Странная вера
Это не классическая история о том, как вера помогла человеку побороть страсти и справиться с зависимостями. Кто-то скажет, что в ней нет «счастливого конца». Но только Господь знает, какими путями Он ведет человека, и насколько каждый из нас откликается на Его призыв, что конкретные люди могут сделать, и что получается в конечном итоге, который подводится на Страшном суде.
Еще немного о вере.
Голубоглазый блондин. Что же он с собой сделал?
«В первый миг знакомства я усомнилась: неужели же это Есенин, которого в ранней юности я видела, зайдя как-то в кафе поэтов на Тверской? Он был тогда красив, как олеографический Иван-царевич, надевший цилиндр, с волосами цвета ржаного поля и глазами как голубые вьюны. С той поры прошло всего пять лет, но как изменило! Сергей Есенин. Поэт <…> был совсем другой человек, крайне изможденный, с лицом испитым, землистым, без возраста…» – писала в 1923 г. советская писательница Галина Серебрякова о Сергее Есенине.
Подобное можно было бы сказать и о нашем Максиме. Уж сильно он был похож на поэта.
Служба в роте почетного караула, удачная женитьба – и резкий слом…
Виной всему стала обычная драка. Максима жестоко избили. С тех пор его били неоднократно. Он почему-то сам постоянно вызывался быть битым. Виной тому стали алкоголь и развившееся на этой почве заболевание.
В больницу он попадал не просто часто – Максим из нее практически не выходил.
Выйдя на «свободу», стоило ему только пригубить немного, как он сразу же уходил в запой. Вновь его били, и вновь психиатрия…
Жуткие жизненные циклы. Такого никому не пожелаешь.
Жена, конечно же, ушла. Друзья нашлись новые. Да и какие же это друзья?
Однажды, посещая больницу, я с ним и познакомился. Потом началась стройка храма, и Максим стал мне помогать. Помощь, конечно, была невелика. И его слабость давала о себе время от времени знать.
Но даже будучи в запоях, он все равно приходил. Ох, и сколько же нервов нам стоили его приходы! В эти минуты Максим становился неуправляемым.
К чести молодого человека, теперь свою неутомимую энергию он пускал в дело проповеди. Своеобразной такой. Всех своих «друзей» он снабдил иконами – благо, их у нас в храме неимоверное множество (наносили люди). Некоторых он даже привел в храм! Чудеса, да и только!
Но пил по-прежнему много… Хотя и боролся. Зато теперь в ход шла «боярка» (настойка боярышника). По его мнению, так он «лечил здоровье». Конечно, «лечился» он и вином, оно же «церковное», «Бог вино не запрещает». В общем, даже алкоголь приобрел для него «сакральный» смысл.
Каждый раз, выходя из больницы, он на некоторое время становился прилежнейшим прихожанином. Обязательно причащался! В эти минуты это был глубокий и замечательный человек. А еще он помогал некоторым бедным семьям с детьми, покупая им продукты!
«Вы мой духовник! Я за вас молюсь, а вы за меня?» – каждый раз он часто повторял. Я и тогда за него молился, а сейчас особенно.
В последний раз, когда вышел из больницы, он вел себя необычайно тихо. Все эти дни был в храме. А в предпоследний день долго стоял на коленях перед распятием и громко плакал, восклицая: «Прости меня!»
Через два дня его нашли в своей постели. В то утро он так и не проснулся…
Максим был сплошным противоречием. Кающийся грешник. Падал, но падал всегда навзничь, глядя в небо. Бог никогда не ускользал от его глаз. Даже грешил, взирая на Него.
Такая вот «странная» была у него вера…
«Владыка приемлет последняго якоже и перваго: упокоевает в единонадесятый час пришедшаго, якоже делавшаго от перваго часа. И последняго милует, и первому угождает, и оному дает, и сему дарствует, и дела приемлет, и намерение целует, и деяние почитает, и предложение хвалит».
Я не случайно процитировал святителя Иоанна Златоуста на церковнославянском языке. Выражение «и намерения целует» красочнее не передашь!
Уверен, Бог поцеловал и нашего Максима. Последние годы его жизни стали борьбой, пусть и полной поражений. Но наша истинная победа – обретение Христа! А он Его обрел!
Протоиерей Александр ЛОПУШАНСКИЙ,
председатель епархиальной Комиссии по канонизации святых
Публикация сайта Гомельской епархии