О Ли-2
Для того чтобы начать рассказ о знаменитом советском самолете Ли-2, необходимо перенестись в США начала 30-х годов. В то время фирма Douglas приступила к разработке машины под требования авиакомпании TWA на двухдвигательный пассажирский самолет, который должен был стать конкурентом Boeing-247 авиакомпании United Airlines. “Дуглас” прекрасно справилась с поставленной задачей, и 1 июля 1933 г. совершил свой первый полет DC-1 (Douglas Commercial-1). Меньше чем через год, 11 мая 1934 г., поднялся в воздух DC-2, и уже через 7 дней TWA начала его эксплуатацию рейсом Нью-Йорк - Лос-Анджелес.
Уже первые полеты принесли хорошую прибыль, что побудило другую авиакомпанию Amerikan Airlines обратиться к “Дуглас” с просьбой создать улучшенную и более вместительную версию самолета, который планировалось использовать в качестве летающего спального вагона на внутриамериканских линиях. Новая машина, вобравшая в себя самые передовые на тот момент технологические решения, впервые поднялась в воздух в Санта-Монике 17 декабря 1935 г. По сравнению с предшественником самолет имел фюзеляж большего диаметра, крыло и горизонтальное оперение увеличенного размаха, более мощные двигатели (На первоначальном варианте DST стояли двигатели Wright Cyclone GR-1820 мощностью по 920 л. с., но вскоре их заменили на 1000-сильные Pratt and Whitney Twin Wasp R-1830. На модификации DC-SB мощность силовой установки стала еще больше - самолет оснащался ╚Циклонами╩ С-102 по 1100л. с. ) и обладал увеличенной грузоподъемностью. Он вмещал 24 пассажира или 16 спальных мест и вначале был известен как DST (Douglas Sleeper Transport), а впоследствии - как DC-3. 21 мая 1936 г. самолет получил сертификат летной годности, и спустя месяц “Америкэн Эйрлайнз” начала его эксплуатацию на линии Нью-Йорк - Чикаго.
Популярность DC-3 быстро росла. Самолеты стали достаточно широко экспортировать, проявило к ним повышенный интерес и военное ведомство США. В сентябре 1940 г. от него последовал заказ на 545 транспортных машин. Это были первые С-47 “Скайтрейн”, названные позднее в Британских королевских ВВС ╚Дакота╩. В годы войны эти самолеты применялись союзниками с большим успехом на всех фронтах, но как только военные действия завершились, их производство было остановлено. Выпуск пассажирского DC-3 продолжался до марта 1947 г. В общей сложности на трех заводах “Дугласа” (основной в Санта-Монике и новые филиалы в Лонг Бич и Оклахоме) построили 10 655 машин этого семейства. Тысячи из них, в том числе и ранее эксплуатировавшиеся в ВВС, были проданы авиакомпаниям различных стран.
Низкая стоимость, простота конструкции, надежность, возможность использования с неподготовленных аэродромов - все эти качества продлили жизнь DC-3. Они летали почти во всех уголках нашей планеты и не спешили уходить в отставку даже с появлением новых значительно более совершенных лайнеров. Летное долголетие ╚Дакоты╩ стало легендарным. “Вечный Дуглас” до сих пор в строю - 11 авиакомпаний Великобритании, Венесуэлы, Индонезии, Канады, Кении, США, Чада и ЮАР эксплуатируют 35 DC-3. Еще около сотни С-47 состоят на вооружении ВВС Австралии, Боливии, Доминиканской республики, Гаити, Греции, Зимбабве, Израиля, Колумбии, Конго, Мексики, Парагвая, Сальвадора, Таиланда, Тайваня и ЮАР.
В 1932 г. в СССР завершилась череда реорганизационных мероприятий в гражданской авиации, в результате которых на свет появился Аэрофлот. Это дитя первой пятилетки начало быстро развиваться: с 1933 по 1935 г. объем пассажироперевозок увеличился без малого в 4 раза. Для столь стремительного роста требовалось все большее количество самолетов, а конкуренция на международных линиях заставляла задуматься и об уровне сервиса. Самой массовой машиной Аэрофлота все еще оставался К-5, а единственным отечественным лайнером можно было с натяжкой признать АНТ-9. Обе машины стремительно устаревали, а созданные в середине 30-х гг. пассажирские самолеты нового поколения, такие как ЗИГ-1 и ПС-35, особых восторгов в ГВФ не вызвали.
