Женщина
Петр был не одинок.
У него было крепкое хозяйство в смысле подворья.
Кошка, гулявшая сама по другим, лошадь ломовая по настроению, рыбки в банке, красивые и бесполезные. Потом ещё прожорливая коза, как собака и собака, охочая до поп. Бурёнка сама собой и куры числом девять с половиной петуха, потому как бесхвостый. Потому как собака. Он то и сгинул первым, поскольку ни красоты, ни выбора мелодий, но это потом будет понятно.
Петр был добр. Петр решил завести себе ещё и женщину. И не успел даже обмозговать это дело, как тут же из предзакатного рассвета образовалась такая аккуратная, с бровями и челочкой, ничья. Он ее и выбрал, буквально по зову сердца женщины.
Первые десять минут вроде все было как обычно, а потом он почувствовал себя Эйнштейном. Не то чтобы Альбертом, а открытие за открытием.
Перво-наперво выяснилось, что
сковородок, кофточек и мам бывает больше одной. И ещё, что есть вилки, чтобы есть. Оказалось, что порядок это не когда все под рукой, а когда ничего не видно. Пыль видно, навоз пахнет, а посуду правильней складывать в раковину, после чего свет полагается погасить.
Дичь конечно, но любопытно.
Яйца гуманнее покупать, а не отбирать у бедных несушек. И вообще для женщины все гуманнее покупать. В семидневной окопной войне против телевизора Петр неожиданно победил. Но, повернувшись вполоборота, тут же подставился, и пришлось сдаваться в плен. И седлать кобылку в район за занавесками. А вот форд-фокус, например, может решить практически все проблемы. Ведь не зря же его так назвали.
Ненароком, исподволь Петр обрёл сомнительной практичности знание о том, что на земле есть Брэд Пит. Зачем?
Кушать нужно не когда хочется, а когда надо. С рыбалкой почему-то тоже самое.
Кстати, да, был у Петра порок. Наперекор этимологии он гнал самогон сам. И выменивал на него мормышки. Это немило и противоестественно, чуть не заломала себе руки женщина. Можно ведь выменивать на семена одуванчиков, а из тех сногсшибательное красиво в голову вино получается.
Еще вот такая логика делала его сильнее. Как тут ему подсказали, чтобы испытать новый пятновыводитель нужно приобрести ковер.
Удивительным стало то, что женщину нужно украшать. Не так, конечно как новогоднюю елку и раз в год. А ежедневно, чтоб тут немножко блистало, тут слегка искрилось, здесь синенькое обязательно и с воланами.
А Петр был прост. Ему нравилась женщина в бане, всё по себестоимости, без НДС. Парку поддашь и, пока она пытается уползти, можно её и веничком дубовым. Вне бани, наверно, тоже можно, но ходить целый день с веником неловко перед человечеством. Он вообще сначала думал держать ее в бане, но она не приучена была, все время вырывалась к людям. Общительная оказалась, как женщина. И главное, мало отвечать на её вопросы, нужно их еще и задавать. Но желательно сначала придумать не сложные, с одним ответом. И что крайне важно - ветер лезет в щели, а свет ложится не ровно. Тут бы ему и запить, но некогда, ситец в сельпо выбросили.
Петр был доверчив. Он сразу поверил мужикам, что кого-то из них оправдали, когда тот в свою защиту привел слова из одного предложения другой женщины. Квиллинг, кастинг, трикотаж.
От женщины были и плюсы не математические. Если раньше соседи не по-соседски завидовали Петру, то теперь сильно успокоились. С радостью узнал Петр, что то, как он вечерком пылится на завалинке, называется отпуск. Ну, там покой, свежий воздух, новые впечатления. Только в него ехать надо.
Романтика это не когда полтонны картошки с одной сотки, а когда с одной сотки и в кредит евроремонт. Он вообще сначала не почувствовал подвоха в этом, мало ли у них там в Европах что сломалось. Нет, не у них.
Приятностью оказалось, что здорово не только когда ты кормишь скотину, а когда и тебя кормят. А потом еще бац и ты дорогой.
Чушь конечно, но гладить можно и брюки и по щеке.
Жизнь стала полная чаще.
А во вторник проснулся, женщина привычно рядом лежит, как богиня египетская, с использованными чайными пакетиками на глазах. Снял он пакетики, поцеловал под них, послушал её сердце, вроде как у всех людей. Вышел он во двор, никого нет. Прислушался к своему, стучит тоже, но не как у всех, красившее. И понял он, ничего не изменилось. Петр был не одинок, как никогда.
И ничего не хотел с этим поделать, а пошел дохлёбывать ромашковую уху, по ходу корректируя списки желающих вина из одуванчиков.
(с)skrebec