Дорога на Алтай. Пасха Господня
Как в начале XX века крестьяне – переселенцы на Алтай – праздновали Светлое Христово Воскресение на полустанке посреди степи.
В селе обычаи и семейные истории хранятся долго. Сам ритм деревенской жизни способствует такому развороту, и сама она привязана к годовому земледельческому циклу. Весной, летом и осенью крестьянин много, надрывая жилы, работает, а зимой наступает период тишины. И той постоянной торопливости, которая захлестывает город, на селе не бывает. Да и живут в большинстве своем рядом родственники, пусть и седьмая вода на киселе, да родственники. А старики помнят многое. И как хорошо, если следующие поколения успевают записать, зафиксировать воспоминания своих стариков…
Еще в студенческие годы (будущие историки – народ любопытный) мне удалось разговорить Петра Ивановича, знатока семейных преданий. А все началось с, казалось бы, простого вопроса: «Вот сейчас в Рудне нет храма. А взорванный в советские годы храм вы называете то Введенским, то Никольским. Отчего так?»
Дед Петро, как-то по-детски улыбнувшись, ответствовал:
– Первая сгоревшая деревянная церковь была в честь праздника Введения Пресвятой Богородицы во храм. Отстроили вторую, уже святителя Николая Чудотворца. Она тоже сгорела. По грехам нашим. Третью же освятили в память второй, но были ещеё два придела: Введенский и преподобного Саввы Сторожевского. Ее взорвали при Хрущеве. Когда третью строили, нашей семьи в Рудне не было.
Как так?
– Да уехали мы и еще пять семей на Алтай. Переселение тогда было.
А почему?
– Едоков много, а земли мало – не то что крестьянин на крестьянине сидел, так еще и помещик на помещике. А у иного барина и земли меньше, чем у зажиточного крестьянина имелось.
Что-то не верится…
– И чему вас только в университетах учат... Вон, помещик Сурин десятью десятинами владел вместе с домом, а крестьянский сын Фрол Косматых – двадцатью. А на наше семейство совсем крохи приходились. Вот и поехали в чужие далекие края. Даже Пасху в пути встретили. Ни в храм пойти, ни помолиться, как положено, ни куличиков поесть.
Это как так приключилось?
Петр Иванович малость призадумался, да и начал рассказ:
– Получили документы, что положены были. На станции погрузились в «столыпин», и…
Так в таких вагонах заключенных возили.
– Извини, мил человек, это потом, при Советах возили. А для крестьянина, говорят, сам Столыпин вагон специальный придумал. Хотя шутят, наверное. Хороший вагон. Из товарного перекроенный. Конечно, не барский, но мы привычные. И инвентарь кое-какой погрузили. И скотинку взяли. Кур пяток тоже прихватили. Еще продуктовый запас взяли. И проезд бесплатный по «железке» государь всем переселенцам дал.
А поезда тогда тихо ходили. На ходу бабы и еству готовили. Ребятишки же успевали соскочить в пути, набрать водицы в колодце, да и обратно запрыгнуть. Всяко бывало.
А останавливались часто?
– Не помню, если честно. Ехали мы неторопливо через какую-то степь. Дорога одноколейная. Недавно, вишь ты, построенная. Тут остановок больше стало – встречные поезда пропустить можно было только на станциях или разъездах. Великий пост пришелся на дорогу, так что Пасху Христову мы встретили в пути.
Поезд шел без остановок. Молились, кто как умел. И возгласы «Христос Воскресе! Воистину Воскресе!» звучали под стук колес вагона. Радости это не убавило. Только и расстройство было: на разговение куличей не приготовили. Поздно обнаружилось, что муку бурый хлебный клещ испортил.
Что же дальше произошло?
– В конце концов поезд остановился на маленьком полустанке. Нас предупредили, что простоим почти весь день – пропускаем два эшелона воинских.
Раз такое дело, решили разговеться, чем Бог послал. Мужчины захотели горячего похлебать. Яички к тому же имелись крашеные (шелухой от лука), но неосвященные. Но и за то слава Господу!
Женщины вымыли большой казан. Мясца туда отправили, крупы. Знатное варево получилось. Первыми расселись мужики, как и положено хозяевам. Выпили по стаканчику. Похлебали супца. Решили и мясца попробовать. Один потащил кусок побольше поварешкой. А вместо мяса… тряпка. Осталась после мытья казана.
Хочешь верь, а хочешь – не верь, но крестьянский народ грязь никогда не жевал. Брезговал. Это только в учебниках сказки-басни льют.
Мужикам поплохело. Чуть ли не толпой рванули в ближайшие кустики. А кто ругаться принялся… Помню, бабушка моя Домна Афанасьевна вокруг казана бегает и приговаривает: «Да вихотечек это, милые мои! Новая ферябочка! Тряпонька! Тряпочка!» Но мужики не верят, что ткань чистая, ни в какую кушать не хотят.
А чем все завершилось? Бабы мясо достали да детей накормили. Мужики потом спохватились, но что ушло, то ушло. Пришлось им яички, сальце с сухариками употреблять да запивать кипяточком с сахарком. Пиленый сахарок, ох, и хорош был тогда! Неплохо, однако, но и не празднично. Ну, и вновь все про куличи вспомнили.
На Пасху апрельский день послал Господь как на диво хорош! Солнце, легкие облачка, степь весенняя.
Вот прогрохотал мимо первый воинский эшелон – пыль только поднял. Да паровоз прочадил. А затем через некоторое время показался и второй. Только шел медленнее первого и затормозил напротив нас. Смотрим, солдатики повыскакивали, достают что-то из последнего вагона. Из «господского» же – офицеры и… священник. Наши хотели под благословение подойти, но побоялись, что военные турнут. Всё же порядок должен быть.
Солдаты достаточно быстро соорудили походный храм, похожий на юрту, но с крестом наверху, вынесли стойку с небольшими колоколами. Прошло не более часа, как началась служба. Господа офицеры и певчие из нижних чинов прошли внутрь, а основная масса воинов расположилась снаружи. С робостью и опасениями подтянулись и мы.
Служба в степи произвела особое впечатление. Казалось, не только люди, но и сама земля с благоговейным восторгом пела: «Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ, и сущим во гробех живот даровав». Пели птицы, воздух и солнце над головой. Тогда я был мальчишкой, а сейчас – старичина, но помню, как будто это произошло вчера. Аж слезы на глазах наворачиваются…
Перед отходом воинского поезда нам солдаты по распоряжению батюшки принесли ящик, полный куличей. Не знаю, как взрослые, а мы, детвора, радовались от души. Солдаты отправились на запад, мы – на восток…
Праздник Пресвятой Троицы переселенцы встречали уже на Алтае.
Александр ГОНЧАРОВ
Публикация сайта «Православное Осколье»