«Настоящая расследовательская деятельность»: трудности общественного экологического контроля в России
Этим и другим вопросам экоактивизма посвятили круглый стол «Общественный контроль в области охраны окружающей среды», который прошел 27 ноября на онлайн-площадке Общероссийского гражданского форума.
Общественный экологический контроль во многом нужен, чтобы не допустить нарушения прав на благоприятную окружающую среду и законодательства, ее охраняющего. Положения об общественном экологическом контроле прописаны в Федеральном законе «Об охране окружающей среды». Заниматься общественным контролем может как профильная НКО, так и общественное объединение и простые граждане. Как это получается и получается ли, рассказали региональные экоактивисты, сотрудники федеральных природоохранных НКО и эксперты в области устойчивого развития.
Дрова и рубки
Люди, которые занимаются противодействием нелегальным рубкам, не только выезжают в лес в поисках этих рубок, не только смотрят на снимки со спутников, но и работают с документами, замечает Дарья Буянова, пресс-секретарь Всемирного фонда дикой природы (WWF). Это, по ее словам, настоящая расследовательская деятельность: нужно разбираться в бумагах и доказывать вину того или иного «черного лесоруба».
А нелегальные вырубки есть везде, где есть лес, говорит Дмитрий Шевченко, руководитель краснодарского АНО «Гражданская инициатива против экопреступности». Организация занимается мониторингом рубок в Краснодарском крае и в Республике Адыгея.
«В отличие от регионов, где есть большие лесные массивы и работают крупные компании-арендаторы лесного фонда, добывая древесину по договорам, у нас не так много леса берут по аренде. Большую часть древесины у нас добывают по договорам купли-продажи», — рассказывает Шевченко.
В этом году «Гражданская инициатива против экопреступности» плотно занялась делами, связанными с так называемой добычей древесины для собственных нужд населения.
«Мы были несколько шокированы, когда узнали статистику по нашему региону, по Краснодарскому краю: четверть всей заготавливаемой древесины формально добывается для собственных нужд местных. Это порядка 80 тысяч кубометров каждый год. А что такое собственные нужды? Это дрова, стройматериалы для починки дома и так далее. Но такие объемы никак не укладываются в потребности граждан», — говорит Шевченко.
И, по его словам, оказалось, что под этим маскируется обычная коммерческая лесозаготовка. А происходит это, потому что это позволяет региональное законодательство — в законе не требуется предоставлять отчеты о заготовках древесины для личных нужд. И вся информация об этом остается непубличной.
Михаил Крейндлин, эксперт по особо охраняемым природным территориям Гринпис России, выделяет еще один способ маскировки нелегальных рубок леса — псевдосанитарные рубки. По его словам, это самый простой способ получить древесину там, где нельзя.
«Есть такой миф: нелегальными рубками называют самовольную вырубку леса, классическое лесное воровство, когда всякие странные темные люди приходят ночью в лес и без всяких документов вырубают его и куда-то девают. Это безусловно есть, но это не самые большие объемы. Самые разрушительные рубки — это рубки, у которых есть какой-либо документ», — говорит Крейндлин.
Облачные снимки
Космические снимки со спутника уже стали инструментом эколога, говорит Дарья Буянова. С их помощью ищут «проплешины» в местах вырубки леса, а еще — загрязнения рек.
«С помощью снимков только в ДФО в этом году гражданским активистам удалось обнаружить 205 загрязнений от добычи золота», — рассказывает Буянова.
Ольга Чупаченко, директор Центра спутникового мониторинга и гражданского контроля, замечает, что при работе со снимками иногда мешает облачность, а чаще — низкое разрешение самих снимков, из-за которого становится сложнее присмотреться к маленьким речкам. В этом случае спасают местные жители, которые могут сходить и проверить, все ли в порядке в том или ином месте реки.
«Например, в этом году в Кемеровской области была активная группа, которая в момент, когда мы сомневались, день в день сходили и написали нам, что река действительно загрязнена», — рассказывает Чупаченко.
А от консолидированного потока информации властям трудно отмахнуться. И тем не менее помимо спутников, которые следят «сверху» за деятельностью тех же золотодобывающих компаний, важную роль играют те, кто «снизу», — общественные инспекторы.
Инспекторы
По словам Владимира Сидорова, руководителя общероссийской общественной организации «Всероссийское общество охраны природы», деятельность общественных инспекторов по охране окружающей среды регулируется приказом Минприроды, и это новая попытка систематизировать их работу.
Но воспринимается это со стороны экологов неоднозначно. Несмотря на приказ, в России нет ни системы поддержки инспекторов, ни сопровождения их работы. Иногда они не знают, куда идти, узнав об экологическом преступлении.
«То, что сегодня происходит в регионах в этой сфере, зависит от развитости институтов гражданского общества. Если в регионе есть сильные профильные НКО, то они, конечно, берут на себя функцию сопровождения общественных инспекторов. А так система везде работает по-разному», — добавляет Сидоров.
Директор по экономическим и правовым вопросам охраны природы WWF Екатерина Хмелева отмечает, что в охране природы есть несколько больных мест. Первое — непрозрачность информации, предоставляемой со стороны властей и бизнес-компаний.
Второе — необходимость расширять права общественных инспекторов, поддерживать их так, чтобы их деятельность не была формальна. Сейчас, по ее словам, инспекторы (а им дают удостоверение) мало отличаются от обычных граждан. И последнее — организациям и экоактивистам необходимо объединяться, в том числе для того чтобы появлялась возможность делиться знаниями.
Все предложения, озвученные в ходе круглого стола, соберут в резолюцию и опубликуют на сайте Общероссийского гражданского форума, WWF и других организаций.
Полную запись круглого стола «Общественный контроль в области охраны окружающей среды» можно посмотреть здесь.
Сообщение «Настоящая расследовательская деятельность»: трудности общественного экологического контроля в России появились сначала на Агентство социальной информации.