…В Германии мне нормально было, какое-то странное чувство, что у себя дома. Ну, жила-жила, чуть замуж опять не вышла, и вдруг… Просыпаюсь одним утром и чувствую, что всё мне не так. Всё не нравится, всё раздражает. И эта еда, и чужая речь, и люди, и дом мой, и даже русская подружка. Утрирую, конечно, про одно утро, но смысл тот. Прямо невмоготу, маюсь. И немецкий друг не помогает справиться с тоской. А он уже «Мастера и Маргариту» прочитал, которую я ему дала в ответ на вопрос «Как мне понять вас, русских». Странный тоже. Как мне, говорит, вас понять. А чего тут не понимать-то? В общем, покидала я свои портки в чемодан и улетела в Москву новый, 2000-й, год справлять. Да и не вернулась больше.
…В Германии мне нормально было, какое-то странное чувство, что у себя дома. Ну, жила-жила, чуть замуж опять не вышла, и вдруг… Просыпаюсь одним утром и чувствую, что всё мне не так. Всё не нравится, всё раздражает. И эта еда, и чужая речь, и люди, и дом мой, и даже русская подружка. Утрирую, конечно, про одно утро, но смысл тот. Прямо невмоготу, маюсь. И немецкий друг не помогает справиться с тоской. А он уже «Мастера и Маргариту» прочитал, которую я ему дала в ответ на вопрос «Как мне понять вас, русских». Странный тоже. Как мне, говорит, вас понять. А чего тут не понимать-то? В общем, покидала я свои портки в чемодан и улетела в Москву новый, 2000-й, год справлять. Да и не вернулась больше.