На этом фоне заокеанские новинки выглядели очень привлекательно. В 1935 г. советско-американская внешнеторговая фирма “Амторг Трейдинг Корпорейшин” приобрела DC-2-152 (регистр. ╧ 14949, зав. ╧ 1413), а 11 апреля 1936 г. было принято решение о закупке в США лицензии на производство DC-3. Кроме лицензии, приобретались и 18 машин, которые переправлялись в Союз через две созданные “Амторгом” фиктивные авиакомпании “Норт Истерн” и “Экселло”. Именно им в период с ноября 1936 г. по март 1939 г. “Дуглас Эйркрафт” и передал указанные 18 самолетов. Первым был DC-3-1588, который зарегистрировали на “Экселло” и 30 ноября 1936 г. отгрузили во французский порт Шербур. С мая по август 1938 г. последовала партия из 11 самолетов, а затем и остальные 6 DC-3, причем последний был доставлен в разобранном виде якобы для запчастей. ╚Норт Истерн╩ и ╚Экселло╩ просуществовали ровно столько, сколько потребовалось для доставки всех самолетов в СССР.
В 1936 г. США посетили многие советские авиаспециалисты, в том числе В. М. Мясищев, И. П. Толстых, Б. П. Лисунов, А. А. Сеньков, М. И. Гуревич, С. М. Беляйкин, П. А. Воронин, В. И. Журавлев и Н. А. Зак. Одной из важнейших задач их командировок было изучение прогрессивного плазово-шаблонного метода, еще не освоенного отечественным самолетостроением и сулившего значительное увеличение производительности работ, точности исполнения узлов и унификации их. В 1937 г., сразу после возвращения из Санта-Моники, Мясищев был назначен главным конструктором, а его бригада ╧ 6 КОСОС ЦАГИ преобразована в специальное КБ на заводе ╧ 84 в Химках под Москвой, где начиналось освоение лицензионного DC-3-196.
Вокруг В. М. Мясищева собрался сильный коллектив: его заместители И. П. Толстых и И. П. Мосолов, конструкторы Б. П. Кащеев, А. И. Гординский, М. А. Мостовой, А. А. Сеньков, Рачицкий, Бардышев, директор завода А. М. Ярднин, главный инженер Б. П. Лисунов, главный технолог Н. В. Лысенко. Им предстояло решить немало сложных проблем. Прежде всего следовало перевести размеры из дюймовой в метрическую систему, одновременно пересчитав элементы конструкции по отечественным нормам прочности. Нелегкой задачей было и внедрение плазово-шаблонного метода. Мясищев учел неудачный опыт АГОС ЦАГИ, когда новый техпроцесс пытались применить при создании АНТ-43. На 84-м заводе удалось благополучно преодолеть возникавшие то и дело трудности и в итоге организовать серийное производство DC-3. Этого не сумели сделать специалисты ни голландской фирмы ╚Фоккер╩, ни японской ╚Мицубиси╩, также закупивших лицензии и вынужденных в итоге производить сборку DC-3 из агрегатов, доставляемых из США.
В документах завода N 84 самолет получил обозначение ДС-3 2М-62ИР, т. к. на нем устанавливались двигатели М-62ИР. Эти моторы взлетной мощностью в 1000 л. с. представляли собой дальнейшее развитие американских Wright Cyclone R-1830 F-3, лицензия на производство которых была приобретена еще в 1933 г. Кроме силовой установки, советские “Дугласы” имели целый ряд других отличий от заокеанского прототипа: в серии самолеты строились практически целиком из отечественных материалов, на них была изменена внутренняя компоновка отсеков, входная дверь открывалась внутрь, а не наружу и т. д., так что их нельзя назвать абсолютной копией американской машины. Правда, лучше от этого самолет не стал - масса конструкции возросла, мягко говоря, упростилось навигационное и бытовое оборудование.
Настал трагический 1938 г. В самом начале года волна арестов захватила и Мясищева. Что ему инкриминировали следователи НКВД - падение АНТ-41, поездку в США (ведь добирался он туда в одиночку, через Лондон, Саутгемптон, затем на океанском лайнере в Нью-Йорк и через всю Америку в Санта-Монику, пригород Лос-Анджелеса) или что еще - неизвестно до сих пор. Работу по ДС-3 2М-62ИР продолжил его друг и соратник А. А. Сеньков, тот самый, которого в свое время сменил Мясищев при доводке планера ЦАГИ-1. К 7 ноября на 84-м заводе уже отрапортовали об окончании постройки первого экземпляра лицензионной машины, собранной из деталей фирмы “Дуглас”. После облета самолета заводскими летчиками его передали в НИИ ГВФ, где с 3 сентября по 17 декабря 1939 г. прошли Государственные испытания. Машина получила положительную оценку и была рекомендована в серию. Тогда же она обрела и первое официальное обозначение - ПС-84 (пассажирский самолет авиазавода ╧ 84). В США советскому “Дугласу” присвоили кодовое название “Кэб”.
Серийное производство ПС-84 было развернуто еще до завершения Госиспытаний, и к концу 1939 г. сборочный цех в Химках покинули первые шесть экземпляров. Вскоре к программе выпуска был подключен 124-й завод в Казани, однако там изготовили всего 10 самолетов. С появлением на трассах ПС-84 заметно улучшились показатели регулярности движения и коммерческая загрузка. Темпы пополнения парка самолетов Аэрофлота отечественными “Дугласами” хоть и отставали от запланированных, но все же перед самым началом войны ГВФ располагал уже 72 машинами этого типа.
