Я знаю, как страдание меняет вкус жизни. Как однажды утром просыпаешься и понимаешь: вот оно, случилось то, чего так боялся. И мир не рухнул, но стал другим: тяжелее, плотнее, требовательнее. Живут родители, которые стареют на глазах. Дочь, которая проходит свой подростковый ад. У меня сыновья и дочери, внуки Стёпа, Ким и Глеб, и понимание, что я не могу защитить их от боли. Не один десяток лет работы с чужими кризисами научили меня слушать. Но свои собственные слышать труднее всего. Страдание не в том, что родители забывают слова или, дочь хлопает дверью. Оно в том, как я ношу это внутри. Могу ли дышать с этим грузом или задыхаюсь от собственного бессилия. Смотрю ли в глаза тому, что происходит, или отворачиваюсь, делая вид, что справляюсь. Однажды понял: смысл не в ответе на вопрос за что . Смысл в том, как я проживаю это. Остаюсь ли человеком, когда силы на исходе. Могу ли быть нежным с матерью, когда она в десятый раз спрашивает одно и то же. Способен ли выдержать молчание сына или ...
