Кяхтинский чай: почему англичане покупали русский напиток по бешеной цене

На протяжении века небольшой сибирский городок на российско-монгольской границе являлся столицей мировой чайной торговли. Кяхтинский чай ценили не только гурманы Москвы и Петербурга, но и подданные Британской короны. Всеми правдами и неправдами они старались купить именно «русский чай», ведь он обладал эталонным вкусом.

Восточные ворота Великого чайного пути

В XVIII-XIX вв. центром чайной торговли в Европе считалась Кяхта. Основанный в 1727 году как форпост на тогдашней границе с Китаем, город быстро стал главным торговым центром Великого чайного пути.
В «Критике политической экономии» Карл Маркс писал о кяхтинском чае как о главном товаре, который китайцы продают русским. По данным немецкого экономиста, к середине XIX века в Кяхте продавалось 1 миллион 750 тысяч ящиков чая в год на общую сумму 15 миллионов американских долларов. На кяхтинском чае наживали состояния не только китайские производители, но и русские купцы. Даже савошники – кяхтинские рабочие для погрузки-разгрузки чая в месяц получали по 25 рублей. При этом хорошего жеребца в то время можно было купить рубля за три.

Неудивительно, что путешественника Петра Палласа впечатлило, сколь много в Кяхте состоятельных людей, живущих на широкую ногу. Местные купцы могли за вечер проиграть состояние, строили роскошные особняки, немало жертвовали на возведение храмов и общественных зданий. На всю Россию гремели имена Лушниковых, Молчановых, Сабашниковых, Старцевых, Немчиновых, Кандинских. Представители этих состоятельных купеческих домов в XIX веке получили исключительное право оптовой чайной торговли с Китаем, тем самым многократно увеличив семейные капиталы.

Дешево и сердито

Значительную часть импортируемого из Китая чая составлял так называемый «кирпичный». В 1881 году американец Дж. Кеннан объяснял, что делается он из дешевого чайного листа. Его смешивают с прутиками и смолой, а затем прессуют в твердые лепешки-кирпичики.

Привозят «кирпичики» в Кяхту из Монголии и Северного Китая. Для сохранения свежести дешевого чая в сибирском городке производят переупаковку. Чтобы предотвратить намокание, появление плесени и порчу товара, ящики с кирпичиками зашивали в сырые кожи. Такая упаковка позволяла перевозить чай на большие расстояния.

Европейцы называли «кирпичный» чай «плиточным», но высоким спросом дешевая продукция у европейцев, в первую очередь, состоятельных англичан, не пользовалась.

Зато у бедных англичан и в России «чайные кирпичики» были нарасхват. В XIX веке русский купец Николай Чукмалдин так рекламировал свой товар: «то же, что и байховый, но в другом виде» и намного дешевле. Если фунт байхового чая стоил 1 рубль 20-60 копеек, то цена за фунт «кирпичного» самого высокого сорта не превышала 35 копеек.

По вкусу напитки не сильно отличались. Разница заключалась в способе приготовления. Рассыпчатые листочки байхового предлагалось насыпать специальной ложечкой. «Кирпичик» приходилось резать на порции небольшим ножом. В рекламе русский купец уверяет, что поставляет «кирпичный» чай из «самого высокого материала», поэтому чайный настой не имеет неприятного вкуса.

Фамильные традиции Фуцзяни

Через Кяхту импортировали чай и для богатых европейцев. Они получали самый лучший продукт, названный «фамильным». Основу премиального кяхтинского чая составляли сорта, производимые в южных провинциях Поднебесной. Одной из самых известных была Фуцзяни, где целые семьи из поколения в поколение занимались чаеводством. Знание фамилий фуцзянских производителей подтверждало компетенцию кяхтинских купцов.

Лучшие сорта китайского чая начали упаковывать особенным образом еще в XVIII веке. Как пишет в статье «Китайский чай в России» Н. Ахметшин, чайные листья обертывали в несколько слоев тончайшей свинцовой фольгой, бамбуковыми листьями, бумагой. Именно в такой упаковке к европейскому потребителю приходил из Кяхты жулан (премиальный зеленый чай) и монихо (зеленый чай с жасмином). Вкус такого чая был превосходным – насыщенным, ярким, бодрящим.

Сухопутная доставка – гарантии качества

Кяхтинский чай доставлялся только по суше. Такой способ идеально подходит для транспортировки первоклассного чая легкой обжарки. Российские и европейские потребители ценили его за отменный вкус, отсутствие нежелательного привкуса, красоту заварки. По этим критериям кяхтинский чай превосходил сорта прожаренного чая, который переправляли из Китая через океан в трюмах британских кораблей. Нередко он подмокал, покрывался от сырости налетом, пропитывался неприятными запахами.

Русский путешественник Николай Пржевальский неоднократно становился очевидцем сухопутной транспортировки китайского чая в Кяхту. В первые дни осени из разных уголков Восточной Монголии русские купцы снаряжали караваны. Каждый верблюд нес по 4-5 ящиков с китайским чаем весом не мене 12 пудов. Ящики с чаем перед отправкой оборачивали толстым шерстяным сукном. В Кяхте его убирали, обшивали ящики кожей, грузили на телеги или сани и отправляли дальше в Россию и Европу.

По наблюдениям Н. Пржевальского, один караван в среднем состоял из 25 верблюдов и 2 монгольских погонщиков. На один рейс уходило 30-40 дней, поэтому за сезон удавалось сделать несколько ходок. Сухопутные транспортировки кяхтинского чая имели много сложностей. Частая летняя засуха норовила испортить товар, экономия на корме и отсутствие подножного корма приводили к тому, что верблюды погибали от истощения. Но даже эти издержки с лихвой покрывала получаемая прибыль. За один рейс хозяин каравана получал по 25 рублей чистой прибыли с каждого животного.

Сложность караванной транспортировки делала «русский чай» очень дорогим. Его стоимость была доступна лишь состоятельным британцам. Поэтому в середине XIX века Британия настояла на открытии портов, из которых китайский чай переправляли морем напрямую. Этот шаг, наряду с растущими объемами контрабанды, снизил прибыльность сухопутных поставок из Кяхты, а с открытием Суэцкого канала практически свел их к минимуму.