Скачки «Гран-при Радио Monte Carlo»: Спотыкачки на ровном месте

С самого начала было ясно, что очередные скачки «Гран-при Радио Monte Carlo» будут провальными, поэтому на них отправили меня. Сказали: «Тебе, КУЗНЕЦОВ, все равно, где нажраться, так иди к своей цели при поддержке бренда Mondoro». Именно этот пузырчатый компот был спонсором скачек. Теперь вы понимаете, почему гости и лошади прыгали там вкривь и вкось.

Откуда вообще взялась эта мода поддерживать спорт за счет алкоголя? Об этих несовместимых вещах я размышлял уже после мероприятия, когда лежал на газоне в результате неудачной попытки красиво перепрыгнуть через забор Московского ипподрома. Вот в какую глупую ситуацию меня втянула тяга к светской жизни.

Первым в кулуарах Центрального Московского ипподрома мне встретился Александр Панайотов, паривший свою будущую плешь под черным котелком.

- Привет тебе, мистер Икс, - поклонился я певцу, изысканно намекая на возможное присутствие в его организме мужской хромосомы.

Девичий румянец тут же покрыл пушистые Сашкины ланиты, губы его задрожали в готовности исполнить знаменитую арию, но я уже был за столиком Сергея Степашина.

Корпулентная фигура политика выдавала в нем большого знатока гастрономии и любителя красного. Ну а чем прикажете заниматься, если вы председатель наблюдательного совета государственной корпорации «Фонд содействия реформированию жилищно-коммунального хозяйства»? Это же от одного названия стресс. Вот и приходится его заедать. В этот раз мы закусывали испанским хамоном, датскими голубыми сырами и прочими дарами европейского сельского хозяйства.

Поддерживая светский разговор, я припомнил историю, произошедшую со мной в Питере на дегустации вин Бернара Магре. У него сейчас 40 замков и 850 га виноградников по всему свету. Со мной рядом там сидела одна дамочка из интеллигенток, которая упомянула о своей любви к Mondoro. Знаете, что с ней сделали? Вернули деньги и попросили выйти. Ну как можно, выйдя в Пхеньяне на площади имени Ким Ир Сена, славить дьявольское отродье - Дональда Трампа?

Перед моими глазами, словно наваждение, как раз проплыла его довольная рожа и поманила за собой. Следуя за ней, как за путеводной звездой, я пчелой порхал от одного стола к другому. Собирал сладкий нектар с женских шляпок и тянул свой хоботок во все хрустальные емкости. Отвлекся я только раз - на выступление генерального директора Campari Rus Кирилла Соколова. Оказывается, это он выступал спонсором этих, с позволения сказать, спотыкачек.

При упоминании волшебного слова «Campari» дамы вокруг меня оживились. Алла Довлатова и Анна Калашникова вспомнили, как накачивались этим волшебством в Милане прямо на площади Дуомо у входа в торговую галерею Витторио Эммануила II.

Слева там знаменитый бар Al Camparino. Когда-то в конце XIX века его владелец Гаспаре Кампари придумал рецепт красного и горького, как судьба Страны Советов, ликера. Вот его и подают в баре, где Алла, Анна и остальные гламурные дамочки обмывают покупки.

Стоит там коктейль всего четыре евро. К нему бесплатно подают столько закусок, что, поверьте, их хватило бы и на бутылку водки. Итальянцы люди совсем не жадные. Наше же Mondoro кончилось, не успев начаться.

До крайности возмущенный этим досадным обстоятельством, я решил рассказать о недоразумении своему тезке, владельцу «Радио Monte Carlo», олигарху Владимиру Киселеву. Нерестовым лососем мечась вдоль и поперек столов, я бесстрашно искал справедливости. Наконец, утомленный солнцем, нашел приют в тени репродуктора, из которого радостный голос сообщил мне о невероятном по своей идиотичности событии. В этом году официальным лицом скачек стала певица Елена Север. Кто не знает, жена владельца радиостанции Владимира Киселева. Это же надо так не любить жену, чтобы делать ее лицо заставкой чего-то лошадиного! А она как согласилась? Вот интересно, Киселев сделал ли на руке татуировку «Север», пьет ли коктейль «Северное сияние»? Наверное, пьет.

- Шляпку я сделала сама, - мои размышления о тлетворном влиянии богатства на способность адекватного восприятия действительности прервала Алена Водонаева.

Наряженная в костюм черной вдовы, она рассказывала, что ее головной убор в виде карточной пики - вовсе не дизайнерский, а самопальный. Наивная девушка уверяла, что в ее мировоззрении пика - это перевернутое сердце.

- Милочка, ты глянь повнимательнее, - стянув с нее шапку, начал я свой экскурс в историю. - Пика в нашем случае - это маленький хвостик, который направлен, сама догадайся куда. Этим знаком конкистадоры изображали способ наставления на путь истинный индейцев. Называется он - посадка на кол. Так просвещенные европейцы сеяли доброе, разумное и вечное среди дикарей.

Пробираясь сквозь толпу полузнакомых расплывающихся лиц и заглатывая по пути канапе, я искал хоть одного человека, кто точно не спутал бы сердце с задницей.

Юрий Антонов был этим мудрецом. К нему я и подсел. Он очень удивился, услышав от меня дружеское обращение «однополчанин».

- Ну как же, - небрежно подливая себе из стоящей перед ним бутылки, объяснил я. - Со мной в армии служил конь Желток. Под ваши песни он мог мешок антоновки схрумкать. Чувствуете ассоциацию?

Такого красивого багрового заката, как выступил на лице музыканта, я не видел никогда в своей жизни. Меж тем мне явно угрожала опасность, и я во весь опор помчался к забору, как скачущие вдалеке лошади. Ну, а дальше вы знаете.

Не приспособлен все-таки человек для скачек. Хотя своей цели нажраться я достиг.

Ссылка по теме: