Сибирячки: чем они непохожи на других русских женщин

Русские переселенки из центральных районов России очень быстро приспосабливались к суровым условиям Сибири и обзаводились привычками, которые шокировали жительниц центра России.

Мехами

С XVII и до начала XXI века сибирячки шокировали москвичей обилием мехов. Разумеется, привычка носить тяжелые, неудобные меха объяснялась морозами до -47 градусов. Однако изнеженные теплом обитательницы центра и юга России все равно удивлялись необычной одежде.
Этнограф Елена Федоровна Фурсова в работе «Трансформации традиционных костюмов украинских переселенцев в Сибирь» описывала, что украинки весьма быстро понимали, что сибирские пимы, они же валенки, гораздо теплее обуви, которую они привезли с собой, и охотно перенимали привычку их носить у местных женщин. Украинки называли их по-своему – «щенками». Шокировало жительниц теплых районов страны и количество одежды, которую надевали на себя сибирячки – кроме платьев и сарафанов, они обязательно надевали толстые кофты, несколько пар шерстяных чулок, меховые жилеты, шубы, а поверх шуб – тулупы до пят. На руки надевали варежки-мохнатки.
Разумеется, ни красоты, ни вида у женщины уже не было, зато оставалось здоровье и способность долго выдерживать мороз.
Еще в 1990-х годах сибирячек с первого взгляда отличали от других россиянок – они были одеты в шубы до пят немыслимых мастей и фасонов, в сапоги из овчины, а на голове у каждой красовалось настоящее чудо сибирской моды – огромная шапка из норки, натянутая на жесткий фетровый каркас.
А в Иркутской области в XXI начале века появилась мода носить норковые шапки-ушанки с ушками, торчащими строго вверх.
До сих у москвичек вызывают шок монгольские сапоги на войлочной подошве или якутские унты, целиком пошитые из оленьего камуса (ноги оленя)).

Отсутствием белья

Фурсова упоминает, что в конце XIX века в Сибири нижнее белье имели только украинки, остальные долгое время обходились без него. И действительно, во многих селах Забайкалья нижнее белье появилось у женщин только после Великой Отечественной – его в качестве трофеев везли с собой солдаты.

Способностью владеть оружием

Сибирячки в отдаленных селах, оставаясь без мужей, сами брали в руки охотничьи ружья, становились на лыжи и занимались промыслом. Обращаться с оружием умела каждая вторая: участки переселенцам давали в глухих местах, и женщина наравне с мужчиной должна была отстоять дом и защитить детей от нападения воинственных «лесных людей», беглых каторжников или волков.
Этнограф Татьяна Юрьевна Розманова в работе «Народная педагогика Приенисейских старожилов» упоминает случай, когда в селе Брагино Новоселовского района Красноярского края в 1930-х годах во время покоса родители остались ночевать в поле, а две девочки были вынуждены провести ночь одни. В сени пробралась собака и испугала детей. Старшая девочка притащила младшую под образа: «Чтобы Бог защитил!», а сама вытащила из кладовки отцовское ружье и выстрелила из него в окошко.

Выживанием в тайге

Все знают про староверку Агафью Лыкову, которая в одиночку выживает в глухих дебрях Абаканского хребта в Западных Саянах. Много лет в зимовье на Витиме (Якутия) жила молодая женщина-отшельница, – она предпочитала не встречаться с людьми и уходила, когда охотники появлялись вблизи. Было известно, что она ушла в тайгу сознательно из города. Многие женщины уходят в тайгу за своими мужьями – сектантами и чудаками.

Скупостью и расчетливостью

Это общая черта мужчин и женщин Сибири. Если глупая жадность тут осуждается, то расчетливость, рачительность и скупость стоят во главе угла. Одно и верно – без запасов тут не выжить. Татьяна Розманова исследовала ряд детских писем начала XX века и выяснила. что дети часто хвастались перед родителями экономностью, а двенадцатилетние сестры писали братьям: «Пришли мне яблочек, а то писать тебе больше не буду!»
Эта черта осталась в сибирячках; при общей зажиточности они еще и часто прибедняются: «Денег нет, совсем денег нет, все потратили! Хлеба купить не на что!» «А куда потратили, кума?» «Да магазин новый открыли».

Плохими зубами

Сибирячки веками страдали от плохих зубов. Связано это было с отсутствием свежих фруктов, овощей, нехваткой витамина D из-за короткого светового дня зимой. Местные народы были более приспособлены к этому, а вот непривычным славянкам приходилось туго. Например, первая полярная исследовательница, жена капитана Василия Прончищева, Татьяна в свои 24 года очень страдала от кариеса. Это выяснилось, когда российскими археологами была вскрыта ее могила в Усть-Оленёке. Женщина умерла от пневмонии в 1736 году. За те три года, что она провела в условиях Сибири, здоровье ее пошатнулось.
Для того, чтобы не терять зубы, сибирячки жевали лиственничную серу – коричневую горьковатую массу, но помогала она не всем.
В XX веке сибирячки шокировали приезжих золотыми и металлическими зубами, которых у них был полон рот.
Эта особенность ушла в прошлое только с появлением качественной стоматологии и с появлением в магазинах свежих фруктов.

Табаком и чаем

Не лучшим образом сказывалась на зубах привычка к табаку, которую одинокие женщины перенимали у женщин местных народов, а так же привычка к чаю. Поскольку именно через Сибирь проходил «чайный путь», а Российская империя делала все, чтобы развивать торговлю с Китаем, крепкий чай любили все – и мужчины, и женщины – пили его со сливками. с молоком и обязательно с сахаром.
Известно, что за 1850–1852 гг. через Кяхту из Китая в Россию поступило 243 507 пудов байхового и торгового чая.
Пристрастие сибирячек к чаю особенно удивляет южанок, которые привыкли пить сок или есть фрукты.

Монастырями для «инородок»

Только в Сибири было такое явление как монастырские школы, приюты, и собственно, сами монастыри, в которых подвизались только коренные сибирячки. Например на территории современной Республики Алтай в Чемале была организована женская община, основу которой составляли алтайские женщины и девушки. Здесь же действовала церковно-приходская школа. В 1883 году община стала монастырем, в ней было 76 сестер, настоятельница и девять приютских девочек.