Конфликты третьего типа и развитие институтов национального человеческого капитала

В зонах постсоветского пространства, где влияние стран-членов западной коалиции значительно превосходит влияние России и органов ЕАЭС, особенно активно используются политические силовые инструменты внешнего вмешательства. События в Грузии, на Украине, а до этого в Прибалтике, привели в итоге к созданию антироссийского фронта. Ощущается это влияние и в других бывших советских республиках — достаточно сказать, что, например, в Армении штат американского посольства насчитывает 2500 человек, что для такой маленькой страны является рекордной цифрой.

Обращает на себя внимание «традиционность» действий Запада, которую можно в целом объяснить достаточно высокой эффективностью такой политики. Как справедливо считает, например, эксперт Р. Ищенко, «События в Армении в 2018 году развиваются по украинской кальке, но в ускоренном режиме. Точно так же они развивались в ходе цветных переворотов в Грузии, Киргизии, Молдавии. Точно так же действовала оппозиция во время подавленных попыток цветных путчей в Белоруссии (неоднократно), на Украине (в ходе акции „Украина без Кучмы“) и в России (в 2012 году). Отличие подавленных путчей от неподавленных заключается в том, что в первом случае власть чувствовала себя достаточно уверенно, опираясь на поддержку консолидированной элиты и большей части общества»[1].

Во многом можно согласиться с его выводом о том, что «цветные путчи происходят не там и тогда, где и когда хотят американцы, а там и тогда, где и когда находящаяся у власти элитная группа теряет точку опоры в собственной стране. Американцы, конечно, с удовольствием поддерживают деструктивные процессы, оказывают оппозиции всевозможную финансовую, политическую, дипломатическую, а иногда (Югославия, Ливия, Сирия) и военную поддержку. Но главное — наличие серьезного раскола в элите, стимулирующего раскол в обществе»[2].

Однако, на наш взгляд, методологически, стоит сделать оговорку по поводу этой мысли и отметить, что в любой стране существуют, как минимум, три базовых потенциальных «узла противоречий», которые при помощи внешнего влияния и при слабом сопротивлении или бездействии правящей элиты можно превратить в очаги силового и даже военного противоборства:

Во-первых, это социальные конфликты, которые обостряются при неблагоприятных обстоятельствах социально-экономического развития государства, либо при нарастающем ощущении социальной несправедливости. Надо отметить, что и первое, и второе имеет место в современной России, но такие социальные конфликты в той или иной степени есть везде, даже в самых благополучных странах, где порой возникают стихийно социальные недовольства.

Вопрос в том, насколько эти недовольства могут быть использованы внешними акторами. Как показывает история, очень часто такие социальные взрывы могут создаваться искусственно, в том числе и извне. Если же есть заранее спланированная установка на создание таких взрывов, если выделены ресурсы, подготовлены люди, то вряд ли стоит удивляться быстрому перерастанию социальных конфликтов в восстания и бунты.

Во-вторых, это национальные конфликты, основа для которых также существует почти всегда в любой стране, включая современную Россию, в особенности, если речь идет о роли мигрантов из Закавказья и Средней Азии. Эти конфликты можно создавать искусственно, заведомо планируя межнациональные противоречия. Но особенно эффективно, — если удаётся создать для этого некую зарубежную базу — лагеря по подготовке экстремистов. Яркий пример — Украина, на территории которой было создано целое русофобское государство, претендующее на то, чтобы стать инструментом для развала России.

Украинские националисты готовят с 2018 года, например, акцию на мосту через Керченский пролив. Об этом журналистам сообщил глава Организации украинских националистов (ОУН, деятельность организации запрещена в России) Н. Кохановский. По его словам, «Добровольческое движение ОУН» готово разместить на мосту баннер. «Очень может быть, что на Крымском мосту появится какой-то плакат, например, с надписью „Смерть России“ или „Крым — Украина“».

Примечательно, что эти действия националистов ориентированы не только на украинские, но и на внешние, мировые реалии, точнее — политику Запада в отношении России. Прежде всего, с точки зрения её внутриполитической дестабилизации и уничтожения суверенитета. Так, по мнению Н. Кохановского, «Смерть России — это самый актуальный на сегодня лозунг». «Это сатанинское образование — Россия — должно исчезнуть. Вместо этого, — по его мнению, — должны возникнуть несколько отдельных стран — например, Татарстан, Башкирия, республика Сибирь, республика Урал. А Россия — как раковая опухоль»254, — заявил он. Как видно, эти идеи вполне совпадают с долгосрочными целями США по разделу России.

Подобные идеи и концепции выступают в качестве «теоретической» основы политики экстремизма и терроризма в отношении России. Напомним, что ранее «идеями» устроить теракт на Крымском мосту или воспрепятствовать движению по нему транспорта делился один из лидеров запрещенного в РФ экстремистского движения «Меджлис крымско-татарского народа» Л. Ислямов. Другими словами, на территории Украины создана база, как минимум, для внешнего влияния на население России по двум направлениям — национальному (украинскому, южно-российскому) и татарскому.

В-третьих, это межрелигиозные и межконфессиональные конфликты, которые обострили в последнее десятилетие в мире, не оставив в стороне Россию. Достаточно сказать, что в 2018 году почти ежедневно захватывались российскими силовыми структурами не только отдельные религиозные экстремисты, но и целые банды. И это вполне относится не только к исламскому радикализму, но и протестантскому и православному экстремизму. Попытка, например, провозгласить «независимую» украинскую православную церковь направлена на очевидную дезинтеграцию не только религиозных основ православия, но и их уничтожение.