ПЛАТОН БЕСЕДИН: И Россия, и Украина уже проиграли в «новой войне» на Донбассе
Мобилизация, военные действия, новые убитые и раненые – новости по Донбассу всё тревожнее. Там, под обстрелами, переживают не за курс доллара или санкции (к слову, почему бы России вместо уничтожения ни отправить продукты в ЛДНР?), а за вещи реальные: как выжить, что есть, как к зиме подготовиться.
Минские договорённости по-прежнему остаются единственным разрешением донбасской ситуации. Но у них хватает недостатков, главный из которых – стороны не выполняют их. При этом в срыве "Минска-2" Россия и ЛДНР винят Украину, а та, соответственно, их.
Не выполняют договорённости, конечно, все, но в атаку преимущественно идёт ВСУ. В то, что «до Киева дойдём», не верят уже и сами ополченцы. Главное для них – сохранить территорию нынешнюю. Но и продвижение украинской армии затруднительно: слишком нестройны её ряды, а главное – их всё труднее наполнить. Те, кто находится в зоне АТО, спасаются пьянством, те, кто вне её – бегством.
Так боксёры периодически обмениваются ударами друг с другом: серия тычков – и снова в глухую оборону. На измор. И тем удивительнее (если ни сказать – бездарнее) разговоры о том, что всё это кончится, когда одна из сторон одержит победу. Подобные рассуждения, как правило, сопровождаются странноватыми экскурсами в историю, вроде «Рейхстаг должен быть взят». Но говорящие, думающие так, безусловно, либо сознательные провокаторы, либо бесперспективные дураки.
Донбасская война – это не Великая Отечественная против фашистов, сколько бы ни говорили обратное. Впрочем, глупцы ретранслируют подобное от нехватки мозгов, а те, кто посообразительнее, потому что играют по правилам военного маркетинга: ярлык «фашисты, нацисты» действует всегда эффективно – индуцирует необходимую долю ненависти, агрессии. Однако на деле – формат масштабной войны «стенка на стенку» давно утоплен в Лете.
Пришло время, как справедливо заметила ещё во второй половине 90-х Мари Кальдор, «новых войн». А они подразумевают и сознательный отказ от государственного статуса участников, и от понятия войны как такового. Ключевое влияние имеют не военно-стратегические, а коммерческие факторы. Другое важное свойство «новой войны» – её асимметричность. Мировая доминанта США, их воля, облечённая в действия подставного лица (Украины), противоборствует с партизанской деятельностью, тесно спаянной с бандитизмом и даже терроризмом как компенсацией за изначально меньшие возможности.
И если в классическом типе войны противника надо принудить к миру, а после действовать в рамках гуманности, то в «новой войне» враг ничем не ограничен. Заложником такой безвыходной бойни становится мирное население, массовым истреблением которого можно принудить одну из сторон к капитуляции. Однако в случае Донбасса это не работает, потому что бойня идёт на буферной территории.
Насилие при этом приватизируется и совершается частными лицами, организациями. На авансцене боя – так называемые «полевые командиры», выполняющие роль братков-рэкетиров на рынке, но в куда больших масштабах. Государственные Левиафаны не являются активными участниками войны – ими становятся коммерческие структуры, сводящие счёты с конкурентами и решающие свои задачи.
Когда они договариваются, бойня тухнет. Но фокус в том, что по Донбассу они априори не могут договориться, потому что живут за счёт этой войны (отсюда низкая интенсивность бойни – она пролонгируется с целью получить большую прибыль).
Это также следствие подпитки народной волей. Многие сегодня, разжигая, вещают о том, кто виноват в бойне, но единицы тех, кто в принципе требует её прекращения. Требования эти должны преобразовываться в конкретные действия гражданского общества, но его нет ни в России, ни в Украине, впрочем, как и в большинстве других стран мира. Народ сегодня – аморфная масса, посаженная на иглу насилия. Его используют как живой щит, как дойную корову оправдания войны.
Прекращение донбасской бойни возможно только при её огосударствлении. Иначе – она может затянуться на годы и даже десятки лет. Огосударствление, скорее всего, произойдёт, так как и Россия, и Украина, ввязавшись в донбасскую бойню, уже проиграли. Война начинает влиять на их население, стравливая два общества между собой накануне полномасштабных действий. Вопрос – сколько займёт данный путь к вскрытию гнойника бойни.
Если, конечно, не будут найдены другие методы. Как, например, создание гражданского общества, вынудившего бы страны не только персонифицироваться, но и уничтожить «приватизаторов насилия», попутно соблюдая договорённости друг с другом. Впрочем, это скорее из оптимистической (читай – фантастической) области.