Сергей Лойко, Коктебель
В прошедшем мае мы жили целый месяц в одном номере в роскошной гостинице в Тель-Авиве, прямо на берегу моря. Вся наша русская семья. Моя жена Настя, наш 34-летний сын, американский бизнесмен Степа, и я, американский журналист.
Когда Степа приехал через неделю после нас, я хотел ему снять отдельный номер. Он сказал: «Нет, я буду с вами, как в детстве отдыхали». Поставили ему раскладушку.
Последний раз мы так жили втроем в одной комнатке, которую снимали недалеко от моря в Коктебеле. Тысячу лет назад. Удобства во дворе. Но кто тогда об этом переживал? Солнце, море, Коктебель. Вся жизнь впереди.
Нам было хорошо. Мы были небогаты и даже кучу продуктов — сыр, колбасу и курицу, которая протухла в пути -- привезли с собой.
Мы гуляли по обрывистым берегам, поднимались на могилу Волошина, пробирались в драгоценнные бухточки Карадага. Купались в холодном море. Мы с Настей пили местное вино-кисляк. И чай с чебрецом. Нам было хорошо. Сейчас я понимаю, что это и было счастье.
Спустя много лет мы уже могли позволить себе снять целую гостиницу, взять напрокат мерседес и прокатиться в Иерусалим, на Мертвое Море, обедать в лучших ресторанах, но жили втроем в одном номере, как в тогда в Коктебеле, хоть и балкон нашего номера сам был размером с Коктебель.
И это тоже было счастье, хотя это был наш последний отпуск втроем и мы, все трое, знали, что Настя умирает.
По вечерам мы часто лежали все вместе в огромной постели, где Степа и я согревали Настю как могли, своей любовью. Прислушивались к ее прерывистому дыханию и были счастливы, что она прожила еще день. С нами.
За окном солнце садилось в море, как в Коктебеле...
Потом Настя умерла.
Девочка моя, мальчик мой. Когда теперь встретимся все вместе?
Разве что в Коктебеле.
Оригинал