Национализация банков: Неужели, наконец-то, Путин хочет забить священную корову либералов?
Хочешь жить – умей контролировать свои деньги
Власть в России, олицетворением которой является Путин, стоит перед необходимостью жесткого сохранения управления над ключевыми процессами в государстве. Вне зависимости от того, какой идеологией пользуется. Одно из важнейших условий такого контроля – контроль за финансами.
Всякое делегирование полномочий в сфере финансов в сторону от Правительства к частным банкам означает делегирование политической власти сословию банкиров и по сути представляет собой неконституционное действие. Ведь ни в одной статье Конституции не сказано, что одной из ветвей власти у нас является власть финансовая – а именно так получается при либеральной системе устройства государства и финансов. При внешней подчиненности финансовой системы государству банковская система живёт своё жизнью, ставя государство всякий раз перед фактом очередной финансовой катастрофы.
Всякий инженер знает простую истину: чем больше в системе звеньев, тем она чаще ломается. То есть тем меньше в ней устойчивости. Именно потому АК-47 намного лучше М-16, что у него просто меньше запчастей. Тот же закон работает по отношению ко всякой системе, в том числе и системе финансовой.
Два мира – две системы
В России принята двухуровневая банковская система: вверху Центральный банк, внизу – коммерческие банки. Всем уже известна неподконтрольность ЦБ РФ Правительству России. Это – концепция Ротшильда, который все мировые ЦБ выстроил по принципу их подконтрольности мировым финансовым институтам, на вершине которых стоит ФРС США, а её приводным ремнем является МВФ.
Именно от МВФ наш ЦБ поручает основные финансовые инструкции, необходимость следования которым потом обосновывает любому российскому Президенту. И то, что Президент может назначать главу ЦБ РФ, а Дума его периодически заслушивает и утверждает, ничего не меняет в области подконтрольности подотчётности нашего ЦБ не власти РФ, а МВФ. Который и оглашает стратегический курс, принятый самыми крупными мировыми частными банками. Независимый от Российской власти ЦБ – это первый контур нашей банковской системы.
Вторым уровнем банковской системы России является контур, состоящий из частных банков. Этот контур совершенно не нужен экономике для её развития – не случайно в СССР банковская система была одноконтурной. Все отраслевые банки были частью системы Госбанка СССР и не создавали капитал, а осуществляли расчётные функции в интересах предприятий и населения. Да, сюда входили операции по привлечению вкладов от населения и предприятий, выдача кредитов. Но поскольку добывание прибыли не было целью работы банков, то проценты были ничтожными по сравнению с настоящим временем.
В советской системе все инвестиции шли по линии госкапвложений и могли лишь дополняться из прибыли предприятий (это называлось строительство хозспособом). Кредиты же в основном шли на покрытие кассового разрыва в моменты экстренных закупок чего-либо типа сырья или в дни выдачи зарплаты. Кредит строительным и промышленным предприятиям выдавался под 1,5%. Под 2-2,5% кредитовались торговля и сельское хозяйство. 3,5% были уже штрафными санкциями. По сути – это мечта любого нынешнего российского предпринимателя.
Такая картина означала отсутствие принципиальных базовых корней для существования инфляции. В сочетании с государственным контролем над ценами это было причиной того, что советское население было незнакомо с проблемой роста цен, считая изменение ценника на колбасу с 2.20 до 2.80 трагедией.
Но когда в стране правящий класс изменился, он создал коммерческий банкинг для добывания денег из воздуха. Обогащение правящего класса именно таким способом – важнейшая политическая доминанта существования либерального экономического режима в России. Не случайно именно бывшие комсомольские и партийные работники возглавили коммерческие банки России или стояли в числе их главных учредителей. Маржа приблизилась к норме рентабельности в торговле и инфляция стала неподавляемым элементом новой экономики.
Дефицит денег в коммерческом банковском секторе стал хронической болезнью, которую лечили высоким процентом по кредитам, что убивало и убивает всякую экономическую активность в стране. Привязка рубля к доллару и невозможность для ЦБ кредитовать собственное Правительство иначе как через спекулятивный механизм межбанковского кредита по сути убивает наш экономический суверенитет. Когда ЦБ даёт кредит коммерческим банкам, а те уже в свою очередь кредитуют реальный сектор – это превращает финансовую систему России в туберкулёзника, постепенно чахнущего на больничной койке хосписа.
Денежная система, и без того стоявшая вне контроля власти, начала окончательно выхолить из повиновения.
Эта ситуация не могла не привести к тому, что верховная власть, борющаяся в условиях мирового кризиса противостояния за усиление контроля над процессами в стране, однажды встанет перед необходимостью поставить под контроль и финансовую систему. Это противоречит либеральным догмам, но инстинкт самосохранения объективно толкает к этому власть. Если она хочет выжить, ей придётся централизовать управление деньгами и в конечном счёте в том или ином виде национализировать банковский сектор.
