Вопрос беженцев Европа решить не может. Поэтому будет решать русский вопрос
Сегодня отмечается всемирный день беженцев, накануне которого в Евросоюзе состоялась специальная встреча западноевропейских, с одной стороны, и восточноевропейских, с другой, лидеров. Обсуждалось поведение всё той же «Вышеградской четверки» (Польши, Венгрии, Чехии и Словакии). В качестве стороны наезжающей выступил Бенилюкс (Нидерланды, Бельгия, Люксембург).
По итогам встречи в Варшаве премьер Венгрии Виктор Орбан, обвиняемый европейскими СМИ в национализме, авторитаризме, дружбе с Россией и Китаем и других пороках, выдал следующее заключение:
— Единой политики ЕС в отношении беженцев не может быть. Мы не хотим участвовать в такой европейской миграционной политике, по итогам которой мы перестанем быть тем народом, каким являемся сейчас. Давайте мы останемся собой.
В ближайшее время европейская бюрократия, напомним, начнёт штрафовать Польшу и Венгрию с Чехией за нежелание принимать граждан Сирии, Ирака и Эритреи (это небольшая африканская страна, относительно недавно отделившаяся от Эфиопии). Лидеры этих стран уже заявили, что готовы к штрафам.
Мы уже много раз писали о том, что «мигрантский» конфликт между Восточной и Западной Европами нерешаем. Во многом — потому, что в период становления Восточной Европы как антироссийского санитарного кордона западноевропейцы фактически попустительствовали формированию там весьма жёстко этноцентричных, националистических по духу и по форме общественных идеологий.
Более того: сегодня, когда все восточноевропейские страны имеют возможность восполнять убыль своего населения дешевой, белой и покладистой рабочей силой с Украины и из Молдавии — у них нет никаких прагматических причин присоединяться к «программе замены населения», практикуемой в Европе западной.
Западная же Европа, строго говоря, сейчас ведёт себя довольно внезапно и противоречиво. С одной стороны, лидеры западных стран то и дело выступают с решительными заявлениями на тему «интегрируйтесь, ведите себя прилично или уезжайте» в отношении инокультурных мигрантов. С другой — практически политика остаётся прежней, базирующейся всё на той же идеологии мультикультурализма родом из 1990-х, которую вроде бы как уже все признали провальной.
Чего хочет Западная Европа от Восточной — так это облегчения собственных проблем через принуждение восточноевропейцев к принятию хотя бы части «небелых и нехристианских» мигрантов. Восточная Европа в ответ интересуется, зачем ей это надо.
Рационального ответа у Западной Европы нет — при этом она не в состоянии прямо признать, что «таковы накатанные давно рельсы, с которых мы не в состоянии сойти, даже если путь признан неверным».
Поэтому все встречи, совещания и саммиты на эту тему остаются пустыми и ни о чём.
И поэтому по-прежнему наиболее востребованной с точки зрения «крепить европейское единство» остаётся тема русской угрозы. И не потому, что Россия остаётся угрозой — нет, как раз наоборот, потому что «русская проблема» совершенно виртуальна.
По виртуальной проблеме, во-первых, легко находить общий язык. Во-вторых, её легко решать (она же виртуальная), регулярно объявляя о прогрессе. В-третьих, за её скобки можно вынести всё, что грозит реальными последствиями: достаточно вспомнить решительную отповедь глав МИД Германии и Австрии на проект американского Сената по санкциям в отношении европейцев, работающих с Газпромом.
Так что в ближайшие дни после провальной встречи Вышеграда и Бенилюкса следует ожидать новых искромётных заявлений об агрессивных нас.