Проблемы «Короля ужасов», или Как Стивен Кинг превратился в дамского писателя
Как и обещал, я расскажу о том, почему манера письма и общее направление Кинга в конце 90-х так резко изменились. По мнению давних поклонников, не в лучшую сторону. Нет, авария и травмы не причем.
В начале 1997 года издательства Penguin и Putnam объединились, и внезапно под одной крышей оказались два титана: Стивен Кинг и Том Клэнси. Viking, дочерняя компания Penguin, была издателем Кинга со времен "Мертвой зоны", их сотрудничество насчитывало более 30 книг, но автор явно переживал кризис.
В прежние времена его книги оставались в списке бестселлеров "Нью-Йорк Таймс" в течение 35 недель ("Воспламеняющая взглядом", "Оно", "Противостояние"), 32 недели ("Кладбище домашних животных") или 28 недель ("Игра Джеральда"). Но с 1993 года продажи начали сползать. "Долорес Клейборн" продержалась всего 14 недель, то же самое произошло с "Регуляторами" и "Розой Марена". "Бессонница" была в списке 16 недель. "Безнадега" торчала там 15, после чего безнадежно скатилась вниз.
Продажи Кинга стабилизировались на уровне 1,2 миллиона копий. Это не так уж и плохо, но когда человек требует аванса в размере около 16 миллионов долларов, эти цифры не впечатляют.
Как ни странно прозвучит, США в те годы оказались самой читающей страной в мире. Рынок был огромен, ненасытен и безжалостен. В 70-е "Кэрри", будучи распроданной тиражом в 1 млн., не попала в список бестселлеров вообще. Как говорил Михаил Задорнов: "Зажрались, поганцы".
Один издатель, который пытался вести переговоры с Кингом в то время, сказал:
У меня нет проблем со звездными авторами, если все делают деньги. Но зачем я буду платить так много, если ничего не зарабатываю?
Увы, "Король ужасов" теперь еле окупал затраты на маркетинг.
Клэнси продал больше книг и заработал больше денег, чем Кинг, а это означало, что он был более важен для Penguin и Putnam. Он только что договорился о новой мегасделке: новая книга за гонорар в 20 млн. Стивен поспешно запросил столько же, в чем было отказано. К нему теперь относились, как к сбитому летчику. Поэтому Кинг оставил своего издателя и перешел в Scribner. Он никогда не скрывал обиды.
В 1996 году Клэнси продал 2,4 миллиона экземпляров своей книги "Слово президента", а заключение контракта на разработку компьютерной игры приблизило сделку к 100 миллионам долларов. Задача Стивена Кинга была ясна: "Я хотел выбить Тома Клэнси с первого места".
Поэтому, когда в сентябре 1997 года писатель отправил черновик "Мешка с костями" в Viking, он хотел получить за книгу 18 миллионов долларов и более высокую ставку роялти. Пока автор катался по Австралии на мотоцикле, занимаясь раскруткой своих книг, его адвокат вел переговоры с другими издательствами. Нужно было набить цену.
Переговоры затягивались, ни одна из сторон не хотела уступать. В конце концов, Кинг предпочел эго деньгам, отправившись в шикарный литературный дом Эрнеста Хемингуэя и Эдит Уортон, "Скрибнер", за авансом в 2 миллиона долларов и роялти в размере 55/45 в свою пользу. Эта история выставила Кинга не в лучшем свете. "Я никогда не должен был просить все эти деньги, — сказал он позже в интервью. — Это было так глупо... Плохой ход... Если бы я мог сделать это снова, я бы попросил у них по доллару за книгу".
Scribner пошел ва-банк при публикации "Мешка с костями", чтобы успокоить эго Кинга и получить отдачу от своих инвестиций. Их первый тираж составил 1,36 миллиона экземпляров, они отправили в книжные магазины кассету с записью Стивена, читающего роман, и украсили ее высоколобыми аннотациями от литературных тяжеловесов, таких как Эми Тан. Города украсили рекламные щиты, в ход пошли даже видеоролики по телевизору.
В пресс-релизе роман назвали "историей любви с привидениями" и ни разу не упомянули ужасы, рекламируя Кинга как "автора, удостоенного премии О. Генри". Это было сделано не только для того, чтобы удовлетворить его возросшее тщеславие. Издатель нанял фокус-группы, которые провели четыре ночи, анализируя, почему читатели уходят от Кинга. Их главный вывод был таков: книжный рынок окончательно захватили женщины. Они покупали больше книг. И не хотели иметь дело с ужасами.
"Мешок с костями" с его акцентом на романтике — это попытка Кинга приспособиться к новому феминизированному рынку, поиграть на поле Энн Райс. В магазинах роман рекламировали как готический. Таковым он и был, вращаясь вокруг вопросов генеалогии, опеки над детьми, беременности, умерших жен и беспокойных духов.
Критики приняли новый опус неоднозначно. Многие ругали сюжетный тупик в середине книги, когда автору для оживления фабулы пришлось написать сцену убийства Мэтти из проезжающей машины. По этому поводу ехидно вспоминали афоризм Раймонда Чандлера: "Если вы сомневаетесь, пусть в дверь войдет человек с пистолетом в руке".
В результате получилась вполне увлекательная книга, которая, кажется, сбивается на полпути, а затем начинает хвататься за идеи почти наугад, пока в конечном итоге не получается готика чудовищных масштабов. Как написали в рецензии Entertainment Weekly: "Популярная фантастика не может быть более странной, чем эта".
Стоило ли оно того? "Мешок с костями" стал одним из самых уважаемых романов Кинга, выиграв премию Стокера за лучший роман, премию британского фэнтези и "Локус". Если можно указать на момент, когда Кинг начал приобретать литературную респектабельность, то это было тогда. Книга была продана тиражом около 1,55 миллиона экземпляров, что примерно на 200 000 больше, чем обычно, но далеко не дотягивало до 2,4 миллиона экземпляров Клэнси. И вместо того, чтобы провести 14 или 15 недель в списке бестселлеров, новый роман оставался там 20. До прежних позиций Кинг так и не допрыгнул.
Традиция "меньше крови, больше мелодрамы" продолжилась "Историей Лизи". Книгой, в общем, неплохой, особенно если забыть кошмарную работу над ней Одного Известного Переводчика. Дальше были "Дьюма-Ки", "Возрождение", "Билли Саммерс". Хм. Кажется, это тот самый случай, когда кое-кому лучше было остаться в зоне комфорта.
Периодически Стивен возвращался к хоррору, пытался вплетать мистику в новые сюжеты а-ля "Санта-Барбара". Наблюдать за этими многолетними попытками усидеть на двух стульях было весьма странно и неловко.
Напоследок стоит упомянуть присуждение Кингу Национальной книжной премии в 2004 году. В русской прессе писали, что публика встретила писателя, еще хромающего после аварии, аплодисментами. На самом деле, церемония прошла не так однозначно. Собравшиеся элитарные и малотиражные авторы потом еще долго отпускали язвительные комментарии. Был даже слушок, что награду вручили под давлением издательства Scribner, как часть плана по превращению Кинга из "Короля ужасов" в Великого Американского Автора. Как было на самом деле, до сих пор неизвестно.
