ПОЧЕМУ ПОКОНЧИЛ С СОБОЙ В РАЗГАР ДЕМОКРАТИЧЕСКИХ РЕФОРМ ПИСАТЕЛЬ-ФРОНТОВИК И РУПОР ПЕРЕСТРОЙКИ
Когда писателю Вячеславу Кондратьеву (1920-1993) был двадцать один год, а вокруг раскинулось адово пекло войны, он спокойно готовил себя к смерти, внушая в письмах матери, что погибнуть за Родину не страшно.
Он знал, как трудно пехотинцу остаться в горниле живым.
Не зная, что в живых останется, дабы стать свидетелем гибели той самой Родины, которую защищал, да все равно не уберег.
23 сентября 1993 года, в разгар тех демократических перемен, которые он рьяно поддерживал, Вячеслав Кондратьев застрелился.
Почему так произошло?
В армию Кондратьева призвали еще в 1939. После мирной службы в железнодорожных войсках он в декабре 1941 попал на фронт.
Стал свидетелем Ржевской катастрофы.
Получил медаль «За Отвагу».
Дважды был ранен.
Комиссован с инвалидностью.
Развивался Кондратьев вдалеке от литературного большака, не решившись поступать в Литературный институт, не посещая литобъединений, не бомбардируя издательства рукописями. Он закончил Московский полиграфический институт, зарабатывал как художник-оформитель и ставил перед собой задачу не напечататься, а написать. Написать правду о войне, которую видел только он.
Первую попытку подобраться к Ржевской катастрофе Кондратьев предпринял в 1960 году. Тогда не получилось.
Между тем, война не отпускала. По признанию автора, он жил в двух плоскостях: в реальности ходил на работу, стоял в очередях, а ночью ворочался в видениях являвшихся однополчан, вел с ними нескончаемые разговоры.
В таких обстоятельствах, в 1974 году, Вячеслав Кондратьев написал повесть «Сашка» о молодом, чистом парне на трудной войне.
Пять лет рукопись путешествовала по редакциям, ибо никто не хотел связываться с «чайником» со стороны, не членом СП, написавшим повесть, которую поди еще проведи через военную цензуру. Помог Кондратьеву Константин Симонов, - с его подачи «Сашка» увидел свет в февральском номере «Дружбы народов» за 1979 год.
И сразу на шестидесятилетнего автора обрушилось признание. Во-первых, повесть приняли безоговорочно фронтовики, - Астафьев, Бакланов, Виктор Некрасов. Во-вторых, за нее схватились киношники. Режиссер Александр Сурин экранизировал «Сашку», главную роль сыграл популярнейший на тот момент Андрей Ташков.
Экранизацией писатель остался не совсем доволен, говоря:
«Фронтовой быт режиссёр воспроизвел точно. И Андрей Ташков - Сашка, по-моему, попадание в яблочко. Но есть в фильме для меня странные вещи. Например, эффектно подана сцена пленения немца - и нарушилась правда жизни. Вторая натяжка случилась в любовной сцене Сашка - Зина. Броскостью и красивостью начисто снята вся духовность этого эпизода. Досадно это».
Больше понравилась Кондратьеву инсценировка в театре имени Моссовета, где Сашку играл Александр Проханов.
К Кондратьеву не было вопросов и наверху. Его приняли в Союз Писателей, вручили премию Ленинского комсомола.
Дела пошли неплохо. Писатель издал трилогию из двух повестей «Отпуск по ранению» и «Встречи на Сретенке» да романа «Красные ворота».
В 1983 вышла экранизация рассказа «Привет с фронта», по поводу которой Кондратьев, оценивая актерские работы, обронил саркастическое: «…в фильме «Привет с фронта» больше половины бойцов - ранены в голову: не желали стричься для эпизодических ролей - пришлось им бинтовать кудри».
В 1989 Станислав Говорухин экранизировал рассказа Кондратьева «Брызги шампанского».
В общем, к перестройке Кондратьев подошел в полном вооружении. Противник военной цензуры; писатель, взыскующий правды; в КПСС не состоял; не мимикрировал. С 1986 по 1991 год он пять раз избирался в члены правления СП; вошел в «Пен-клуб».
Кондратьев стал сторонником радикальных перемен, высказывая пацифистские идеи; поддерживая развал армии; видя фетиш в рыночной экономике. По его мнению, главное было изменить систему. Он вполне проникся лозунгом Говорухина: «Так жить нельзя!»
Засада большинства поверивших перестройке честных парней заключалась в том, что отрицательная программа была яснее некуда, - цензура, очереди в магазинах, невыпуск за границу: не хотим!
Положительная программа была очень неопределенной. Подразумевалось, что стоит наполнить магазинные полки и открыть границы станет гут.
Для большинства поверивших перестройке парней это оказалось не совсем так, а для Кондратьева фатально, совсем не так.
Последний светлый момент писатель пережил в августе 1991, восторженно приветствуя падение ГКЧП.
За полгода до этого сетуя в одном из частных писем, что в литературе становится плохо с финансами, он выражал надежду, что ему накопленных сбережений хватит.
Наивный...
Шоковая терапия съела его сберкнижку за пару месяцев.
Уже через год после путча, в августе 1992, отвечая на вопрос одной из газет про итоги первого года свободы, Кондратьев сказал: «Все на мой обывательский взгляд, делается не так и не то».
Кондратьев не догонял, как это журналы, издававшиеся миллионными тиражами, убыточными стали. Цены на лекарства взлетели, никакой пенсии не хватает. А разве Ельцин, Чубайс, Гайдар, ввергнувшие народ в рискованные эксперименты, с ним наравне бедствуют. Отнюдь…
Он перешел в оппозицию, критикуя Ельцина и младореформаторов.
Сильное удручающее впечатление произвело на фронтовика самоубийство Юлии Друниной, — еще одной чистой души, прошедшей войну и обманувшейся перестройкой. Кондратьев вполне понимал мотивы, приведшие ее к суициду.
23 сентября 1993 года, когда противостояние Ельцина с парламентом достигло пика, Кондратьев застрелился. Записные демократы тут же пустили мульку, что застрелился в пьяном состоянии. Потом начали упирать на болезнь, мол, Кондратьеву грозил инсульт, сдали нервы.
Но понятно, что писатель оказался в тупике, ведь страны, которую он защищал и ради которой жил больше не было.
Кондратьев не забыт, книги его переиздаются.
В этом году вышла экранизация его повести «Искупить кровью».
И это уже отрадно.