1ое января
Валентин Иванович открыл один глаз. Откуда-то снизу шел противный назойливый звук. Валентин Иванович бережно повернул голову набок, чтобы посмотреть на источник шума. На полу по игрушечной железной дороге наматывал круги миниатюрный поезд.
Чуть поодаль стояла клетка с попугаем. Птица пощупала морщинистой лапой клюв, затем гаркнула: «Петррруша хоррроший!» и укоризненно посмотрела на Валентина Ивановича, как бы намекая, что не все могут сказать про себя то же самое.
За клеткой лежали коньки, футбольный мяч и велосипед «Кама». В углу под самый потолок аккуратными пачками были сложены купюры. Валентин Иванович открыл рот и второй глаз. Рубли. Советские. Что это значит? Вчерашние события в голове почти не сохранились.
Под елкой кто-то вздохнул. Валентин Иванович сфокусировал взгляд и вздрогнул – на него таращила глаза траченная жизнью тетка в бикини. Что-то неуловимо знакомое проступало в чертах ее лица. Валентин Иванович напрягся, и в памяти всплыл давний образ. Светка Первухина, одноклассница, объект мальчишеских грез. Валентин Иванович слабо помахал рукой. Тетка издала трудноповторимый горловой звук и отключилась. Мечтал ведь когда-то получить ее на Новый год в качестве, так сказать, подарка. В купальнике, с распущенными волосами, эх! Не тетку, конечно, а ту Светку, школьную. И попугая загадывал под бой курантов, кстати. И железную дорогу, и «Каму»…
Тут Валентин Иванович вспомнил, как вчера, возвращаясь от Матвеевых, схватил за грудки какого-то бородатого мужика в красной шубе и надрывно орал ему в ухо: «Имейте совесть – выполните просьбы за прошлые годы!». Выполнил, получается, хе-хе… Рубли только, дурак, советские материализовал. И квартирка, скажем прямо, убогая. Что уж так-то?
Валентин Иванович подошел к маленькому оконцу и выглянул на улицу. Посреди бесконечной снежной равнины стоял столб с табличкой, на которой было написано: «Станция «Восток». Валентин Иванович похолодел. Антарктида, мать ее! Романтики захотелось в пятом классе, суровых научных будней в полярную ночь!
Тут в голову Валентина Ивановича стылой змеей вползла совсем страшная мысль. Он подскочил к висевшему на стене крошечному зеркалу и посмотрел на свое отражение. Из зеркала на Валентина Ивановича дико глядела Анджелина Джоли. «Я ж пьяный тогда был, я же пошутиииии…», — он рванул на себе одежду и оголил изящно очерченную грудь. Уже слабо соображая, стащил брюки… «Аааааааааа!!!» — заорал Валентин Иванович, затем, саданув дверь плечом, вывалился наружу и побежал, диссонируя со снегом красивой загорелой попой.
(с)Сергей Тюнёв