Чьими заложниками оказались белорусы?

Да, белорусская экономика сильно зависит от внешних шоков, но почему наверху не позаботились вовремя ее реформировать и диверсифицировать?

Масса белорусов, пребывая в расслабленности за новогодними столами, вряд ли обратила особое внимание на то, что в поздравлении официальный лидер назвал сограждан ни много ни мало заложниками. Для праздничного спича — довольно пикантно.

«Мы живем в открытой стране и прежде всего поэтому стали заложниками той экономической ситуации, которая сложилась у наших традиционных экономических партнеров», — заявил Александр Лукашенко.

Понятно, что здесь метафора. Но давайте ее расшифруем.

О каких партнерах речь? И если белорусы — заложники, пусть и в фигуральном смысле, то кто и как их освободит? Обычно в таких ситуациях требуются действия хорошо обученного спецназа.

Для Беларуси таким спецназом с миссией экономического спасения могла бы стать, очевидно, команда реформаторов, которой дан карт-бланш. Но реально ли это в нашей сегодняшней ситуации?

«Братская интеграция» вместо реформ

Обратим внимание на то, что официальный лидер назвал Беларусь открытой страной. Звучит лестно. Но, видимо, имеется в виду более строгий и узкий термин «малая открытая экономика», так как в других сферах наша страна, прежде всего из-за специфики политического режима, открытостью не блистает.

И, да, как малая открытая экономика Беларусь капитально завязана на экспорт. И он у нас действительно упал, в частности потому, что во многом был ориентирован на Россию, а она оказалась в рецессии по целому ряду причин, включая падение цен на нефть, западные санкции за Крым и Донбасс.

Кроме России, в числе наших основных экономических партнеров — Украина, напомнила в комментарии для Naviny.by экономический обозреватель, главный редактор интернет-издания «Белрынок» Ирина Крылович.

По известным причинам экономические связи с Украиной в последние годы тоже сильно пострадали. Хотя, между прочим, за десять месяцев 2016 года двусторонний товарооборот, по данным Белстата, превысил 3 млрд долларов и показал рост на 10,2%.

В общем же, метафора про Беларусь как экономическую заложницу верна, говорит Крылович: «Мы действительно слишком зависимы от внешних шоков».

Другое дело, напоминает собеседница, что эксперты давно говорили об этой опасности и призывали к реформам — создать внутренний рынок, диверсифицировать внешнеэкономические связи. Однако этого не делалось, так что «мы стали и заложниками той экономической политики, которая проводилась последние 15-20 лет», резюмировала Крылович.

В новогоднем обращении сделана попытка «главную вину за экономические проблемы переложить на внешние факторы», отметил в комментарии для Naviny.by эксперт минского аналитического центра «Стратегия» Валерий Карбалевич.

Однако здесь, считает он, самое время разобраться, «а почему так получилось, что мы сосредоточились на одном российском рынке, и почему экономика такая, что не может быстро перестроиться на новые рынки».

По мнению аналитика «в рамках существующей модели привязка к России выглядит фатальной».

В петле сырьевой зависимости

Ставка на «братскую интеграцию», сделанная белорусским президентом в середине 1990-х, была призвана, кроме всего прочего, заменить экономические реформы. Смотрите, заливалась соловьем пропаганда, у кого-то — ужасы шоковой терапии, приход капитализма со звериным оскалом, а у нас все сохранено и работает, никто не выброшен на улицу, социальное государство обо всех печется.

И впрямь — бывший сборочный цех Советского Союза довольно долго функционировал без особых проблем, обеспеченный льготными ресурсами по формуле «нефть и газ в обмен на поцелуи».

Сегодня ежу понятно, что сладкую формулу Кремль похерил. Весь прошлый год Минск и Москва провели в боевых стойках газового конфликта, который перекинулся на нефтяную, продовольственную, кредитную, информационную сферы и пока далек от разрешения.

Падение нашего экспорта в Россию объясняется не только тем, что ее рынок сузился. С него белорусских производителей еще и аккуратно выбивают. Например, МАЗ в последнее время терял там не только объемы, но и долю продаж. Эта доля на российском рынке новых грузовых автомобилей за январь — сентябрь 2016 года составила 6,7%, годом ранее было 7,1% (а можно вспомнить и куда более урожайные времена).

Стоит также подчеркнуть: по ряду экспортных позиций проблема не только в соседском протекционизме, интригах, но и в банальной утрате конкурентоспособности.

Далее, ведь не все наши крупные партнеры в кризисе. Китай, например, растет. Но наш экспорт туда по итогам января — октября прошлого года обвалился в два с лишним раза, отрицательное сальдо составило почти 1,3 млрд долларов.

Остальной мир, включая Евросоюз, тоже показывает прирост ВВП, пусть и не слишком впечатляющий. Почему же наш экспорт падает почти по всем азимутам?

Да потому, что его киты — калий и нефтепродукты, которые резко подешевели. Наша экономика, таким образом, оказалась в петле сырьевой зависимости. Доля высокотехнологичной продукции мала, и ее не нарастишь без реформ.

По сути, белорусское руководство проспало уход мира в постиндустриальную эру, в эпоху информационных технологий.

По принципу «кто подаст»

Золотое же время для реформ было упущено в середине 2000-х, когда Беларусь называли нефтяным офшором России и когда шальные нефтедоллары плыли в руки сами.

Однако тогда казалось: а на кой ляд те реформы, если и так хорошо? Сегодня же разворачивать их страшно. Во-первых, они на какое-то время еще ниже опустят уровень жизни; во-вторых (впрочем, это и есть главная закавыка), в результате структурных реформ нынешняя пирамида власти потеряет опору и вообще окажется ненужной.

Вместе с тем, Карбалевич обращает внимание на то, что Лукашенко в новогоднем поздравлении анонсировал 2017 год как переломный, призванный дать мощный импульс для развития страны. Также обещано обеспечить людей работой, достойной зарплатой. Конкретная цифра не названа, но ранее, в последние месяцы 2016 года, президент несколько раз повторил задачу выйти в 2017-м на 500 долларов средней зарплаты.

Откуда такая уверенность, что дела резко пойдут в гору? Карбалевич предполагает, что глава государства надеется на экономическое оживление в России в связи с вероятным снятием западных санкций (в США победил Дональд Трамп; возможно, мягкий по отношению к России лидер придет к власти во Франции), а также подорожанием нефти.

От себя добавлю: не факт, что нефть особо подорожает, а с Трампом у Москвы все получится окей. Но даже если западные санкции будут сняты, это еще не гарантия экономического роста в России, поскольку ее экономика в кризисе прежде всего по внутренним причинам, как и белорусская. Так что нам надо бы побыстрее диверсифицироваться и реформироваться.

Теоретически реформы в Беларуси могла бы провести некая команда экспатов, то есть нанятых специалистов-варягов, говорит Крылович. Но добавляет, что «при нынешней власти и нынешней экономической структуре» это у нас вряд ли возможно.

Так что Беларуси, грустно иронизирует собеседница, пока придется жить по принципу «кто подаст».

Александр Класковский