Поздней осенью 1941 г., когда немецкие войска подступали к Москве, 84-й завод, подобно другим предприятиям, был эвакуирован. Процесс этот занял несколько месяцев, и в Москве продолжали сдавать самолеты почти до конца года, построив в общей сложности более 230 ПС-84. Выпуск самолетов возобновили в Ташкенте, на территории авиазавода ╧ 34. Налаживание производства там прошло очень трудно, ведь многие москвичи остались защищать столицу, а их место заняли женщины и дети, которым просто не хватало квалификации. Тем не менее уже со второй половины 1942 г. выпуск ПС-84 стал неуклонно нарастать. В том же году самолет обрел имя, под которым стал широко известен: 17 сентября ему присвоили обозначение Ли-2 - по фамилии Б. П. Лисунова, руководившего внедрением машины в серийное производство. Следует отметить, что вплоть до окончания Великой Отечественной название Ли-2 применялось только к военным вариантам, и лишь затем было присвоено и пассажирским машинам.
После завершения войны выпуск Ли-2 продолжался в Ташкенте и на заводе ╧ 126 в Комсомольске-на-Амуре. Свернули производство этого самолета в 1952 г. К тому времени общее количество построенных Ли-2 составило 4937 машин различных модификаций.
Как только первый DC-3 появился в СССР его сразу же попытались приспособить для военных целей. В конце 1936 г. Н. Н. Поликарпов и главный конструктор КБ авиационного вооружения Б. Г. Шпитальный сделали предложение замнаркому оборонной промышленности М. М. Кагановичу по проекту вооруженного варианта самолета. Машину предполагалось оснастить пятью пушками: двумя перспективными 11П-37 калибром 37 мм и тремя 20-мм ШВАК, а также тремя 7,62-мм пулеметами ШКАС. В перегрузочном варианте самолет мог брать еще и 500 кг бомб. В общем получалась настоящая летающая крепость. Каганович решение этого вопроса возложил на В. М. Мясищева. В 1937 г. тот начал заниматься проектом, но по чисто политическим соображениям Шпитальный не стал с ним сотрудничать - Мясищева уже объявили “врагом народа”. Проект реализован не был. Когда самолет был запущен в производство на 84-м заводе, одну из первых серийных машин выпустили в транспортно-десантном варианте под обозначением ПС-84-К. Ее заметным внешним отличием являлась сделанная в левом борту грузовая дверь размерами 1500x1620 мм, открывавшаяся наружу вверх. В нее была врезана запасная дверь, которая использовалась для десантных целей. Грузовая кабина оборудовалась усиленным полом с 14 швартовочными узлами, по семь у каждого борта, заделанными в балочках шпангоутов. Крепление грузов производилось с помощью ремней или веревок. Для погрузки-выгрузки авиационных моторов, артиллерийских орудий и т. п. тяжелых грузов машина могла оборудоваться подъемным краном. Нормальная грузоподъемность самолета составляла 1600 кг, перегрузочная - 2000 кг. Была разработана и система внешней подвески, с помощью которой под центропланом можно было перевозить тюки с различным снаряжением, бочки с горючим и т. п. грузы общей массой до 2 т.
При необходимости самолет легко превращался в десантный, для чего в грузовой кабине вдоль бортов устанавливались сиденья для 25-27 парашютистов в зимнем обмундировании со снаряжением и вооружением. (Изначально рассматривался вариант со скамейками, установленными по середине кабины, на которых бойцы сидели спиной друг к другу.) В транспортном варианте сиденья складывались к бортам и фиксировались ремешками. Посадка десантников через расположенную по правому борту основную дверь занимала 80 с, а через обе - 25-30 с. Для принудительного раскрытия парашютов имелись специальные крюки в кабине. Если бойцы снабжались парашютами типа ПД-41-1 или ПД-6ПР с приспособлением для принудительного раскрытия, покидание самолета могло производиться с высоты от 150 м при скорости полета до 300 км/ч (для ПД-41-1) или до 250 км/ч (для ПД-6ПР). Выброска десанта через основную и запасную двери с высоты 500 м при скорости полета 140-150 км/ч занимала всего 13-14С.
Не составляло особого труда переоборудовать самолет и в санитарный вариант (ПС-84-И), для чего бортмеханику требовалось всего 10 минут. При этом в грузовой кабине устанавливались в три яруса 18 носилок - по девять с каждого борта. 6 носилок первого яруса размещались непосредственно на полу и крепились к нему кожаными ремнями. Носилки второго яруса устанавливались на разборных кронштейнах, а третьего - на складных кронштейнах и подвесках, заделанных в потолке. Кроме того, на откидных сиденьях могли разместиться два легкораненых и один медработник. На погрузку раненых шесть человек тратили 20 минут. При переброске к линии фронта медперсонала использовались откидные сиденья на 27 человек.
