Заначка Саймона
Кот у меня умный. Я в этом никогда особенно и не сомневался. Но всё равно год назад он умудрился меня приятно удивить даже меня. Как-то так получилось, что той ночью одновременно совпали два события. Радостное – жена прислала MMSку из роддома с фотографией моего новорожденного сына Демида, и не очень – у кота закончилась еда. Казалось бы – вещи совершенно несопоставимые, но если рассуждать философски, то приоритетность событий упирается в то, с чьей точки зрения на них смотреть. Для меня, рассеянного от радости, в тот момент пустая кошачья миска какой-то особой проблемой не являлась. Другим голова была забита.
Ладно, думаю, попостится Саймон ночку, а с утра сбегаю в ближайший магазин, затарюсь кормом, вот тогда и отъесться. Даже совесть сильно не грызла, успокоенная вовремя всплывшей в памяти фразой «лечебное голодание» и слышанной от кого-то китайской пословицей - «если очень хочется есть - ложись спать!». А вот кот был совсем другого мнения. Ему собственное пузо важнее, чем появление нового члена семьи на свет. И вообще, мышление у кота прагматичное и рациональное, не может он на голодное брюхо сопереживать чужой радости.
В общем, диспозиция такая: сижу я на кухне с дорогим другом Джеком («Джеком Дениелсом», ага, угадали), радуемся жизни, появлению на свет нового человечка и успешному окончанию предродовых тревог и волнений, поздравления по телефону принимаем, на смски отвечаем, а кот лежит около своей миски и изредка исподтишка укоризненно поглядывает на меня злыми желтыми глазами. Он же шотландец - гордый и упёртый, разве что вместо килта мохнатые черные штаны мехом наружу, сам просить не будет принципиально, жалостливого мяуканья от него не дождёшься, а вот поучительную лужу возле лотка, если ему что-то не понравилось – это запросто. Правда, тут, похоже, и кот понимает, что какой-то лужей моё благодушие не прошибёшь.
Решив, что от одних взглядов наполнение миски не изменится, Саймон начал действовать более радикальными средствами – покусывать меня за ноги. Вначале аккуратно и не сильно, а потом совсем распоясался, я аж ругаться на него начал вслух.
- Ах ты, сволочь чёрная, - говорю, а сам икроножную мышцу, неоднократно от зубов пострадавшую, потираю, - лосось ты мохнатый, ты зачем хозяина кусаешь, анархист вислоухий? Нет у меня твоей соевой тушёнки и магазины закрыты. Сосиску, вот, будешь, троглодит повышенной пушистости?
К своему стыду понимаю, что даже и не помню, что лежит в холодильнике. Моим пропитанием, пока жена в роддоме, всерьёз озаботились мама и другая мама, которая тёща. В режиме соцсоревнования, под девизом «скормим сыну еды на пятилетку за день». Так что я не голодал, и изнутри холодильник не видел. Но тут пришлось заглянуть. Нашёл в холодильнике обещанную сосиску, протянул её коту, тот понюхал, фыркнул, развернулся, задрал хвост трубой и ушёл под стол.
- Ты, наркоман вискасный, - возмутился я, сам жуя отвергнутое Саймоном угощение, - совсем зажрался! Вот где я тебе, хищнику консервному, сейчас еду кошачью возьму?!
Потом подумал и добавил на родном Саймону шотландском:
- No grub! You have a night diet! Understand me? No brunch, go sleep!
Саймон, озадаченный такой интерпретацией шотландского, посмотрел на меня, дёрнул пару раз хвостом из стороны в сторону, ушёл за кресло и начал там шумно возиться.
Кстати, кресло. Оно заслужило того, чтобы сказать о нём пару слов. Этот предмет мебели, когда мы только создали ячейку общества и начали снимать квартиру, подарили безвозмездно одни дальние родственники. Как я потом понял, им просто было лень тащить его на помойку. Скорее всего, сделано было кресло на каком-то заводе в СССР, выпускавшем до этого военную технику, но внезапно переведённым на рельсы конверсии. Оно было массивным как танк Т-62 и монументальным как долговременная огневая точка, а его внутренности таили в себе хитрую систему шарниров, при помощи коих, повозившись, можно было получить дополнительное койко-место. Впрочем, спать на нём мог решиться только человек, готовый стойко сносить тяготы и трудности жизни, а для прочих у нас был надувной матрас.
Вдобавок под кресло не влезал ни шланг пылесоса, ни рука с тряпкой, а сдвигать его в сторону – чистой воды мазохизм и хороший шанс заработать какую-нибудь грыжу, мебель-то хоть и мягкая, но тяжеленная, поэтому пространство между дном и полом в скором времени оказалось заполнено барханами пыли. Впрочем, воспитанные дарённой мебели между ножек не заглядывают. Зато Саймон кресло сразу полюбил, ведь когда он находился между ним и стеной, то достать его не было никакой возможности. Конечно, при известной гибкости рук и благосклонном настроении кота можно было его потрогать, но обычно Саймон проявлял стойкую социофобию и от всяческих контактов уклонялся. А ещё там жила плюшевая мышь, которую наш вислоухий шотландец изредка вытаскивал поиграться, выбирая для этого преимущественно ночные часы.
В общем, Саймон недолго повозился под креслом и вылез с хитрыми глазами, серыми от пыли лапами и висящей на усах паутиной. А в зубах держал грязный и мятый полтинник. Да-да, именно билет банка России номиналом пятьдесят рублей. Подошёл ко мне, бросил денежку под ноги и довольно чихнул. И так мне стыдно стало. Я-то довольный жизнью, а бедный маленький брат муки голода испытывает и чёрствость хозяина.
Взял я Саймона на руки, прижал к себе и говорю:
- Эх ты, дружище шестикилограммовый, что ж ты думаешь, что я такая сволочь меркантильная, и без заначки твоей, пусть и у меня когда-то уворованной, в твоё положение не войду. Вот я прям сейчас оденусь и в круглосуточный магазин пойду за едой тебе!..
И ещё что-то хотел сказать умильное и восторженное, но кот коварно прервал этот высокий душевный порыв, цинично укусив меня за руку.
С тех пор прошёл год. Кресло давно уже на ближайшей мусорке. Кот успешно прикидывается обычным недалёким домашним лентяем - спит, ест и втихаря учит маленького Демида всяким плохим вещам. Но иногда глянет так на меня исподлобья, а глаза хитрые-хитрые. Говорю же – умный у меня кот.
© витян