Польские дипломаты раскрывают кулисы своей работы. Самый трудный противник? Русские
Gazeta Wyborcza, Лукащ Валевский, Мартин Посьпех (Łukasz Walewski, Marcin Pośpiech)
Жизнь дипломата состоит из трёх слагаемых: протокола, алкоголя и желудочных капель, - пишут в своей книге «Послы. Чего тебе не скажет королева» Лукащ Валевский и Мартин Посьпех. Польские дипломаты раскрыли им тонкости своей работы. И кто самый трудный противник.
Вот фрагмент этой книги.
Переговоры с русскими иногда могут напоминать игру в русскую рулетку. Приходится делать высокие ставки и, увы, легко просчитаться. Похоже, это самые искушённые переговорщики в мире, потому что они ведут переговоры с точки зрения realpolitik, что верно подытожил Ярослав Браткевич:
«Российская иностранная служба заметно способствовала формированию традиционной дипломатии, основным принципом которой была игра с нулевой суммой. Дипломатическая деятельность означала – если можно перефразировать Клаузевица – войну, ведущуюся другими средствами, но всё же войну: беспардонную, изнурительную. Макиавеллизм пронизывал весь дух этой дипломатии, которая усердно участвовала в таких предприятиях, которые сегодня сочли бы злоупотреблениями и нарушениями международного порядка, прав народов и суверенности государств либо даже прямо преступлениями против мира. Вот только вместо полей битв и горящих развалин дипломатические сражения проходили в роскошных дворцовых покоях, за изысканными блюдами и при свечах, под звуки камерной музыки. Традиционная российская дипломатия особенно явно скрещивала роскошь и галантный антураж с варварской ожесточённостью в достижении цели».+
Ежи Мария Новак после многолетнего опыта общения с российскими дипломатами при НАТО подтверждает – это выдающиеся игроки:
«Русские умели неплохо соединять свои действия с традициями царской и российской дипломатии. Они были хорошо подготовленными, терпеливыми, жёсткими и упорными переговорщиками. В них было что-то от азиатской безжалостности в использовании наималейших промахов и ошибок партнёров. У них часто появлялся несносный пафос в высказываниях и склонность к гигантомании в некоторых проектах соглашений. Ведя с ними переговоры, мне редко приходилось убеждаться в их лояльности и правдивости, они часто вели «шахматную игру», как они сами любили это называть».
Профессор Роман Кужняр в Женеве при ООН тоже имел случай слегка обжечься на русских.
«Это не те люди, с которыми можно о чём-то всерьёз договориться. Их дипломатия не работает по принципу «bona fides», то есть в доброй вере. Если мы о чём-то договорились – устно ли, письменно ли – то мы верим в это и держим слово именно в доброй вере. Это необычайно важно. Они, однако, являются представителями другой цивилизации. Для них обман, неправда, двуличие – это хлеб насущный, это укоренено в их политической культуре и находит своё отражение в логике их дипломатического поведения. Можно иметь русского друга и часто с ним разговаривать, но нельзя доверять ему. С ним следует быть очень осторожным. Русским нравится, например, что поляк способен выпить две или три рюмки холодной водки и не отставать от них. Это они в нас ценили – что мы были не только как те с Запада, но также и в какой-то мере способны были вести себя как «братья-славяне». Это позволяло создавать атмосферу открытости, в которой удавалось выведать намерения и кое-что разузнать. Но с ними карты надо держать закрытыми. Никогда неизвестно, как они поведут себя за столом переговоров».
А если к этому добавить, что в переговорах с иностранными партнёрами русские до сих пор чувствуют себя представителями империи, не удивительно, что они применяют угрозы и пытаются действовать методами времён замшелого коммунизма, особенно по отношению к своим бывшим сателлитам.
Посол Ежи Бар предостерегает:
«Когда мы разговариваем с представителями спецслужб, то они берут нас под руку, тащат в угол комнаты и убеждают:
- Ну, постарайтесь быть умницей.
Это такие добрые советы дядюшки, который сегодня и взаправду берёт вас под руку, но утром может дать в морду. Эти люди не осознают, что ситуация изменилась, и мы уже совершенно в другом месте.
«Как будто все вы прошли через Сибирь»
Стефан Меллер вместе со своей партнёршей Эвой как-то принимал у себя дома российского премьера Евгения Примакова.
«Мой русский язык ещё был слаб, но Примаков, словно зачарованный, слушал Эву, в конце концов, не выдержал и спросил, где она так выучила язык. А Эва, не задумываясь:
- В Сибири, в окрестностях Перми, а потом ещё дальше.
Примаков хотел обернуть это в шутку.
- Ну да, сейчас все поляки рассказывают, что были в Сибири. А с кем вы играли?
- С русскими детьми, потому что польских почти не было. Да, ещё с украинскими и татарскими.
Тогда Примаков, человек громадных знаний, вдруг задал ей вопрос по-татарски. А Эва ответила не колеблясь – вдруг вернулся один из языков детства. Примаков остолбенел.
- Действительно, похоже, что все вы прошли через Сибирь, - сказал он задумчиво».
Владимир Путин во время встречи Совета Безопасности в Кремле
Игра с нулевой суммой
В переговорах, которые ведёт Кремль, часто доминируют агрессия и недоверчивость. Русские думают не столько о том, чтобы больше выиграть, сколько о том, чтобы потерять меньше, чем партнёр. Следует принять это и неутомимо реализовать заранее обдуманную стратегию. Посол Бар подчёркивает, что русская сила в переговорах держится на скрупулёзной подготовке, дисциплине и порядке.
«Несколько раз мне удалось бросить взгляд в бумаги русской стороны. Я тогда заметил, что проблемы, которые они намеревались затронуть, расписаны очень логично, на графиках. Всё в соответствующих клеточках. Я подозреваю, что такие клеточки существовали ещё в XIX веке и перешли - как счёты, передаваемые из поколения в поколение – в новые, советские, а потом и в нынешние времена. Так что я снимаю шляпу перед их бюрократической выучкой. Но должен признать, что в последнее время и в польской дипломатии ситуация сильно улучшилась. Речь идёт о том, что в ходе переговоров другая сторона может внезапно вбросить какую-то тему, непредвиденную и ранее не входившую в программу переговоров».
Именно поэтому, как подчёркивает Бар, следует быть подготовленными столь же хорошо, как русские – заранее расписать все возможные сценарии, перед началом переговоров распределить роли и не оставлять главу делегации в одиночестве:
«Кто-то мне рассказывал, что, когда в 1974 году был конфликт на Кипре, у русских было подготовлено более 30 вариантов развития ситуации, типа – войдут греки, войдут турки, войдут американцы, войдут русские, войдёт ООН, никто не войдёт и т.д. И какой-то из этих вариантов оказался правильным. Русские в таком мышлении о мире – непревзойдённые. Мы не обязаны с ними соревноваться, потому что Польша не ведёт глобальной политики».
Как играть с русскими в дипломатическую рулетку?
Как разгадать русских? Надо хорошо понимать их намерения, душу и проникать в сердца, а также в умы. Этой цели послужат слова Адама Даниэля Ротфельда:
«Политическая культура государств Востока предполагает, что непрозрачность и секретность – это сила правящих, а вместе с тем позволяет скрыть слабости. Ибо величайшей тайной окутано то, что является недугом и слабостью этих государств. В сущности, такой подход типичен для всех государств тоталитарных, авторитарных и попросту недемократичных. Гитлеровская Германия и сталинская Россия скрывали свои слабые стороны, но демонстрировали свою военную мощь, устраивали бесчисленные военные демонстрации и парады. Они должны были вызывать страх и парализовать потенциальных жертв агрессии. Никогда ничего подобного не делали ни британцы, ни американцы. Я не припоминаю никаких показов и демонстраций средств доставки оружия массового уничтожения в Вашингтоне. В Москве это происходило регулярно».
Полезны два рассуждения – «кто кого?» и «кто за кого?». Это значит, кто сдаёт самые сильные карты в ситуации, в которой русские ведут переговоры (кто кого может загнать в угол), а также кто и почему их поддерживает, и в то же время кого и почему они поддерживают (кто за кого). Также нельзя волноваться, когда русские угрожают уйти из-за стола переговоров, сорвать переговоры или обижаются. Это всего лишь театр. Единственный на самом деле эффективный инструмент по отношению к таким искушённым дипломатам – это отвага, в чём убедился посол Стефан Меллер, когда на переговоры с Россией приехал бывший уже в ту пору министр иностранных дел Владислав Бартошевский:
«Он выступал с лекцией, объяснял русским, что мир изменился, что надо договариваться. В зале сидело много влиятельных политиков, представители дипломатического корпуса. В какой-то момент Бартошевский стал убеждать собравшихся, что стоит разговаривать с американцами, что они на самом деле не опасны. Разойдясь не на шутку, он вскинул руки в патетическом жесте и воскликнул:
- Чего вы боитесь?! Они точно такие же европейцы, как мы, разница лишь в том, что их предки были уголовниками!
