Эволюция жилищно-поселенческого комплекса у древнего кавказского народа

Следует отметить, что сугубо сельской модель жилищно-поселенческого комплекса адыгов была не всегда. Уже с эпохи античности традиции городской культуры охватывали и Северо-Западный Кавказ, особенно отчетливо проявляясь в приморских районах – зоне интенсивных межэтнических контактов. Городские центры региона были традиционно полиэтничны – наряду с коренным населением в них в разные эпохи проживали и колонисты – греки, итальянцы, а также представители других народов. Застройка этих городов производилась с использованием архитектурных достижений античной, а позже средневековой западной и восточной культур. В то же время немалое число адыгов осваивало иноэтничное городское жилище, оказавшись за пределами Черкесии в силу практики военного отходничества, либо став жертвами системы военного рабства (подобно мамлюкам египетского султаната). Кавказская война значительно расширила этот перечень, дополнив его адыгами, служившими в “туземных” подразделениях — Кавказско-горском полуэскадроне (Санкт-Петербург) и Анапском горском полуэскадроне, аманатами (заложниками), а также пленными, высылавшимися в Россию.В годы Кавказской войны, по мере поступательного движения адыгского общества на пути к государственности, в Западной Черкесии получил распространение еще один тип поселений – мехкеме. В 1849-1859 гг. комплексы мехкеме являлись религиозными, судебными, жандармско-полицейскими и военными центрами одноименных административно-территориальных единиц в рамках политического образования Магомет-Амина. В силу подобной многофункциональности, в состав такого комплекса входили мечеть, духовное училище, помещение для проведения собраний Совета мехкеме и судебных разбирательств, помещение для полицейских - муртазаков, тюремная яма и застенок, склад провианта. Аналогичную структуру, видимо, имела и главная резиденция Великого Меджлиса на р. Сочи, а также и его региональные центры (1861-1862 гг.). По окончании Кавказской войны у адыгов вновь возобладала сельская модель жилищ-но-поселенческого комплекса. Только десятилетия спустя адыги постепенно возвращаются в городскую среду. На рубеже XIX — XX вв. в Екатеринодаре — главном городском центре притяжения западных адыгов — уже существовала достаточно многочисленная черкесская община, располагавшая собственной недвижимостью. При этом некоторые адыги, имевшие к тому времени инженерное образование, могли сооружать дома по разработанным ими проектам, руководствуясь собственными представлениями об архитектурной эстетике. Таковы, например, особняки Траховых, Улагаев, Батырбека Шарданова. На средства местных адыгов возводятся общественные сооружения, как например, здание Екатеринодарского горского словесного суда или горской школы в Майкопе. Подобные эпизоды являлись, конечно, крайними случаями практически полных заимствований в сфере жилищно-поселенческого комплекса, но, тем не менее, знаменовали собой очередной этап этнокультурных контактов. Постепенные изменения в поселении и жилище адыгов под воздействием русской культуры начались сразу после войны.На заключительном этапе войны горная полоса Северо-Западного Кавказа была “очищена” от коренного населения. Горные аулы прекратили свое существование, а их обитатели, избежавшие изгнания в пределы Османской империи, выдворялись на плоскость, где либо расселялись небольшими группами и отдельными семьями по аулам равнинных адыгов, либо образовывали крупные многодворные поселки. Весьма показательно, что собственные наименования подобных новообразований стали преимущественно формироваться не по антропонимическому принципу(как ранее), а образовываться от топонимов — близлежащих объектов местности (например:Псейтук, Уляп, Ходзь, Блечепсин и др.) либо определялись субэтнической принадлежностью основной массы населения аула (Адамий, Егерухай, Хатукай, Мамхег). При этом значительно усилилась субэтническая “мозаичность” аулов. Так, по данным Е.Д. Фелицына 1880-х гг., шапсуги оказались разбросаны по 39-и адыгским селениям Кубанской области, абадзехи — по 62-м! Вместе с тем, прекращение боевых действий и обретение относительной стабильности в составе российского государства подвигло адыгов к коренному переустройству своего жилищного быта.Планировка адыгских аулов становится менее скученной, более упорядоченной. Исчезают общие ограды — реалии военного быта. В адыгских селениях появляются новые, несвойственные ранее структурные элементы — торговые заведения, небольшие промышленные предприятия (кирпичные, черепичные заводы, лесопилки и др.), почтовые станции, учебные заведения. Центр селения смещается к аульному правлению — символу нового гражданского состояния адыгского социума.С появлением стационарных поселений был поколеблен и адыгский аскетизм в жилищной сфере, в которой при сохранении главным образом многовековых традиций, намечаются новые тенденции, все зримее проявляющиеся на протяжении пятидесяти послевоенных лет.Так, при застройке двора наряду с традиционным турлуком начинают применяться и новые материалы — саманный и обожженный кирпич, камень, дерево; при этом турлучные, дощатые и рубленые постройки нередко возводят на жестком каркасе. Значительно усиливал конструкцию жилища и фундамент – чаще из камня на глиняном растворе. Можно предположить, что первоначально (возможно, даже до окончания Кавказской войны) фундамент появился в горном жилище как защита от излишней сырости и как способ выравнивания поверхности пола. Стены домов и внутренние перегородки делают уже неразъемными. В домах появляются дощатые полы и потолки, используется застекление окон, наиболее состоятельные члены общины покрывают крышу черепицей и жестью. Совершенствуется и система отопления — наряду с адыгским очагом (а затем и вместо него) в домах устанавливаются и заимствованные у русских более экономичные печи различных систем – обитые железом «голландки» и «утермановские» печи, металлические «буржуйки», а затем и кирпичная печь-плита. За традиционным очагом сохраняется только функция приготовления пищи.Эволюционирует и планировка адыгских жилищ — так, например, все чаще для гостей отводится не отдельная постройка, а одна из комнат большого дома. При сохранении вытянутого в плане дома с двумя входами (унэ кIыхь), исключительно редким явлением была постройка квадратного дома с сенями (унэ зэхэт).Получают распространение предметы домашнего обихода фабричного производства: стеклянная и металлическая посуда, самовары, керосиновые лампы, мебель (высокие столы, стулья, деревянные кровати), ковры, одеяла, пуховые подушки и др. В то же время следует отметить, что интенсивность подобных культурных заимствований определялась имущественным статусом человека — достаточно быстрые преобразования в жилищной сфере были характерны только для весьма состоятельных хозяев, в то время как широкие слои адыгского населения оставались более приверженными традиции.