Работы над прототипом транспортно-десантного варианта ПС-84 были завершены 11 ноября 1939 г. После заводских испытаний самолет предстояло передать в НИИ ВВС. Однако 4 января 1940 г. при попытке перегнать машину на аэродром института произошла авария, причиной которой стали сложные метеоусловия. Для ремонта самолета требовалось значительное время, поэтому на заводе срочно подготовили ПС-84-К ╚дублер╩, который и поступил на Государственные испытания. С 11 мая по 29 июня бригада, в которую входили летчик-испытатель Прейдин, штурман Марин-Федосов и ведущий инженер Паузер, успешно выполнила программу ГИ. Самолет был рекомендован в производство и для принятия на вооружение, однако до начала войны ни один серийный экземпляр так и не был выпущен. Причиной этого стали опасения руководства НКАП и завода, что внедрение новой модификации неизбежно скажется на темпах выпуска ПС-84, план сдачи которых и без того не выполнялся.
Развертывание производства многоцелевой военной модификации ПС-84, которая позднее получила обозначение Ли-2ВП (военного применения), началось сразу же после 22 июня 1941 г. Кроме выполнения вышеуказанных доработок конструкции, было упрощено аэронавигационное оборудование, установлены специальное военное оборудование и вооружение. Изменения вносились не сразу, а по сериям, и е результате в конце декабря 1941 г., начиная с экземпляра ╧ 1842001, машина приобрела завершенный облик. При этом она получилась несколько более упрощенной, чем предполагалось в 1939 г. Например, отказались от использования подъемного крана.
Еще до войны Сеньков предлагал создать на базе ПС-84 ударный самолет. Однако эта идея была реализована только в начале 1942 г., когда военный самолет доработали под ночной бомбардировщик, сохранив возможность выполнения им транспортных задач. При этом в кабине по левому борту за креслом командира экипажа организовали рабочее место штурмана, которое оснастили бомбовым прицелом НКПБ-7, а переднюю дверь заменили остеклением. На перегородке кабины экипажа установили две бронеплиты толщиной по 8 мм, имевшие габариты 720x460 мм. Под центропланом разместили держатели с электросбрасывателями, рассчитанные на бомбы калибром до 100 кг. В дальнейшем машина получила возможность нести ФАБ-250/500. Нормальная бомбовая нагрузка на внешней подвеске составляла 1000 кг (в строевых частях нередко брали на борт дополнительно мелкие бомбы в ящиках, которые выбрасывали через основную дверь). Экипаж бомбардировщика состоял из шести человек: два летчика, штурман, борттехник, радист и стрелок.
После проведения войсковых испытаний бомбардировщика ГКО принял решение о переоборудовании соответствующим образом части существовавших ПС-84 и о внедрении такого варианта в серийное производство. Уже к середине 1942 г. численность ударных машин составляла 180 единиц, а в дальнейшем их выпуск достигал 40 самолетов в месяц. При серийном производстве на всех Ли-2ВП была внедрена система заполнения бензобаков нейтральным газом, что сократило число пожаров и взрывов при попадании в баки пуль и осколков снарядов. Передние кромки крыла, киля и стабилизатора снабжались электротепловой ПОС. На отдельных Ли-2 под каждую консоль крыла могли подвешиваться по четыре реактивных снаряда РС-82.
Стрелковое вооружение Ли-2ВП первоначально состояло из четырех пулеметов ШКАС, которые размещались в носовой неподвижной установке 5Т-275У, верхней установке 5Т-259 с экранированной турелью МВ-3 (боезапас 1200 патронов), а также двух шкворневых установках ШКУ-1 (боезапас по 500 патронов), находившихся в хвостовой части фюзеляжа между шп. ╧╧36 и 39 в специальных окнах с обоих бортов. Впоследствии в верхней стрелковой точке установили турель с 12,7-мм пулеметом УБТ. Турель была аэродинамически уравновешена и в полете легко вращалась от руки. За ней к фюзеляжу прикреплялась трубчатая рамка - ограничитель, исключавший прострел киля. Верхняя установка обслуживалась бортстрелком, который стоял на регулируемой подставке. Шкворневые пулеметы были на попечении радиста и борттехника, которые при возникновении воздушной угрозы переходили в хвост самолета. Из курсового пулемета огонь вел командир экипажа. Ли-2ВП, выпускавшиеся после войны, вооружения не несли.
В годы войны Ли-2ВП использовались и как буксировщики планеров А-7 и Г-11 в глубокие партизанские тылы. В хвостовой части самолета было устройство, которое позволяло буксировать сразу несколько планеров - так называемый ╚планерный поезд╩, а под центропланом могли подвешиваться 100-кг бомбы.
Предпринималось немало попыток установить на Ли-2 другие двигатели. Так, Сеньков в 1939-41 гг. неоднократно обращался в НКАП с проектами оснащения самолета различными моторами большей мощности. Он предлагал использовать дизели М-30, а также широчайшую гамму карбюраторных двигателей, среди которых были звездообразные М-63, М-88, М-81 и рядные АМ-34, М-103, М-105. В то время ни один вариант реализован не был. Однако в годы войны небольшая серия Ли-2 была выпущена с двигателями М-88 мощностью по 1100 л. с. В отличие от самолетов с М-62ИР, этот вариант вооружался одним турельным ШКАСом, который на последних машинах серии заменили на УБТ. Несколько Ли-2, оставшихся в Югославии после окончания войны, были оборудованы двигателями Wright Cyclone G-102 и получили обозначение Ли-3. Однако эти самолеты как военные уже не применялись.
Около десятка самолетов были оборудованы в штабном варианте и получили обозначение Ли-2 ╚Салон╩. В пассажирской кабине устанавливались мягкие кресла со столиками между ними. За перегородкой находился небольшой отсек для отдыха с двумя спальными местами, гардеробом и туалетом. Салон отделывался под орех и обивался голубым бархатом. Существовали и другие варианты компоновки ╚Салона╩. В частности, на одном самолете 6-й эскадры специального назначения ВВС Польши пассажирская кабина была разделена на две части. В одной устанавливались диван, столик и два кресла. В другой - стол и кресло.
В 1943 г. главный конструктор КБ завода N 89 А. П. Голубков по заданию наркома ВМФ разработал и предложил эскизный проект авиационного тральщика для борьбы с магнитными минами ПС-84-Т. Идея была не нова, так как годом раньше аналогичную машину разработали немцы "на базе Ju-52. Трал представлял собой трос в виде огромного полукольца, концы которого крепились снизу на крыле. Практическая реализация этого проекта затянулась. Уже после окончания войны 8 июня 1945 г. Нарком ВМФ СССР адмирал Кузнецов издал приказ, которым предписывалось переоборудовать два Ли-2 в самолеты-тральщики и в декабре провести первые испытательные полеты. Это был уже не первый документ подобного рода, и пока не обнаружено подтверждений, что он был исполнен.
ПС-84 только начинали осваивать в ГВФ, как пришлось принять участие в боевых действиях. Зимой 1939-40 гг. во время советско-финского конфликта несколько мобилизованных гражданских машин этого типа привлекались для перевозки раненых. Когда началась Великая Отечественная война, Аэрофлот был подчинен Наркомату обороны, и на базе его подразделений сформировали шесть авиационных групп ГВФ особого назначения (АГОН). Количество Ли-2 в них было далеко не одинаковым. Так, в Московской группе насчитывалось не менее 50 таких машин, а в Киевской - всего 4. Осенью 1942 г. Московская АГОН была преобразована в 1 -ю транспортную дивизию ГВФ, а остальные группы в полки.
5 марта 1942 г. постановлением ГКО СССР была создана авиация дальнего действия, возглавил которую генерал-майор А. Е. Голованов. Собранные в АДД дальние и тяжелые бомбардировочные полки выводились из состава ВВС и переходили в непосредственное подчинение Ставки. В апреле того же года было сформировано и пополнило состав АЛЛ первое соединение, вооруженное Ли-2. Им стала возглавляемая п-ком В. Е. Нестеровым 1 -я авиатранспортная дивизия, в которую вошли 101-и и 102-й полки (командиры В. С. Гризодубова и Б. П. Осипчук). Сначала дивизия располагала только “воздушными грузовиками”, что и отразилось в ее названии. Однако очень скоро прямо в частях Ли-2 стали оснащать бомбардировочным вооружением, а затем оборудованные соответствующим образом самолеты начали поступать с заводов, и слово “транспортная” исчезло из наименования соединения. По мере наращивания промышленностью производства Ли-2 они стали поступать и в другие полки АДД, прежде всего те, что летали на ТБ-3. Параллельно шло формирование новых частей. К началу 1944 г. в “ведомстве” Голованова на Ли-2 воевали 5-й авиакорпус, одна дивизия 6-го и две дивизии 7-го корпусов - в общей сложности 10 полков. Доля Ли-2 среди ╚дальников╩ осталась значительной и после того, как 6 декабря 1944 г. АДД была реорганизована в 18-ю воздушную армию, которую вернули в ВВС.
Кроме частей дальней авиации и ГВФ, советскими “Дугласами располагали “вспомогательные авиаподразделения флотов, а также авиадивизия особого назначения (АДОН), занимавшаяся прежде всего правительственными перевозками и полетами высшего командования. Некоторое количество Ли-2 было передано в распоряжение польских авиаполков “Краков” и “Варшава”, где они перевозили наземный персонал. Закреплялись Ли-2 и за некоторыми заводами, прежде всего Наркомата авиапромышленности.
