Вспоминая «Мимино». Часть 4. Как кино отражало социальные проблемы советского общества?
Лжесвидетельство в суде, даже в пользу друга, равно как и принуждение (или скорее, побуждение) к нему — не очень хороший поступок, и зрители, во всяком случае, большинство взрослой аудитории, не могут не понимать этого. Почему же мы сочувствуем герою Ф. Мкртчяна? Перейти к первой части статьи Хачикян — симпатичный, прямодушный и добрый человек (пусть и не лишенный странностей), и глядя на него, мы понимаем, что он не способен на плохой… ну во всяком случае очень плохой, некрасивый и подлый поступок. Он харизматичен, комичен и наивен, и зрителям кажется, что осуждать действия «большого ребенка» с точки зрения «буквы закона» невозможно. Персонаж Мкртчяна не верит в пресловутые «буквы» и прочие формальности, для него существуют только добро и зло, хорошие и плохие люди, свои и чужие. Реплики его звучат тем более искренне, что, как признается режиссер, сцена в суде была в значительной степени импровизацией самого актера. Мы смотрим на экран и понимаем, что Рубик борется за правое дело и защищает хорошего человека от козней нехорошего. Кадр из фильма «Мимино», 1977 г. Папишвили, сотрудник базы (сама эта профессия в советские годы была едва ли не нарицательной) — плохой человек, обманщик и хапуга, который живет не по средствам. Он мелочен и мстителен, он специально купил подложную справку о нанесенных ему якобы побоях, чтобы отомстить Мимино. Может быть, пилоту и не стоило набрасываться с кулаками на врага в его квартире, но в любом случае попытку отстоять честь сестры можно понять. Не всегда в конфликтных ситуациях правда целиком бывает на одной стороне, иногда оба оппонента виноваты, что называется, в равной степени. Но в сюжете этого фильма показан именно тот случай, когда чаша весов склоняется в пользу одной из сторон — Мимино. Как бы повел себя герой Мкртчяна, если бы ситуация оказалась иной и его друг действительно был бы замешан в серьезном преступлении? Что бы победило — чувство справедливости или дружба? Могут быть разные версии, но в любом случае это была бы, что называется, совсем другая история. Стоит обратить внимание на еще один небезынтересный момент, имеющий уже более общий характер. Георгий Данелия являлся, помимо прочего, еще и мастером социальной сатиры — жанра, который высмеивает пороки общества, вскрывает его проблемы и, не побоимся этих слов, бичует социальные язвы. Их в советском обществе, равно как и в любом другом, тоже хватало. Нехватка мест в гостиницах была, разумеется, не самой острой из проблем, но для тех граждан СССР, кто часто совершал поездки в крупные города, тем более такие, как Москва, она была реальной и ощутимой. Номеров катастрофически не хватало, и заселение за взятки (или скрытые взятки — услуги) было повсеместным явлением. Кадр из фильма «Мимино», 1977 г. — Ни двухместного, ни одноместного — ничего нет! — объяснила администратор гостиницы. — А для них есть? — спросил Хачикян, указывая в сторону длинного стола, где группа молодых скромных ребят заполняла листки.— Это спортсмены.— Знаем, какие спортсмены, — улыбнулся Валико. — Десять минут назад я тоже был эндокринолог. Можно ли было критиковать проблемы общества в советском кино? Вопреки тому, что часто принято говорить, делать это разрешалось, но… Согласно неписаным правилам (или, может быть, они были где-то записаны?), при этом было необходимо: не переходить определенных рамок; преподносить вещи не в обличительном, а скорее в сатирическом, а еще лучше — комическом или эксцентричном ракурсе, так, чтобы зрители не столько негодовали, сколько смеялись (разумеется, в наибольшей степени это применимо к кинокомедиям). Чем талантливее и смешнее был фильм, тем выше поднималась планка дозволенного. Кадр из фильма «Мимино», 1977 г. Критики уже замечали, что Варвара Сергеевна Плющ из «Бриллиантовой руки» Л. Гайдая — управдом и друг человека, сует свой нос в дела, которые ее явно не касаются, имеет собственное, единственно правильное мнение по любому вопросу и борется за то, чтобы собачки не бегали по газонам, а мужья не ходили к любовницам. Она больше всего напоминает не скромного работника коммунального хозяйства, а зама по идеологии (де-факто следует признать, что в фильме Л. Гайдая присутствует скрытая насмешка над «святая святых» той эпохи — идеологией). На самом деле такой подход во многом совпадал с желанием самих авторов художественных фильмов. В конце концов, предметом их деятельности было не проведение журналистских, кинематографических или каких-то других расследований, а искусство и творчество, которое оперирует не аргументами и фактами, а иными, более тонкими, неуловимыми и возвышенными инструментами. Одного героя заселяют в гостиницу, перепутав с другим. Другого устраивают туда же по блату. При этом выясняется, что «нужные люди» хлопочут сами не зная за кого («Кто такая тетя Нина из Тбилиси? Не знаешь? И я не знаю»). Плохо, что проблема гостиничного хозяйства — в принципе, не самая мудреная из всех проблем — не решается и, похоже, никогда не будет решена. Но зрительный зал не столько негодует, сколько потешается над нелепостью ситуации, в которой очутились герои фильма. Нехватка товаров народного потребления, тех же игрушек для детей… Авторы фильма затрагивают и эту болезненную тему. Они не утверждают прямо, что игрушек на прилавках магазинов явно не хватает, но со всей очевидностью показывают, что предложение не всегда отвечает спросу: игрушечные крокодилы в ассортименте все-таки есть, но только оранжевые, а дети, существа простые и наивные, хотят почему-то зеленых. Кадр из фильма «Мимино», 1977 г. Советская судебная система, конечно, была далека от бардака, который творился в 90-е, но и в годы застоя много говорили о лжесвидетельствах в суде, подделке справок и доказательств, судейских ошибках (случайных и преднамеренных). Об этом, в частности, много писало популярное в те годы издание «Литературная газета». В попытках воздействия на судей и подкупе часто упрекали жителей южных республик, раньше других вставших на путь коммерциализации всего и вся. Что же, советское киноискусство тоже не осталось в стороне. В комедии «Мимино» показано все то, о чем говорили неравнодушные граждане и проницательные журналисты: поддельные справки, ложные (ну, или не полностью достоверные) показания в суде, попытка привлечь ложных свидетелей представителем одной из южных республик. Можно декларировать, что свобода слова (или образа?) в советском кинематографе была, что называется, налицо: проблемы не только не замалчивались, а напротив, выставлялись на всеобщее обозрение. С одной маленькой оговоркой: в особенном, комическом ракурсе — то есть трудности не замалчиваются, они скорее «засмеиваются». Кадр из фильма «Мимино», 1977 г. Что тут еще скажешь? Остается только еще раз восхититься тем, что принято называть «волшебной силой искусства», которое способно вскрывать и показывать любые, самые острые и чувствительные социальные проблемы в такой форме, чтобы при этом умудриться никого не разозлить, не встревожить и не испугать. «Мимино» — великолепный фильм, который теперь стал одним из моих любимых!...Эту статью описывают теги: Мимино, кинокомедии, советское кино, Георгий Данелия