Ждем автолавку. В Красноуфимском районе пытаются сохранить торговлю в малых деревнях

Рентабельность зашкаливает

Как рассказал «Российской газете» бессменный председатель правления местного райпо Алексей Борисовских, у них 75 торговых точек, большинство в небольших селах. Многие приносят лишь убытки, которые компенсируют за счет прибыли других магазинов. По сути — торговая сеть, только обороты не те, да и прибыль минимальная. Хотя Красноуфимское райпо — организация «зажиточная», может похвастать рентабельностью в 1,5 процента: в среднем по стране этот показатель в три раза ниже.

Продавец единственного магазина в Красном Турыше Галина Молочникова сдает в месяц около 120 тысяч рублей. В деревне живут семь десятков человек, из них 15 пенсионеров. До ближайшего села добираться нужно на машине или пешком — автобусы в Красный Турыш заезжают редко.

Светлане Петуховой из деревни Красносоколье приходится через день ездить за 12 километров в село Нижнеиргинское, чтобы снимать данные с кассы.

— У нас не то что интернет, даже сотовая связь пропадает, хотя вышка рядом, — сетует она.

И правда, пока мы разговаривали, связь то и дело прерывалась. В Красносоколье полсотни жителей, многим старикам за 80 — без магазина им не обойтись.

Скоропортящиеся продукты работники райпо развозят по точкам практически ежедневно, в них всегда есть товары первой необходимости. В каждом магазине принимают заявки от жителей — привозят даже мебель и бытовую технику. Причем идут навстречу покупателям: дают кредит и отпускают товары в долг на полтора месяца.

Цены тоже не накручивают: буханка белого хлеба — 22 рубля. Несколько дней назад она подорожала на рубль: местный хлебозавод за прошлый год ушел в минус на полмиллиона и теперь пытается удержаться на плаву. Такие же убытки — 502 тысячи — насчитали и в самом райпо по итогам работы 16 неприбыльных точек. Борисовских просил региональные власти субсидировать хотя бы половину суммы, но в ответ услышал: «Снижайте издержки». А снижать-то нечего.

Еще безнадежнее ситуация с автолавками. Потребительское общество доставляет таким способом продукты в четыре деревни. За прошлый год автолавки принесли организации 98 тысяч рублей убытков.

Зайтуна Габдухакова из деревни Малый Турыш, где около 60 постоянных жителей, рассказывает: магазин здесь закрылся пять лет назад, от ее дома до ближайшего «супермаркета» километров шесть, автолавка приезжает раз в неделю, привозит продукты в основном по заказам.

— Конечно, хлеб и молоко даже в холодильнике семь дней не пролежат, поэтому ездим сами. Когда кто-то собирается на своей машине в магазин, всегда спрашивает соседей, составляет список и привозит продукты на всех. У нас есть два одиноких старика, одному 78, другому 87 лет, помогаем им. А летом в деревне полно ребятишек — им бы мороженое, но купить негде, — говорит пенсионерка.

Интернет у окошка

— Не могу достучаться до чиновников, — сокрушается Алексей Борисовских. — Сколько ходил, обращался, писал… Кивают, обещают помочь — и ничего.

Без поддержки государства потребительским обществам не выжить, уверен он. А без них глубинка вымрет: предприниматели не видят смысла открывать магазины ради сотни покупателей — выручка копеечная, хлопот и расходов много. Кто захочет ездить в магазин за 10 километров? Вот и остаются в деревне лишь старики, доживающие свой век вместе с ней. К слову, в Красноуфимском районе ситуация еще благополучная. В северной части области, где и климат весьма суровый, малых поселений почти не осталось. Рассчитывать на то, что бизнес когда-нибудь обратит свой взор на этот рынок, не приходится. Остается лишь пытаться сохранить то, что есть — потребкооперацию.

— Мы не против цифровизации, но нужно смягчить условия для малых населенных пунктов, — предлагает Алексей Борисовских. — Мы вынуждены нанимать пенсионеров — молодежи здесь практически нет. Пожилым продавцам сложно освоить компьютер. Стоит разрешить неполную автоматизацию в селе.