Универсальность Ли-2 позволила возложить на вооруженные ими части широкий спектр задач. В начале войны это в основном были транспортные перевозки, которые первыми стали выполнять летчики ГВФ. Так, в начале июля 1941 г. экипажи ПС-84 Московской авиагруппы (МАГОН) осуществили доставку боеприпасов, медикаментов и горючего войскам Западного фронта, попавшим в окружение под Минском. Обратными рейсами вывозились раненые. Авиаторам нередко приходилось выполнять по несколько вылетов в сутки и находиться в воздухе по 14-16 часов, а однажды экипаж Д. В. Кузнецова налетал около 20 часов. Впервые в большом масштабе ПС-84 были применены в начале октября 1941 г., когда для усиления обороны Москвы на аэродромы в Орле и Мценске был переброшен ряд частей 5-го воздушнодесантного корпуса. В операции приняли участие 30 самолетов МАГОН, экипажи которых за три дня выполнили 216 полетов, доставив 5440 человек личного состава и 12 т грузов.
Когда в сентябре блокада Ленинграда с суши стала реальностью, на экипажи ПС-84 была возложена задача по транспортировке в осажденный город необходимых грузов и эвакуации оттуда детей, женщин, специалистов различных профессий. Для этого выделялись 30 воздушных кораблей МАГОН, а также самолеты, собранные в Особой северной группе гражданской авиации (ОСАГ). Полеты осуществлялись с ближайших к северной столице аэродромов в Тихвине, Кушевере и Хвойной. Обе группы выполняли рейсы с 10 октября до 21 декабря, а когда было налажено движение автомобилей по льду замерзшего Ладожского озера, самолеты МАГОН перебросили на другие направления. За этот период авиаторы доставили 6000 т продовольствия, медикаментов, боеприпасов, оружия и вывезли на ╚Большую землю╩ 53 000 человек. Пожалуй, ни до, ни после этой операции транспортные самолеты не использовались в таком количестве и с такой интенсивностью для полетов на фронте днем. Чтобы уменьшить опасность атак немецких истребителей, летчикам требовалось вести свои корабли на предельно малой высоте (на бреющем, как говорили в те времена), буквально в нескольких метрах от верхушек деревьев или волн Ладоги. В первые месяцы войны пилотам ГВФ пришлось осваивать новую методику практически без тренировок, сразу в боевых условиях - ведь они хоть и обладали большим опытом, но подобной практики не имели, т. к. в Аэрофлоте существовал строжайший запрет на полеты у земли. Не меньшую трудность представляли и полеты строем, также никогда не выполнявшиеся в ГВФ и ставшие жизненно важными на фронте. Оборонительное вооружение ПС-84 давало не много шансов одиночному самолету уцелеть днем в противоборстве с Bf 109, однако в плотном строю, как правило, удавалось отбиться от господствовавшего в воздухе противника. Например, 13 октября 3-я эскадрилья МАГОН, которую вел замкомэска ст. л-нт А. Семенков, огнем турельных пулеметов быстро отогнала пару ╚Мессершмиттов╩.
Через четыре дня в другом бою ”cто девятым” удалось прорваться сквозь истребители, сопровождавшие ПС-84, и повредить один двигатель на замыкавшем строй самолете С. Фроловского. В этой ситуации ведущий группы отдал приказ всем экипажам уменьшить скорость, не дав, таким образом, отстать подбитой машине. Когда пилоты люфтваффе попытались добить дымящий транспортник, их снова встретил плотный огонь всей группы, и для одного Bf 109 эта атака стала последней.
Летали ПС-84 и в окруженный Севастополь. Незадолго до падения города 20 самолетов МАГОН были переброшены в Краснодар, откуда с 21 июня по 1 июля 1942 г. выполнили 229 ночных полетов, доставив 218т грузов и эвакуировав 2162 человека, главным образом раненых. Значительную сложность при выполнении этих заданий представляла посадка на Херсонесский аэродром, который часто находился под огнем противника. Чтобы не спровоцировать обстрел в момент прибытия транспортника, световые сигналы на аэродроме появлялись, когда ПС-84 уже находился на посадочном курсе. В свою очередь и авиаторы включали фары всего за несколько метров до полосы. Стоит лишь восхищаться мастерством пилотов, которые могли успешно работать в таких условиях. Был потерян всего один самолет: 26 июня после нескольких сильнейших бомбежек севастопольцам удалось восстановить лишь узкий участок ВПП, и ПС-84 на пробеге угодил колесом в воронку, подломил стойку шасси и получил другие повреждения. Отремонтировать его не смогли и сожгли при отступлении.
