Шурка-чернобурка
Николай Денисов
У каждого рыболова есть свои излюбленные места для рыбалки. Одним из самых интересных недалеко от Нижнего является Трехречье. Это довольно обширный участок правобережья Волги от Безводного до Голошубихи. А название такое он получил потому, что здесь река Шава впадает в Кудьму, а Кудьма в свой черед – в Волгу. Участок низинный, и здесь масса заливных озер. Так что каждый может найти здесь рыбалку на свой вкус, причем в любое время года.
Поздняя осень – время первого льда, и именно сюда мы с товарищами приезжаем поблеснить окуня – Шава на протяжении несколько сот метров от своего устья замерзает одной из первых – течение ее здесь довольно слабое.
В этом году лед на Шаве встал на рубеже октября и ноября, мы же сумели выбраться сюда 4-го числа. И хотя запаслись пешнями, они не понадобились – лед был уже уверенно крепкий. Однако если в прошлую осень окунь радовал своими размерами, и в прилове оказывалась даже щучка, то в этом ноябре рыба оказалась мельче. Один из наших пошутил:
– Я мелочь отпускаю, а среднюю буду брать после обеда.
И действительно, серьезной рыбы не попадалось.
С утра в поисках рыбацкого счастья мы прошли вниз по реке вплоть до еще не успевшей встать Кудьмы. А с полудня, когда клев ослабел, начали подтягиваться назад, к своему "УАЗ-Патриоту". На одном из поворотов реки окунь поклевывал довольно активно, здесь собралось несколько рыболовов из разных компаний. Мы то и дело сверлили новые лунки, оставляя рыбешку на льду, при этом "топя" уж явную мелочь.
Вдруг от берега на лед выскользнул небольшой, похожий на крупного котенка зверек, посмотрел на одну из лежавших без хозяина кучку рыбок. Сделал полукруг, как будто они его не интересуют, подошел, выбрал покрупнее, схватил за голову и "рысью" побежал обратно.
– Что это за "чернобурка"? – сказал кто-то. Зверек действительно имел черно-бурый блестящий окрас.
– Шурка-чернобурка, иди сюда, я тебе окуня покрупнее дам, – оживился другой рыболов.
Но вновь нареченный Шурка и не думал подходить – он потаскивал окуньков из мест, отдаленных от рыболовов. А рыболовы не прекращали комментировать его действия:
– Смотри, рыбу относит то на правый берег, то на левый.
– На правом у него жена, а на левом любовница: и ту, и другую обидеть не хочет.
А зверек без устали продолжал носить рыбу то на один, то на другой берег. Причем как-то поровну. Ширина реки здесь была около тридцати метров. Шурка с очередной добычей нырял в прибрежную сухую траву под корни деревьев и через пяток секунд появлялся снова. Поняв, что его никто не собирается трогать, он подходил все ближе, уже привередливо выбирая самую крупную добычу. Вот он совсем близко, зашел между двумя рядом сидящими рыболовами. И без устали продолжал свою охоту. Но предложенные ему сало и колбасу Шурка проигнорировал.
Я присмотрелся к зверьку повнимательнее. Шурка "по национальности" оказался американской норкой. Их в нашу область завезли в конце 50-х годов с промысловой целью – американская норка крупнее местной, европейской норки, а значит, – ценнее. Более сильные и агрессивные пришельцы быстро заняли нишу аборигенов не только у нас, но и по всей России – европейская норка теперь занесена в Красную книгу. Правда, было сообщение, что ее встречали два десятка лет назад на берегу озер в Артемовских лугах.
Я достал фотоаппарат и начал снимать охоту Шурки на фото и видео. Вот он чуть не коснулся моего сапога. Другие рыболовы тоже стали делать съемку – на сотовые телефоны. Шурка не обращал на людей никакого внимания, стремясь утащить со льда как можно больше халявной рыбы. Вот он появился снова, подбежал к лунке, похлебал воды – и опять за дело. Как настоящий охотник, он стремился запасти на зиму как можно больше калорийной еды. Благо, температура стояла около нуля, дело шло к морозам, и в его тайниках еда могла храниться довольно долго.
В общей сложности Шурка трудился так в поте своей морды свыше часа, утащив более полусотни окуньков. И если бы не такая сегодняшняя удача, он все равно самостоятельно бы делал запасы, ловя рыбу, лягушек и прочую живность под водой – ведь он прекрасно плавает и ныряет. Конечно, никакой жены и любовницы у него по обоим берегам реки не было – норки живут поодиночке (встречаясь с подругами по весне), и до ближайшего его земляка или землячки было не менее нескольких сот метров. Просто Шурка, как стратег, складывал запасы и в постоянную нору, и в запасные убежища, вырытые под корнями деревьев.
Когда мы уезжали, я подумал: увижу ли Шурку следующей осенью, как переживет он зиму, отсиживаясь в сильные морозы в своей норе? Здесь зимой уровень воды из-за близости к Волге скачет очень здорово. Может, Шурка это знает и заложит запасенное в безопасное место?