Блог Йода, Принудительное благо
Десять дней назад у священника Игоря Ащеулова и его жены, живущих в селе Озерки Липецкой области, изъяли девятерых детей. Их отвезли в местную больницу, в которой они находятся и сейчас. Сергей Иванов, глава Тербунского района, говорит, что детей у Ащеуловых отняли, потому что дом отапливался дровяной печью, а сам Ащеулов не хотел получать паспорт и детские пособия. Священник считает, что местная власть сводит с ним счеты из-за его отшельнического образа жизни. Эксперты говорят, что история семьи Ащеуловых — следствие отсутствия системы помощи семьям в сложной ситуации.
Вот как описывает ситуацию сам Игорь Ащеулов: «У меня девять детей в возрасте от трех до семи лет. Старшие — учились в школе, все мои дети всегда были сыты и одеты. В чужой помощи мы не нуждались. А то, что я паспорт не хотел получать — это моё личное дело. Опека нагрянула в мой дом неожиданно, детей забирала силой, несмотря на их протест. Почему они так с нами поступили? Я не знаю». Его жена Елизавета уверена, что проблемы у семьи начались после того, как она в 2007 году написала заявление в полицию, что муж жестоко с ней обращается и бьёт детей. «Оклеветала мужа, хотела отомстить ему по своей глупости. Теперь за это расплачиваюсь. Он хороший человек», — рассказывает Елизавета. Она уверяет, что муж никогда не поднимал на неё и детей руку, а уголовное дело закрыли из-за отсутствия состава преступления.
Ефросинья, старшая дочь Ащеуловых, сказала в интервью сайту «Город 48», что, когда её вместе с братьями и сёстрами забирали из родительского дома, прокурор таскала ее за волосы и ударила по лицу. К родителям у Ефросиньи претензий нет, и она хочет вернуться домой.
У Сергея Иванова, главы Тербунского района, версия прямо противоположная: претензии властей к Ащеулову были обоснованными, священника вывели за штат из-за грубого обращения с прихожанами, семья нищенствовала, но её глава отказывался принимать помощь и не хотел общаться с представителями власти.
"Соседи подкидывали ему на крыльцо продукты, а он эти продукты возвращал. Детей в школу не пускал, дочери старшей паспорт не делал и поступать в вуз не разрешал. Дома у них находиться невозможно: антисанитария, грязь и печка, которую топят дровами. Мы уже семь лет пытаемся Ащеулова призвать к ответу, образумить, но он игнорирует все наши советы и помощь. Дальше детей оставлять с ним не было возможности".
Он сообщил, что в посёлок приехала тётя детей Ащеулова, и она будет претендовать на роль опекуна. На что священник отвечает, что как только дети вернутся домой, он увезет их в Сибирь к своим товарищам.
Мы не можем позволить, чтобы он увёз детей к неизвестным людям. В Сибири мы его можем передать местной опеке, чтобы помогала. В нашем районе есть другие многодетные семьи. Все помогаем: деньгами, едой, жильём. Ащеулов даже положенные по закону пособия на детей не забирает, любую помощь игнорирует. А что касается поведения прокурора... меня в этот момент не было на месте. Мы решили, что поможем Ефросинии поступить в вуз. Ей уже 17 лет, она хочет дальше учиться, а отец против. Он ограничивает право детей на образование.
Иванов уверяет, что для того, чтобы детей вернули в семью, Ащеуровы должны выполнять требования властей: привести в порядок жильё, сделать старшей дочери паспорт и «изменить отношение к людям, которые хотят ему помочь».
19 декабря на сайте администрации Тербунского муниципального района появилось сообщение: «Несмотря на то, что был наведен порядок, сделан минимальный косметический ремонт, в целом данное жилое помещение не соответствует требованиям санитарно-эпидемиологического законодательства, законодательства о пожарной безопасности и жилищного законодательства». Это значит, что дети Ащеуловых до суда будут находиться в реабилитационном центре.
«Работа органов опеки устроена так, что она работает только на выход детей из семьи. И никогда — на вход», — комментирует Елена Альшанская, руководитель благотворительного фонда «Волонтёры в помощь детям-сиротам».