Что творилось… Я видел остолбеневших русских, которые сначала как бы не поверили тому, что услышали, а потом взрывы смеха стали расходиться по залу, как волны по морю. Меня обеспокоил только американский посол Александр Вершбоу, который сидел в первом ряду. Он слегка возмутился, так что мне пришлось шёпотом объяснить ему шутку Бартошевского; он отреагировал правильно, то есть засмеялся. Русские никогда не забывали эту лекцию Бартошевского, собственно, по сей день в Москве говорят об этом с большой радостью».+
Владислав Бартошевский и Стефан Меллер
Однако следует избегать излишней критики русских, подчёркивает Ежи Бар. Нашим восточным соседям трудно признаться в ошибке – они прямо-таки догматически уверены в непогрешимости Москвы. Это хорошо показывает история, которая произошла в одном маленьком городке в России:
«Я вошёл в магазин, в котором покупать было нечего. На полках стоял какой-то уксус – не знаю, почему он выживал во время всех коммунистических кризисов и всегда был. Я был голоден и слегка взбесился.
- Ну что это такое, даже еды у вас нет?
Посреди магазина стояла какая-то старушка. Я вижу, что, глядя на меня, она делается вся красная, начинает топать ногами и вопить в пустом магазине:
- U nas wsio jest! U nas wsio jest!
Они считают, что то, что у них творится, не подлежит ничьей критике. Мышление такого рода характерно как для простых людей, так и для тамошней элиты. Недавно я читал, что во время переговоров кто-то с русской стороны сказал:
- Это что же, вы хотите сказать, что Кремль ошибается?
Если бы это касалось Белого Дома, Даунинг-стрит, можно было бы счесть ошибку нормальной вещью. У них – нет. Такая позиция вызвана, может быть, тем, что Россия долгие годы была изолирована от мира либо сама себя изолировала. Ведь чем меньше люди знают, тем легче управлять ими». (…)+
Бывший посол Речи Посполитой в России Ежи Бар
Алкогольная провокация русских в Калининграде
Иногда оружием, служащим унижению дипломатов, может быть алкоголь. Этому учит история Ежи Бара из тех времён, когда он был консулом в Калининграде.
«Мы пали жертвой провокации. Она была нацелена на меня, но по случайности не я стал жертвой. У меня тогда был заместитель. За несколько часов до организованного местной администрацией приёма на корабле, на который я был приглашён, оказалось, что мне очень срочно надо поехать в Польшу. Я сказала коллеге, чтобы он заменил меня на приёме. (…) Посреди ночи – а я уже успел вернуться с границы домой, тогда я жил уже в городе – зазвонил телефон, чтобы я немедленно явился в гостиницу, где жил коллега и где продолжал располагаться наш офис. В фойе я увидел каких-то странных людей. Видно было, что мой заместитель немного выпил, но сохранял тот вид монументальности, который приобретает человек за пять минут до падения. Оказалось, что на приёме к нему обратились чуть ли не с двадцатью тостами, а он был человек молодой, неопытный, не знал, как вести себя. (…) После приёма он якобы взял портфель посла России в Варшаве Юрия Кашлева, который был на этой встрече. И этот портфель российские спецслужбы теперь якобы нашли в нашем помещении»
Как вспоминает Бар, это была несомненная провокация, однако он чувствовал себя беспомощным и понятия не имел, как сообщить об инциденте в министерство. А масштаб проблемы требовал этого незамедлительно.
«Телефонный разговор в столь сложной ситуации ничего не дал бы. Меня спас случай. Я вспомнил, что в этом отеле ночует один знакомый мне польский артист. Я написал несколько слов и посреди ночи разбудил его, попросив, чтобы, возвратясь утром в Польшу, он в соответствующее место это известие передал. Письмо было настолько трагическое, что уже после полудня в Крулевец приехала представительная делегация из МИДа, чтобы поддержать меня. Её появление было совершенной неожиданностью для местных, которые только ещё собирались начать медийную акцию».+
Обложка книги «Послы. Чего тебе не скажет королева» и глава дипломатии России Сергей Лавров
Книга «Послы. Чего тебе не скажет королева» вышла в издательства «Sine Qua Non».