Распределитель благ и ресурсов: политолог Михайличенко подвел итоги года для России

По мнению эксперта, экономическая модель и огосударствление всего в России не оставляет перспектив для развития среднего класса

Известный российский политолог, доктор философских наук Дмитрий Михайличенко подвел свои Итоги-2021 на популярном телеграм-канале «Кремлевский безБашенник»: «Конец второго года ковидной «эры» с акцентом на процессы и события, которые показались мне симптоматичными и могут проявиться в последующие годы более интенсивно и масштабно: 1. Мультипликация кризисов. Российская социальность в состоянии накопления сущностных проблем и наложения посткрымского кризиса на ковидный кризис. Следующий экономический кризис, который также не за горами, мультиплицирует и без того множащиеся проблемы российской социальности. 2. Государство и общество в процессе трансформации. Столь необходимые для развития синергия, уникальность и многообразие упрощаются, утрамбовываются и редуцируются до простых программ и управленческих решений (цензура, ограничения, исключения, стигматизация, формирующая социология, статданные по формулам Д.Оруэлла, банальная демагогия и т.д.). Дискурс об инвестициях пропадает и на его место приходят сводки о задержаниях чиновников и предпринимателей, которые лакируются пиаром региональных и федеральных властей по поводу повышения качества их социальной политики. 3. Распределитель благ и ресурсов как главный механизм Системы все отчетливее превращается в сверхцентрализованный концентратор. Все деньги, которые центр дает на инфраструктурные проекты регионов, контролируют федералы и короли госзаказа, а регионалам Система «предложила» масштабный антикоррупционный тренд, который снизил их аппетиты и повысил их управленческую дисциплину. Как работает распределитель - показали думские выборы: перед ними государство осуществило пенсионерам и еще ряду категорий граждан разовые выплаты (дольку «благодати»), а сибирякам, например, предложили жвачку для мозгов в виде идеологемы о строительстве новых городов. Очевидная нереализуемость таких планов была понятна сразу же, однако тема активно муссировалась всю вторую половину года. Давать обществу политтехнологическую жвачку для мозгов, а не калорийную пищу – симптоматично. Просящие, как цыгане, на пресс-конференции главы государства региональные журналисты – это тоже симптом. Симптом закупорки сосудов: достучаться до Распределителя становится все сложнее. «Цыганский» федерализм не является таковым. 4. Разборки небожителей. Значимые акторы Системы пребывают в состоянии разборок олимпийских богов при сохранении мета-позиции Гаранта. В эти разборки «простым смертным» вмешиваться не позволят. Падшие в этой борьбе обязательно захотят апеллировать к общественному недовольству (ощущение социальной несправедливости в той или иной степени испытывают 70-80% граждан). Для того, чтобы не дать актуализировать этот потенциал, идет проактивная зачистка структур социального несогласия. А то, что системные Ходорковские, рано или поздно, появятся и будут апеллировать к масштабному недовольству в режиме демагогии – сомнений мало. 5. «Средний» (в кавычках) класс. Экономическая модель и огосударствление всего не оставляет перспектив для развития среднего класса, но усиливает потенциал административно-зависимых, которые и делают результат на думских и прочих выборах. 6. Пульс «инвестклимата». Трагедия на шахте «Листвяжная» в Кемеровской области привела к тому, что СК возбудил уголовное дело в отношении собственников предприятия. Полагаю, это чревато лишением собственников их активов, также как и вину за протесты на Куштау в Башкирии Система возложила на собственников этих активов и спросила с них, любителей швейцарских красот, достаточно строго. Для инвестиций сейчас времена холодные. 7. Фармакратия. Отчетливо проявились планы фармы составить свою субвертикаль. Фармакратия – это властно-управленческий феномен ковидной эпохи, который характеризуется стремлением ряда акторов воспользоваться пандемийной повесткой и усилить свое влияние как центра принятия решений и распределения ресурсов. Эти планы нашли свой отпор со стороны силовиков и общества: коррекция произошла, но интенция сохраняется. 8. Протест без субъекта. После, фактического устранения несистемной оппозиции и перевода ее остатков в состояние диссидентов, политический протест в стране имеет крайне ограниченные перспективы, вплоть до конца 2023 г., когда В.Путин, скорее всего, объявит о своем выдвижении на новый срок. Протест обезглавлен: субъекта, готового координировать гражданскую активность, даже в горизонтально-сетевом формате нет. Неполитический протест, учитывая массив социально-экономических проблем в регионах, будет, но его Система научилась локализовывать и банально замалчивать, не придавать огласке. 9. «Рецепт» Уйбы. Симптоматично высказывание главы Коми В.Уйбы, который заявил на встрече с жителями одного из сел, что для них он – «Путин» и жалобы писать в Москву «не надо». Это лучше всяких законов Клишаса – Крашенинникова иллюстрирует суть и миссию регионального госуправления: губернаторы получают широкие полномочия и их главная задача - сделать так, чтобы жалоб с «их» территорий было как можно меньше. 10. Структурирование «вольнодумства». Система не имеет опции либерализации и раскручивания гаек. Именно поэтому в уходящем году был включен режим лоялизации в масс-медиа и переформатирования в ведущих вузах: «вольнодумству» есть всякие пределы, знаете ли. 11. Стяжка между де-юре и де-факто. Постпоправочная законодательная работа усиливает роль указов и нивелирует значимость демократических и правовых норм. Буквальное (а не лукавое) прочтение Конституции СССР и рефлексия по ее поводу усилила в режиме гласности развал СССР. Полагаю, поэтому Система с этой целью корректирует не только практики (с явным акцентом на дисциплинарные), но и правовые нормы. 12. Будет ли покой у молчаливого большинства? Возможно, в своих разборках ресурсным акторам Системы будет не до молчаливого большинства и простолюдинов с их скудеющими накоплениями. Фобии про ужесточение фискального контроля по принципу «люди – новая нефть» имеют место быть, но Система, скорее всего, не будет допускать резкости, хотя вектор на ужесточение не вызывает сомнений. Покоя, конечно, не будет, но и резкого роста антипопулярных решений Система также попытается избежать. История с QR-кодами показала, что глубинный народ категорически не хочет, чтобы государство вмешивалось в повседневные стратегии граждан (в том числе и в их переводы с карты на карту). «Олимпийские боги» будут бороться за ресурсы между собой, а стричь «овец», вполне возможно, им будет некогда, хотя региональные элиты все равно будут «щипать» глубинный народ. 13. Экосистемное недовольство. «Яндекс» и экосистемы – это значимый субъект. «Яндекс» вообще способен, условно говоря, формировать свои списки «запрещенных организаций» и регулировать выдачу регионального контента по своим алгоритмам. В то же время, недовольство прекариата (таксисты, курьеры и т.д.) «Яндексом» растет: их нормы прибыли, также как и шахтеров, будут сужаться, а профсоюзов нормальных у нас нет. Поэтому объектами недовольства будут не только Система и логика агломерационного опустошения региональных периферий, но и экосистемы, сулящие стране масштабный уровень монополизма, который для общества не несет ничего хорошего. 14. Империя наоборот? Фиксируется нарастающий уровень мигрантофобии. Тезис «Россия – империя наоборот» в контексте планов разрешить гражданам Узбекистана обрабатывать гектары российской земли кажется необходимым для понимания процессов. Мигранты устраивают крупный бизнес и Систему, так как видятся ей лояльно-подконтрольными, но это обманчивое мнение.