Как живет человек, прошедший коррекцию пола
О решении
Меня зовут Валерий, мне 28 лет. По профессии я лингвист, занимаюсь немецкой филологией. Свободное время трачу на рисование и изучение испанского. Работаю с переводами, редактирую литературу на английском и немецком.
То, что я не такой, как обычные девушки, понял поздно — лет в 17 (обычно такие, как я, это понимают еще лет в пять). До последнего момента думал, что я просто типичный томбой — девочка-сорванец. Подростковую жизнь провел по большей части дома, читая книги — у дедушки огромная библиотека, а окружающий мир меня не волновал вообще. Одежду мне покупали без меня, всякие футболки с котиками. А еще в детстве отдали заниматься балетом, с тех пор танцевать ненавижу.
Я долго отваживался принять решение. Волновался, как воспримет семья, боялся остаться в одиночестве: жить без любимого человека я не хотел, но думал, что никто не станет связывать свою жизнь с таким уродом, как я. Про гормонотерапию говорили, что на ней проживешь пару лет — и все, оперироваться тоже боялся. Осмелеть помогло знакомство с небезызвестным поэтом (среди трансгендеров его многие знают), он меня поддержал одним из первых.
Очень помогали близкие люди — причем цисгендерные (люди, чей социальный пол совпадает с биологическим. — Прим. ред.). Трансгендеры в основном занимались соревнованиями, кто из нас больше похож на парня. Но самую неоценимую поддержку оказали любимый человек, который забирал меня из операционной в Петербурге, и мама, когда свыклась с мыслью, что у нее мальчик. Она, правда, до сих пор постоянно говорит мне, как я не похож на правильного парня. На некоторое время пришлось полностью прекратить общение, говорить только с отцом. Узнав, что я сделал операцию, мама плакала, конечно, — но именно тогда поняла, что это навсегда. Бабушка тоже до операции думала, что я опомнюсь, выйду замуж и заведу детей.
Удивительно, но поддержал меня во всем дедушка. Часто звонит и говорит: «Мэм! То есть сэр...» Но больше всего поразила лучшая подруга, сказавшая: «Я не понимаю, зачем тебе это, но я с тобой до конца». Брат недавно подсунул типично мужскую игру в гонки — на вот, проходи, ты же парень.