Перевозки в интересах сражавшихся на фронте частей подразделения Ли-2 выполняли в течение всей войны. Так, во время Сталинградской битвы только 102-й полк АЛЛ доставил почти 800 т различных грузов, 1448 солдат и офицеров из свежих пополнений и эвакуировал 5220 раненых. Объемы перевозок на Ли-2 в те годы впечатляют даже сейчас. Например, в июле 1944 г. во время наступления войск 1 -го Украинского фронта на Львовском направлении экипажи 23-го отдельного, 87-го Гвардейского полков и 10-й Гвардейской транспортной дивизии ГВФ (так к тому времени стала именоваться 1-я дивизия ГФВ) выполнили 20000 самолето-вылетов, перевезли 19000 человек и 965 т грузов.
Известно, что за годы войны партизанам по воздуху было переправлено около 17000 т боеприпасов, медикаментов, вооружений и т. п. Львиную долю этих грузов доставили именно Ли-2 АДД и ГВФ. Рейсы в тыл противника требовали ювелирной штурманской работы, иначе найти ночью на лесистой местности крохотную площадку, обозначенную всего несколькими кострами, было просто невозможно. В течение первого года абсолютное большинство “посылок с Большой земли” сбрасывалось на парашютах. Но в этом случае часть из них неизбежно утрачивалась, а на земле оставались неэвакуированные раненые, больные, дети. Начиная с осени 1942 г., стали все больше практиковаться посадки на партизанские “аэродромы”. Это потребовало от летчиков высочайшего мастерства, ведь люди, готовившие эти площадки, чаще всего имели весьма отдаленные представления о том, какими должна быть полоса для приема тяжелого по тем временам воздушного корабля и подходы к ней. Необходимо отметить, что благодаря посадочному способу партизанам удалось доставить даже тяжелое вооружение. Например, в октябре 1942 г. экипажи Б. Лунца и Н. И. Слепова из 101-го полка АДЦ доставили в соединения С. А. Ковпака и А. Н. Сабурова первые артиллерийские орудия.
Немцы, конечно же, не могли оставаться безучастными к работе этого воздушного моста. Для борьбы с транспортными самолетами начали выделять наряды ночных истребителей, и Ли-2 все чаще стали попадать под их огонь. Один из таких боев произошел 13 сентября 1943 г., когда самолет 101-го полка АДЦ (командир В. Д. Асавин) с 10 эвакуированными детьми на борту возвращался с партизанской площадки Лужица. Пара “Мессершмиттов” атаковала Ли-2 в предрассветной мгле, что позволило советскому экипажу достаточно четко видеть противника, но и не дало возможности уйти от него. Истребители вели огонь прежде всего по оборонительным точкам корабля, и вскоре стрелок И. И. Дробышев, радист В. Ф. Монахов были убиты, а заменивший последнего у шкворневого пулемета борттехник Белоконь - тяжело ранен. Погиб и второй пилот И. В. Кульников. Ли-2 был здорово искалечен и держался в воздухе главным образом на желании командира спасти натерпевшихся в оккупации маленьких пассажиров. Асавину удалось перетянуть линию фронта и успешно посадить горящую машину на первое попавшееся поле. Никто из детей не пострадал. Своим спасением они были обязаны мужеству экипажа и высокой живучести Ли-2.
Помимо поддержки советских партизан, Ли-2 применялись для оказания помощи отрядам сопротивления и повстанцам других стран, прежде всего Польши и Словакии. А вот в Югославию и Албанию советские экипажи летали с занятой союзниками итальянской авиабазы Полезия (под г. Барри) на С-47, которые поставлялись по ленд-лизу. Надо сказать, что когда заокеанские “Дугласы” появились в частях, вооруженных их советскими сородичами, даже самые патриотически настроенные авиаторы были вынуждены признать превосходство буржуазной техники. Американские двигатели просто поражали: масло из них не текло, агрегаты пломбировались и не требовали дополнительных осмотров на протяжении всего 250-часового межрегламентного ресурса - в общем мечта техника да и только.
Моторы обладали мощностью в 1100-1200 л. с., что в сочетании с более высоким качеством сборки и отделки внешних поверхностей самих самолетов давало преимущества в скорости, дальности, грузоподъемности. Кроме того, “Дакоты” оснащались более совершенным навигационным и радиосвязным оборудованием. К преимуществам С-47 не остались безразличными и на самом верху. По мере нарастания поставок они стали основой авиапарка АДОН. Именно эти машины выделялись для наиболее ответственных полетов, в том числе и для доставки советской делегации во главе с И. В. Сталиным на Тегеранскую конференцию.
