Лето, Катька, молоко и селедка
Лето, Катька, молоко и селедка
––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––––
Лето 1996 года. Возращаюсь с Нарочи на старой копейке, которую для фана взял на прокат у демобилизовавшегося прапорщика. На заднем сидении свернувшись эмбрионом, дремлет моя подруга Катька.
Проехали Молодечно. Вижу на обочине трехлитровую банку с молоком. Останавливаюсь, спрашиваю у Катьки:
— Хочешь деревенского молока?
Удивляюсь ее способности просыпаться словно кошка, мгновенно. Катьке всего двадцать один, она рада любому событию и находится в состоянии перманентного счастья.
— Хочу!
Вылезаем, подходим. Катька крупная рослая, выше меня на полголовы, в шортах и в майке с открытыми плечами и голым животом, босиком — тапочки остались в машине, разноцветный педикюр Откуда–то из–за кустов появляется женщина лет сорока в телогрейке и обрезанных резиновых ботах.
Здороваюсь, спрашиваю:
— Ваше молоко?
— С под каровы, — отвечает женщина.
— Продаете?
Молчит.
— Мы хотим купить.
— Купляйте, — говорит она и то ли улыбается, то ли щурится на солнце.
— Сколько стоит?
— Ня знаю.
— Доллар, — говорит Катька.
— Давайте даляр, — сразу соглашается женщина. — Куды вам налиць.
— А вы нам с банкой не отдадите?
— Не, банка мне самой нужна.
— Что же нам делать?
— А вы выпейце.
— Три литра молока. Да я столько не выпью.
— Вон, дзеука твоя выпьець, — говорит женщина.
— Я дам вам за банку доллар.
— Так, кольки гэта тады будзе? — спрашивает женщина.
— Два доллара, — говорит Катька.
— Давайце.
Катьке нравится игра в куплю — продажу и она спрашивает:
— Может у вас еще что–нибудь хорошее есть.
— Бульба есть.
— Свежая? — спрашивает Катька.
— Гэтага лета, маладая, як ты.
— Сколько?
— За даляр вам вядро атдам.
— Берем бульбу.
— Три доллара, — говорит Катька.
— Можа вы у меня селедку купице.
— Вы солите селедку? — спрашиваю я.
— Не, крама прыязджала, я купила.
— Доллар, — говорит Катька.
Женщина приносит спрятаное в кустах ведро с картошкой и страшную вонючую селедку в газете.
Я даю женщине пять долларов и говорю:
— Сдачи не нужно.
Она смотрит на меня испуганно:
— Як гэта?
Пересыпаем картошку в пластиковый пакет с изображением Джейн Биркин.
Катька открывает банку с молоком и долго пьет, запрокинув голову. Я любуюсь ею. Спрашиваю:
— Нафига тебе эта селедка, что ты будешь с ней делать?
— Не парься, выбрось, — смеется Катька.
— Навошта ж выкідваць. Аддайце мне. Можа я каму другому прадам, — говорит женщина.
Написал Фельдмаршал rabina1950 на microproza.d3.ru / комментировать