Тайное станет явным: как соцсети стали рупором народного гнева
«Мы что, будем узнавать о чрезвычайных ситуациях из социальных сетей, что ли?» – реакция Владимира Путина на то, как органы власти выяснили о разливе более 20 тыс. тонн дизельного топлива в Норильске, войдет в историю наряду с обстоятельствами самой аварии. Пользователи соцсетей довольны: они регулярно бьют в набат во время различных ЧП, но едва ли не впервые их усилия оценили на столь высоком уровне.
Прозрачный мир
Действия официальных лиц во время норильской аварии сравнивают в соцсетях с реакцией на катастрофу в Чернобыле 1986 года, благо прошлогодний сериал от HBO освежил в памяти ее детали. На примере этого сравнения видно главное достижение последних 30 лет: гласность. Правда, ратовавшие за нее деятели перестройки едва ли представляли, какую роль здесь сыграет технический прогресс. Благодаря ему сегодня фокус с замалчиванием ЧП вряд ли пройдет: когда у каждого в руке смартфон с камерой и выходом в Сеть, шила в мешке не утаить. Куда более распространены частные случаи интернет-поддержки – не «медийные», но приносящие реальную пользу. Так, в Липецкой области в 2018 году на камеру телефона был заснят эпизод жестокого обращения мужчины с маленьким сыном. С помощью пользователей соцсетей удалось установить личность этого человека. Информация дошла до руководства области, и в результате были предложены поправки в законодательство и запущен проект «Социальный кодекс».
На Западе бдительное око интернет-сообщества скорее нацелено на общественные нормы, а именно на утверждение «новой этики». Пожалуй, главный эпизод последних лет – кампания #MeToo («Я тоже»), запущенная в результате шумихи по делу голливудского продюсера Харви Вайнштейна и ставшая символом борьбы против домогательств и насилия. Распространяемая изначально в Facebook, Instagram и Twitter, она очень скоро выбралась в офлайн: в ноябре 2017-го в Штатах прошли массовые акции под знаменами #MeToo.
Фейковая тревога
Справедливости ради, социальные сети не всегда выступают «орудием правды». По словам Рустама Билялова, зачастую пользователи приукрашивают информацию, пытаясь вызвать резонанс. В этой связи можно вспомнить пожар 2018 года в кемеровском торговом центре «Зимняя вишня». По официальным данным, в нем погибли 60 человек. Но пользователи соцсетей, вероятно, на фоне эмоциональной реакции продвигали версии о 150 и даже о трех сотнях жертв (из хроники происшествия).
В 2019 году российские власти развернули борьбу с сознательными вбросами ложной информации – фейками. Причем после принятия поправок в законодательство о недостоверных новостях в масс-медиа началось наступление и на интернет-ресурсы с фактическим приравниванием их к зарегистрированным СМИ. Как опасаются пользователи соцсетей, это удобный способ заставить замолчать недовольных, ведь даже «достоверность» съемки на месте происшествия не всегда легко доказать.
Новый виток этой борьбы начался на фоне пандемии: Роскомнадзор потребовал у администраций YouTube, «ВКонтакте» и Instagram удалить ложную информацию о коронавирусе. Пригрозив жесткими мерами вплоть до блокировки сайтов – тут у ведомства уже есть некоторый опыт.
С другой стороны, именно в последние месяцы стала явной малоэффективность этой борьбы. Еще в марте СМИ писали, что социальные сети перестали справляться с модерацией контента, связанного с коронавирусом. По сей день на интернет-площадках множатся слухи о чипировании через нановакцины, заражении через вышки 5G и прочий «компот».