Но вернемся к Ли-2. Не менее сложными, чем полеты к партизанам, были задания по выброске диверсионных и разведывательных групп, а также одиночных агентов. Они поручались только очень опытным экипажам. Им порой приходилось выполнять рейды в глубокий тыл противника продолжительностью более 10 часов. Причем иногда для увеличения дальности Ли-2 оснащались дополнительными внутри-фюзеляжными бензобаками. Обратимся к воспоминаниям Героя Советского Союза М. В. Левина, в годы войны заместителя командира эскадрильи 1-го Гвардейского бомбардировочного полка дальнего действия (ГБАП ДД), на счету которого 35 таких заданий. ╚Наши спецгруппы и разведчики наносили врагу большой урон. Однажды мы забросили к румынам девушку-разведчицу, которая затем провела огромную работу по выводу этой страны из войны. Когда через какое-то время я спросил при встрече полковника из 6-го управления генштаба о ее делах, тот ответил, что ущерб, нанесенный ею, сопоставим с действиями нашего бомбардировочного корпуса.
Один из полетов в тыл к немцам едва не стал для меня последним. Ночью 21 сентября 1944 г. наш экипаж выполнял задание по доставке спецгруппы на территорию Польши в предгорья Карпат. Парашютистов мы должны были выбросить по сигналам с земли, но разложенные особым образом костры обнаружили не сразу. Пока искали их, пришлось покружить над районом, и у меня возникло какое-то неприятное предчувствие, что немцы засекли нас. Группу мы успешно выбросили, легли на обратный курс. Казалось, пронесло, и вдруг, когда до линии фронта оставалось всего 7 километров, наш Ли-2 сзади атаковала пара ╚сто десятых╩. В темноте они подошли незаметно, и первый истребитель сразу поджег наш самолет. Второй должен был добить, но мои ребята его уже заметили, я успел дернуть на себя штурвал, и трассы прошли ниже. Попади он - вряд ли нам удалось бы выбраться из машины, ведь вооружение у ╚мессера╩ было очень мощным.
Линию фронта перетянуть удалось. Самолет горел, и оставалось только прыгать. А надо сказать, что выбраться из Ли-2 не просто. Покинуть его можно было только через находившиеся в конце грузовой кабины двери, да к тому же мы сидели на своих рабочих местах без парашютов, т. к. чашек под них в креслах не имелось. Так вот пока экипаж прыгал, я держал самолет, а пожар разгорался все сильнее. И тут, можно сказать, штурман В. И. Панфилов жизнь мне спас - принес из грузовой кабины парашют, пока пламя его не сожгло. Добрались мы до дверей, а из подпола уже огонь пробивает. Вижу, стрелок Гордовенко ползет из хвостового отсека, тяжело раненный в живот. Пришлось его сначала вытолкнуть, а уж потом сами со штурманом выпрыгнули. И очень вовремя! Ли-2 еще немного поурчал над нами, а потом взорвался. На земле попали мы к артиллеристам. Они быстро отправили Гордовенко в госпиталь, но во время операции он умер.
Участвовали Ли-2 и в выбросках парашютных десантов. В абсолютном большинстве случаев они высаживали относительно небольшие группы (до батальона), которые, как правило, действовали успешно. Крупные воздушно-десантные операции за всю Великую Отечественную войну проводились лишь дважды. Первая была предпринята на завершающем этапе битвы под Москвой, когда в начале 1942 г. появилась возможность окружить в районе Вязьмы крупные силы вермахта. Среди мер, предпринятых для этого Ставкой, было решено высадить в тылу у немцев в районе Озеречня (35 км юго-западнее Вязьмы) 4-й воздушно-десантный корпус (ВДК), насчитывавший более 10000 солдат и офицеров. Для выполнения операции удалось собрать лишь 64 ПС-84 и ТБ-3, которые сосредоточили на передовых аэродромах примерно в 30 км от линии фронта. Но, даже работая ╚на коротком плече╩, эта группа могла перебросить десантников со всем необходимым снаряжением только за 3-4 суток. Операция началась днем 27 января, когда были выброшены 648 парашютистов передового батальона. Увы, с самого начала события стали разворачиваться не по плану - парашютисты приземлились на 15-18 км южнее от назначенного места и к тому же оказались разбросанными в радиусе 20-25 км. В течение суток вместе собрались 476 человек, причем им не удалось найти большую часть сброшенных отдельно боеприпасов и снаряжения, в том числе лыж.
Вечером 28 января аэродромы, где шла посадка в самолеты следующей волны десанта, подверглись сильному удару Ju 88 и Bf 110. В результате не менее 7 транспортных самолетов сгорели, и график вылетов был сорван. Тем не менее той ночью авиаторы высадили еще 1100 парашютистов. Вылеты на десантирование продолжались и в последующие 5 суток, однако постоянные налеты авиации противника вынудили проводить их с тылового аэродрома, что оказало свое негативное влияние. По сути только одна высадка прошла удачно. В ней приняли участие 27 ПС-84, которые днем под прикрытием группы Пе-3 вовремя доставили в назначенное место несколько рот десантников. В общей сложности до 2 февраля, включительно, удалось доста