Олег Бондаренко: Россия способна предложить Косово концепцию мира

Основатель проекта «Балканист» Олег Бондаренко считает, что без России косовский вопрос не может быть урегулирован до конца.

Косовский вопрос без России не может быть урегулирован до конца. Это позиция, которую занимают все стороны. В этой связи мне бы хотелось видеть больше инициатив со стороны Москвы. К сожалению, отсутствует московское предложение об урегулировании косовского вопроса. Есть только позиция, связанная с тем, что есть резолюция 1244 Совета Безопасности ООН, которая объявляет Косово частью союзной Республики Югославия. Но напомню, Республики Югославия больше нет. Сербия является ее правопреемником, но той страны, принадлежность к которой была обозначена для Косово резолюцией Совбеза ООН в 1999 году, больше не существует.

Сербов очень хорошо можно понять. Косово для них — это как Киев для Руси, отсюда есть пошла земля сербская: история, огромное количество монастырей, косовской завет, и так далее. Но никто же сейчас не требует сказать, что Киев это Россия, соответственно Косово — это Сербия. В данном случае есть момент казуистики: есть резолюция Совета Безопасности ООН, которая не работает просто потому, что нет государства, в рамках которого она бы функционировать

Поэтому нужно формулировать какие-то другие предложения. Этим активно занимаются в Вашингтоне и Брюсселе. Они конкурируют друг с другом за то, кто сделает более оригинальное предложение по замирению сербов с косоварами. Я не могу утверждать, что у кого-то из них на данный момент это активно получается, потому что переговоры идут, но это пока переговоры ради переговоров.

Два Вашингтонских соглашения, которые были подписаны 4 сентября этого года между Белградом и Вашингтоном и между Приштиной и Вашингтоном, они скорее касаются вопросов признания переноса столицы Израиля в Иерусалим, чем сербско-косовских переговоров. Они ровным счетом никак не сдвигаются с места. Там есть посыл о том, что нужно нормализовывать отношения через налаживание экономической ситуации. Да, есть такой путь и американцы сейчас готовы платить деньги за это. Они объявили о том, что 13 млрд готовы потратить на развитие инфраструктурных проектов между Сербией и Косово и, конечно, эти деньги будут очень нужны. Южная Сербия — это бедная провинция из фильмов Кустурицы. Конечно, ей будут нужны любые деньги и не важно, какого происхождения.

Было бы хорошо, если бы Москва формулировала свои предложения также активно. В США есть целых два спецпредставителя по Сербии и Косово. Один — спецпредставитель США по Балканам Мэттью Палмер, второй — спецпредставитель президента США по урегулированию косовского вопроса Ричард Гренелл.

В Москве есть люди, которые на высоком уровне занимаются отношениями России и Сербии. Это Александр Бабаков — спецпредставитель президента РФ по делам соотечественников. Если бы не его функция, может быть, и не было бы таких хороших отношений нашей страны с Сербией. Но формализации того, что в России есть свой представитель по Косово, по Балканам — такого у нас, к сожалению, нет.

Самое главное здесь — постоянно быть инициатором, и важен не только процесс, но и результат. Американский подход во внешней политике гласит, что главное — ввязаться в процесс, а там посмотрим, что и как выйдет. У нас, к сожалению, никогда такого не было, а те результаты, которые ставились, они, как правило, достигались совершенно другими, не публичными — кулуарными методами.

Я не готов вам назвать того самого консенсусного решения, которое Москва должна предложить Белграду и Приштине, и которое может лечь в основу нового соглашения между сербами и косоварами. Но важно понимать следующие факторы: во-первых, Россия обладает уникальным, как для балканского полуострова, так и для всего мира, опытом многонационального мирного сожительства разных народов, религий, этносов, наций в рамках одной страны. Этот опыт очень важен для Балкан, где люди вообще не понимают, как это православные и мусульмане могут жить на территории одной страны в мире и согласии. Россия может предложить эту концепцию многонационального мира.

Россия могла бы направить в Приштину переговорщиков от российских исламских республик. Например, лидеров северного Кавказа, Поволжья. Рамзан Кадыров или бывший глава Ингушетии Юнус-Бек Евкуров, который, кстати, участвовал в Приштинской операции 1999 года, — они вполне могли бы быть приняты своими братьями мусульманами и в Приштине, и в Сараево, и в Тиране, и с ними вполне можно было бы наладить диалог.

Да, это сложно, это такое политическое творчество, в котором есть свои риски, и на эти риски, к сожалению, мало кто готов идти.