АКТРИСА, КОТОРОЙ НЕ МЕШАЛА ИЗЛИШНЯЯ ПОЛНОТА
22 апреля отмечала день рождение одна из моих любимых актрис Ирина Зарубина (1907-1976).
Признаюсь, всегда питал интерес к природной русской органике недалеких барышень в теле.
А Зарубина именно таких здоровых на экране изображала.
Первую известность принесла ей роль в пьесе Островского «Гроза». Играла Зарубина не надломленную Катерину (лети та с обрыва в Волгу), а разухабистую гулёну Варвару Кабанову. Изобразив Варвару на сцене Пролеткульта, Зарубина продублировала этот образ в экранизации «Грозы» (1933).
Славу у широкого зрителя Ирина получила в фильме «Подруги» (1935). Эта картина о девушках гражданской войны вообще стала щедрым подарком для молодых актрис. Кроме Зарубиной «Подруги» прославили Зою Федорову и Янину Жеймо.
Визитной же карточкой Зарубиной стал байопик «Петр Первый», где она сыграла мощную девку Ефросинью, охмурившую худосочного царевича Алексея. От Зарубиной шибало с экрана молодым, плотским здоровьем, она словно сошла с картин Кустодиева. За Ефросинью актрисе вручили орден Трудового Красного Знамени.
После «Петра Первого» случилась сказка Александра Роу «Василиса Прекрасная». Роль невесты одного из братьев Ивана, купеческой дочки Маланьи была малепусенькая, хотя гротесковая, о ней, может, и упоминать не стоило, не сделай Роу Зарубину женой.
В 1940 у пары родилась дочь Таня.
Когда Роу, связанный съемками с московской студией «Союздетфильм», делал предложение Зарубиной та выбилась в примы Ленинградского театра комедии. Еще в 1935 ее пригласил в труппу Николай Акимов. Роу надеялся уломать жену на переезд в столицу. Какое-то время супруги жили на два города, пока не пришли к разводу.
Театру комедии Зарубина осталась верна на всю жизнь.
И немудрено.
Акимов помог Зарубиной воздержаться от штампа простонародной кувырлы, к чему она в кинематографе довольно быстро пришла. В театре же ей удалось расширить географию ролей. В «Давным-давно («Гусарская баллада») играла Луизу Жермон, в «Тени» Юлию Джулию, в «Двенадцатой ночи» Марию. Это не отменяло репертуара классического русского театра – «Ревизора», «Свадьбы Кречинского», «Женитьбы», пьес Островского. Зарубина блистала везде.
Ценил Зарубину и записной драматург Акимова Евгений Шварц. У человека этого было гротесковое зрение и мышление, что нередко приводило к парадоксальным выводам о людях. Только Шварц мог разглядеть в Корнее Чуковском (всю жизнь проходившего в маске доброго дедушки литературы) человеконенавистника (было в Чуковском и это). Только Шварц мог так обставить комплимент Зарубиной, что непонятно, хвалит он или насмехается.
«Это артистка настоящая, не умственная, а от природы. Великолепная русская речь, голос, музыкальность. Мешает ей излишняя полнота. Как и многие, ссылается она на обмен веществ, предрасположение, утверждает, что никакая диета не помогает. Однако во время блокады похудела. Вряд ли я вспомню, о чем за время знакомства нашего пришлось нам разговаривать, но это неважно».
Если суммировать сказанное Шварцем, получается: настоящая артистка, но за собой не следит, толстая, и разговаривать с ней не о чем.
А вот как передает драматург одну из бытовых историй Зарубиной и опять же непонятно, - сатирическая сказка Шварца здесь вырисовывается или нелегкая жизнь растерянной актрисы, что господствует на сцене, но беспомощна на кухне.
«Она пожалела и пригрела несколько лет назад старушку, погибающую без близких, без жилья, без работы. И поселила у себя сначала временно, а потом прописала постоянно. И бедная старушка необыкновенно быстро превратилась в злую старуху, которая привязалась к Зарубиной. Да как привязалась — не отвяжешься. Шагу не дает ступить. Из ревности выжила другую старушку, которая вела заботливо и разумно Иринино хозяйство и приглядывала за Таней — дочкой Зарубиной. Оставшись единственной старухой в доме, победительница совсем обезумела и перестала что бы то ни было делать по хозяйству, отказалась по слабости здоровья. Зато яростно вмешивалась она во все Иринины романы и не позволяла ей идти замуж — выживала очередного претендента из дому. Так идет и посейчас. И мужья у Ирины были в этом роде. А попадался хороший человек — ей не нравился. Сейчас как будто подвернулся и человек хороший и нравится Ирине, неизвестно только, допустит ли старушка».
В кино Зарубину после успеха «Петра Первого» приглашать перестали. Только в 1954 актриса вернулась на экраны в возрастных ролях. Зритель запомнил ее Василису Егоровну в «Капитанской дочке», Прасковью Панькову в «Деревенском детективе», а ведь были еще и «Разные судьбы», и «Три толстяка».
Мне, однако, жалко ранней Зарубиной, огневой, телесной, природной.
Жалко, что мало снимали ее тогда.
Но хорошо, хоть что-то осталось.