По словам Альшанской, детей можно забрать из семьи, только если им угрожает опасность.
Опека приходит, только если поступает сигнал, но если она уже пришла, то должна отчитаться о проделанной работе. Часто бывает очень сложно принять решение, опасно ребенку находиться в семье или нет. Сотрудники опеки, как правило, люди с недостаточной профессиональной компетенцией, они не имеют психологического или педагогического образования. Решение им приходится принимать «на глаз». Опека предпочитает забрать ребенка из семьи, потому что это менее рискованно. Если ребенка оставили в семье и с ним что-то произошло, то сотрудникам опеки придется отвечать. А то, что ребенка без оснований отняли у родителей и он от этого страдает, никого не волнует. Я не знаю семью Ащеуловых, но создается ощущение, что священник чем-то досадил местной администрации, и с ним сводят счёты. У нас пока нет закона, регламентирующего, как именно родители должны воспитывать детей и чем топить дом. По описанию семья этого священника похожа на секту, но нет никаких оснований запрещать сектантам воспитывать собственных детей, если не нарушено их право на получение медицинской помощи, образования, если дети одеты по сезону, нормально питаются и не страдают от жестокого обращения.
Александр Гезалов, эксперт по социальному сиротству, уверен, что администрации района детей надо немедленно вернуть к родителям и оказывать семье помощь.
"Опека действует так: сначала детей изымем. А потом разберёмся, что делать дальше. Я как-то спросил у сотрудницы опеки, зачем детей из семьи забрали. Она ответила, для того, чтобы наблюдать за ними. Я ей предложил наблюдать за ними в родительском доме. Сотрудница сказала, что в детском доме или больнице наблюдать за детьми удобнее. Ей удобнее!
Помогать семьям в сложной жизненной ситуации надо не с помощью ультиматумов или подачек, а уважая их человеческое достоинство. Отказывается Ащеулов от помощи? Значит, надо предложить ее так, чтобы принял. Надо учиться устанавливать с семьей доверительные отношения, общаться не свысока, а на равных и доброжелательно".
Светлана Егорычева, председатель фонда «Тёплый дом», говорит, что случаев, когда детей изымают из семьи без должных оснований, становится всё больше.
"Опека работает как механизм. Раз привлекли, то надо довести дело до помещения детей в детский дом. Я много раз видела, как у нормальных родителей отнимают через суд детей и ничего изменить нельзя. Помогать проблемным семьям в России почти никто не умеет. Нет государственной установки на сохранение семьи. Всё больше семей будет оказываться в ситуации, подобной той, в которой сейчас находятся Ащеуловы.
Во-первых, экономический кризис, который увеличит количество семей в трудной жизненной ситуации. Во-вторых, с 1 января в силу вступит новый закон «Об основах социального обслуживания населения в РФ». По нему работники соцопеки получают возможность «обследовать условия жизнедеятельности гражданина» без его согласия. Новый закон даёт больше полномочий органам опеки".
"Этот закон прописан неоднозначно. С одной стороны, вроде бы взаимодействие семьи и помогающих служб строится на добровольной основе. С другой стороны, если семья отказывается от сотрудничества, к ней могут применять репрессивные меры. Местная власть может решить, например, так: раз семья отказывается впускать в свой дом соцработников — значит, она уклоняется от своих родительских обязанностей. Получается, что законных оснований вмешиваться в дела семьи у опеки в 2015 году станет больше. В законе много двояких и размытых формулировок. Точных критериев, когда сотрудники опеки могут войти в дом гражданина, в законе нет. Кроме того, полномочия опеки передают НКО, что особенно беспокоит граждан. Как станет работать новый закон, будет зависеть от политической воли".
Методы изъятия детей из семьи поддерживает и детский омбудсмен Павел Астахов. В начале декабря 2014 года на встрече с одной из родительских организаций он заявил, что из плохих семей детей надо изымать.
А пока что Ащеуловы-старшие каждый день добираются из своего отдалённого посёлка в районный центр, чтобы посмотреть на детей через окно больницы.
Дарина Шевченко
Читайте нас в Твиттере, ВКонтакте, Фесбуке