Впрочем, даже если возрастные пользователи научатся вводить в систему данные о товаре по всем правилам, работать все равно будет непросто: в сельской местности нет устойчивого интернета.

— У меня стоит маленький кассовый аппарат, — рассказывает Галина Молочникова. — Алкоголем не торгую  из-за отсутствия интернета. Терминал для оплаты картами имеется, но работает через раз, особенно если погода плохая: бегаю к окошку, где связь «ловит».

Алексей Борисовских выдает маленькие хитрости торговли спиртным в глубинке. Как известно, вся алкогольная продукция вносится в ЕГАИС, а она работает только с интернетом.

— Продавцы, и не только наши, что придумали: если интернета нет, просят покупателей приходить со своей тарой, переливают спиртное туда, а потом, когда связь появляется, сканируют акцизную марку и отбивают чек, — рассказывает он. — Или, скажем, если планируется отключение электричества, пробивают товар заранее, а потом отдают клиентам. Голь на выдумку хитра.

Отдельный вопрос — санитарные нормы. Правила требуют наличия в торговых точках горячей воды и канализации, а, скажем, в Красносоколье — ни того, ни другого. Продавец Светлана за водой бегает на колонку, удобства тоже на улице. Во многих деревнях вообще нет водопровода. Алексей Борисовских уверен: нормы должны соответствовать реальному состоянию инфраструктуры на местах.

— Недавно райпо оштрафовали на 250 тысяч за несоблюдение санитарных норм, — рассказал он. — Главный санврач района понимает наше положение, но вынуждена соблюдать закон.

Помощь придет

По результатам переписи населения 2010 года, с 2002 года в России исчезло почти 20 тысяч деревень. У главы Красноуфимского потребительского общества, который сам родом из малой деревни, есть понимание, как повернуть процесс вспять:

— Уже многое делается для сохранения села: строятся дороги, открываются учреждения культуры и фельдшерские пункты. Почему бы не взять курс на возвращение на малую родину ветеранов труда? Пусть они оставляют свои квартиры детям и едут в родную деревню, занимаются хозяйством, летом принимают внуков, воспитывают их в деревенских традициях. Это же позволит сократить количество строек в городах, да и для детей полезно. Только нужны льготы. Если пенсионер работает в деревне, пусть ему индексируют пенсию, пусть за ним сохранится право обслуживания в городской поликлинике, — рассуждает Борисовских. — Ну а районным потребительским обществам, конечно, нужно смягчить условия работы. Если не будет никакой помощи от государства, только нашему райпо придется закрыть около двадцати торговых точек, а по стране и говорить нечего. Неправильно это — закрывать магазины в малых деревнях. Переход на автолавки в конечном счете обернется еще большими расходами.

Как рассказали «РГ» в региональном министерстве агропромышленного комплекса и продовольствия, поддержка потребкооперации будет: с 2020 года ведомство начнет компенсировать часть затрат на горюче-смазочные материалы для автолавок, которые развозят товары первой необходимости по малонаселенным и отдаленным территориям. В министерстве считают выездную торговлю с приемом заказов от населения наиболее перспективной формой обслуживания глубинки. Сейчас в Свердловской области автолавки ездят в 196 населенных пунктов. Чиновники полагают, что субсидии на ГСМ позволят не только сохранить выездное обслуживание, но и увеличить его объемы.

Кстати

В 994 сельских населенных пунктах Среднего Урала работают 3570 магазинов, 297 павильонов и 98 киосков. С 2017 года предпринимателям и торговым организациям в селе можно не использовать контрольно-кассовую технику, а лишь выдавать покупателю документ, подтверждающий факт покупки. Кроме того, продавцы в глубинке могут применять контрольно-кассовую технику в режиме, не предусматривающем обязательную передачу фискальных документов в налоговые органы в электронной форме через оператора фискальных данных.