"Только при национализации банков можно добиться того, что государство будет знать, куда и как, откуда и в какое время переливают миллионы и миллиарды. И только контроль за банками, за главным стержнем капиталистического оборота, позволил бы наладить на деле контроль за всей хозяйственной жизнью, наладить то «регулирование экономической жизни», которое иначе осуждено оставаться министерской фразой для надуванья простонародья. В.И.Ленин, "Грозящая катастрофа и как с ней бороться"".
Грозящая катастрофа и как с ней бороться
Катастрофа колониальной финансовой системы сражающейся за суверенитет России уже наступила. Данная система не могла себя не исчерпать технически. И даже при формальном сохранении преданности либеральному праву на обогащение из воздуха коммерческий банковский сектор в России умирает со скоростью ползущей по ноге гангрены.
"Российская банковская система находится в стабильном состоянии", – такую оценку дала глава Центробанка Эльвира Набиуллина на встрече с Путиным. После того, как за три года более 300 банков рухнули и лишились лицензий, а на поддержку остальных государству пришлось потратить 3,2 триллиона рублей. Но и это не помогло: "Из 32 банков, получивших помощь от государства, лишь половина зафиксировали фактическое увеличение капитала, – сообщила глава Счетной Палаты Татьяна Голикова. – Каждый второй банк потерял все выделенные деньги, и лишь 4% пустили их на заявленные цели – кредитование приоритетных проектов в экономике".
Сейчас, по данным ЦБ, доля проблемных активов в целом по банковской системе составляет 10%, или 5,3 триллиона рублей. Это кредиты, которые относятся к 4-й и 5-й категории, что подразумевает отсутствие гарантий возврата средств.
Если же добавить те, кредиты, которые обслуживаются, но с просрочкой, то доля достигает 20-24%, или 11 триллионов рублей, подсчитало в июне международное рейтинговое агентство S&P.
Каким бы ты ни был в душе либералом, но не перечувствовать наступающую катастрофу – это значит утратить инстинкт выживания.
В стране началась ползучая национализация банков – при том, что никто этого слова не произносит и такой задачи не ставит.
"Российская банковская система, которая в 2017 году лишилась трех из пяти крупнейших частных банков, находится в состоянии беспрецедентного в своей истории стресса, – к такому выводу приходят эксперты "Центра развития" Высшей школы экономики. – В целом финансовая система России живет в условиях профицита ликвидности. Из-за манипуляций с Резервным фондом и ФНБ у банков возник значительный объем избыточной рублевой массы. И вместо того, чтобы кредитоваться от ЦБ, они, наоборот, размещают там свободные деньги.
По данным Минфина, за три года объем эмиссии на покрытие дефицита федеральной казны достигла 5,5 триллиона рублей, а к концу 2017 года профицит ликвидности в банковской системе превысил 2 триллиона рублей…"
"Проблемы в российской банковской системе носят не частный или единичный, а системный характер", – делает вывод замдиректора "Центра развития" ВШЭ Татьяна Мисихина.
"Мирным" способом их разрешения могло бы стать ускорение здорового экономического роста – прежде всего в частном секторе, считают в ВШЭ. Это привело бы к соответствующему росту клиентской базы частных банков, как крупных, так и средних, что позволило бы избежать дальнейшей волны их "падения".
Но пока признаков таких нет: рост ВВП к третьему кварталу замедлился до 1,6%, а в следующем не превысит 0,5%, прогнозирует ВШЭ. Обеспечивают его в основном добыча природных ресурсов и госстройки в виде "Силы Сибири" и Керченского моста.
В результате банки могут продолжить "падать", а "процесс огосударствления банковской системы примет, видимо, необратимый характер", предупреждает Мисихина."
Слово "беспрецедентный стресс" либеральные аналитики применяют, чтобы не произносить слово "глубочайший системный кризис". Но такое невинное лукавство не помогает прикрыть наготу голого либерального короля – права на политически защищённое ростовщичество в современной мире.
Я намеренно привёл как иллюстрацию высказывания именно либеральных источников, чтобы не получить упрёка в предвзятом отношении к происходящему.
То есть предел прочности для спекулятивной финансовой экономики по факту достигнут и уже угрожает выживанию государства. Государство вынужденно реагирует – и эта реакция далеко не либеральная.
Три из пяти крупнейших коммерческих банков по сути вступили в процесс национализации. Их сейчас заливают деньгами, потом государство возьмёт на себя их долги – стараясь при этом не нарушить расчёты и систему межбанковских оборотов. Это начальная стадия национализации. И это только начало.
Однако такие полумеры приведут к тому, что весь банковский сектор придётся зачищать и по сути превращать в однозвенную систему – сколько в коммерческие банки ни вливай, в кризис они все деньги понесут на валютный рынок, а не в реальный сектор. Без разворота же этих потоков из кризиса не выйти. А без национализации банковской системы эти потоки не разверзнуть.
Национализация банковской системы уже по факту началась, и объективно её углубление неизбежно. Путин будет вынужден вести этот процесс и дальше – если хочет контролировать все ключевые аспекты экономики страны в период острейшей фазы геополитического противостояния с США и Европой. Тут уж не до либеральных священных коров – в голодные годы их забивают ради сохранения жизни народа и государства.
Александр Халдей