Что помогло русской победе в 1612 году?
Особенности польского менталитета
4 ноября, в День народного единства, мы вспоминаем о подвиге тех, кто в тяжелых боях осенью 1612 г. добывал для Руси победу над, казалось бы, несоизмеримо более сильным врагом.
Речь Посполитая (польск. Rzeczpospolita) — государство, возникшее в результате объединения Королевства Польского и Великого княжества Литовского в 1569 г., тогда находилось в расцвете своего могущества.
Польская шляхта (дворянство) весьма охотно воевала за расширение своих владений на востоке, за счет, казалось бы, уже практически побежденной и совершенно разоренной «Московии». В ее столице стоял польский гарнизон, воины которого чувствовали себя абсолютными хозяевами положения.
А в помощь шляхте король Сигизмунд III всегда мог задействовать профессиональных и весьма боеспособных европейских наемников.
Трудно было ожидать, что в измученной многолетней Смутой и внешними вторжениями Руси, потерявшей значительную часть населения, найдутся силы для борьбы.
И, тем не менее, начавшее формироваться в Нижнем Новгороде в сентябре 1611 г. ополчение под руководством князя Дмитрия Пожарского и посадского старосты Кузьмы Минина осенью 1612 г. разбило интервентов в Москве, заперев их в Кремле. Пришлось надменным панам человечиной питаться, выясняя отношения при ее дележе. Заодно уж они обнаруженные в Кремле пергаментные рукописи съели (библиотека Ивана Грозного?). Не помогло — пришлось в итоге сдаваться.
Конечно, решающую роль в успехе сыграла решимость русских воинов победить или умереть и полководческое искусство князя Пожарского. Но, кроме того, некоторые специфические особенности польского менталитета помогали русским воинам добиться успеха.
Осажденные в Кремле поляки писали своим «боевым товарищам»:
«Милостивые господа, братья! Не безызвестны вашим милостям, нашим милостивым государям и братьям, наши труды для приобретения славы, ради которой трудясь, мы дошли до такого уничижения и бедности. Но что нам всего прискорбнее, это то, что братья же нашего товарищества, изнемогши под бременем трудов, оставив нас в пасти неприятеля, ушли от нас и увели с собою наших лошадей и прислугу».
То есть, «благородные шляхтичи», прихватив коней и прислугу тех, кто оставался сражаться, заранее сбежали из Москвы. А их сподвижники остались в «пасти неприятеля» без коней и прислуги. Чрезвычайно характерная деталь, которая многое объясняет.
Разумеется, польский гарнизон Кремля просил о помощи короля Речи Посполитой Сигизмунда Третьего:
«Светлейший, милостивый король, государь наш милостивый! Оставшись здесь в Московской столице, на службе вашего королевского величества, при столь трудных обстоятельствах, мы посылаем к вам из среды нас двоих товарищей… с нижайшей просьбой к вашему величеству, нашему милостивому государю».
Просили окруженные помощи, хлеба и денег за службу. Но помощи от польского короля так и не дождались. Почему же король Сигизмунд, которого на Руси звали Жигимонтом, не поспешил на помощь своим погибающим воинам?
Польский историк Казимир Валишевский в книге «Смутное время» все предельно ясно объяснил: «Они ждали своего короля, прислушиваясь к вестям о его прибытии под Смоленск с королевичем и двумя полками немецкой пехоты для подкрепления стоявшего уже в окрестностях этого города отряда кавалерии… А кавалерия, со своей стороны, ожидала раздачи жалованья за четверть года и, не получив его, отказалась идти дальше».
Как можно было спешить на помощь своим погибающим в окружении «москалей» князя Пожарского соплеменникам, если жалованье за четверть года не выплачено? Польские кавалеристы на такой бескорыстный подвиг оказались решительно неспособны, чем в определенной степени поспособствовали победе русских воинов в Москве…