О чем молчат пропагандисты

Подсчет потерь русской армии не подтверждает общепринятую точку зрения о ее катастрофическом положении в 1915 годуВ сентябре 1915 года закончилось так называемое Великое отступление русской армии. Фронт стабилизировался на линии Рига – Пинск – Тернополь. Киев был глубоким тылом, до Москвы – тысяча километров, до Петрограда – около восьмисот, ведь и Ригу немцы не взяли. Тем не менее антигосударственная пропаганда без устали кричала о том, что прогнивший царский режим завел страну в тупик. Мягко говоря, это было неправдой.В сентябре 1915 года закончилось так называемое Великое отступление русской армии. Фронт стабилизировался на линии Рига – Пинск – Тернополь. Киев был глубоким тылом, до Москвы – тысяча километров, до Петрограда – около восьмисот, ведь и Ригу немцы не взяли. Тем не менее антигосударственная пропаганда без устали кричала о том, что прогнивший царский режим завел страну в тупик. Мягко говоря, это было неправдой.«Ни патронов, ни снарядов», – так характеризовал Антон Деникин состояние русской армии того времени. Фраза красочная, но лживая. Будь это правдой, ничто не помешало бы немцам взять Петроград и Москву и продиктовать России условия капитуляции.Ни Деникин, ни многочисленные обличители царизма не приводят конкретных цифр о снарядном голоде. Ни слова о том, сколько залпов сделал противник по русским позициям в период Великого отступления и чем ответила русская армия.Зато в литературе есть отдельные сведения, которые ставят под сомнение расхожий тезис о катастрофической нехватке снарядов.Снарядный голод – миф?«Кто повинен в том, что Великое отступление 1915 года представляют только как побоище чуть ли не безоружной русской армии, оставляя в тени ее воинскую доблесть и умелое ведение вооруженной борьбы?» – пишет в книге «1 августа 1914» Николай Яковлев, советский и российский историк и публицист, бывший секретный сотрудник, выполнявший особые поручения КГБ СССР. По версии Яковлева, одним из авторов этой легенды стал Деникин. «Такие, как он, – считает автор, – сеяли панику, распространяя настроения безысходности. Но нехватку снарядов, патронов, винтовок не он выдумал. Исходным пунктом рассуждений о снарядном голоде было заключение командующего Юго-Западным фронтом по опыту первых боев в Галиции в августе-сентябре 1914 года. Были поданы сведения о том, что в месяц 76-мм пушка расходовала тысячу снарядов, и эту норму как потребную распространили на весь фронт».Фото: google.comДалее Яковлев цитирует мемуары генерала от артиллерии Алексея Маниковского (в 1917-м он недолго управлял Военным министерством Временного правительства). Обратившись к норме снарядов на орудие, установленной по опыту боев в Галиции в 1914 году, Маниковский отметил: «Допустить же, что этот вывод сделан с грубой ошибкой, никто не смел. Обнаружить ее удалось только два с половиной года спустя, когда в Петрограде собралась межсоюзническая конференция. Так вот, в секретном официальном отчете этой конференции «расход за первые пять месяцев до 1 января 1915 года указывался в 464 тысячи выстрелов в месяц, а расход за пять летних месяцев 1915 года, то есть в период Великого отступления, по 811 тысяч выстрелов ежемесячно».Таким образом, в якобы катастрофические месяцы Великого отступления 1915 года русская армия расходовала почти в два раза больше снарядов, чем в благополучную кампанию 1914-го. Конечно, такие данные уместно сравнивать с противником. Россия, удвоив расход снарядов, все равно могла резко отставать от Германии и Австро-Венгрии. Но если дела обстояли так плохо, как это описывают критики дореволюционной России, то это неминуемо должно было отразиться на потерях. Армия, у которой намного меньше патронов и снарядов, теряет многократно больше людей, чем хорошо вооруженный враг. Обличители царизма должны были бы привести соответствующие цифры потерь противника и наших – один к двадцати, к десяти или хотя бы к трем, и тезис о катастрофе оказался бы доказан. Но именно об этом и молчат пропагандисты революции.Между тем, если собрать воедино сведения, встречающиеся в работах разных историков, можно составить в цифрах примерную картину и Великого отступления, и всего 1915 года.1:28 не в нашу пользуИтак, потери Германии убитыми и умершими за период Великого отступления – 67 тысяч 290 человек, а общие потери (убитые и умершие, раненые, пленные, пропавшие без вести) – 447 тысяч 739 человек. За весь 1915 год общие потери Германии (убитые и умершие, раненые, пленные, пропавшие без вести) – 663 тысячи 789 человек, в том числе убиты и умерли 95 тысяч 294 человека.При этом надо учитывать, что кроме Германии на Восточном фронте воевала еще и австро-венгерская армия. Про нее постоянно писали и пишут, что она действовала намного хуже германской, а значит, было бы логично, если бы ее потери оказались выше.В известной работе советского демографа Бориса Урланиса есть данные о потерях Австро-Венгрии по фронтам, но без разбивки по годам. Тем не менее, зная ход войны, можно ориентировочно оценить потери и по годам. Согласно Урланису на русском фронте число убитых и раненых Австро-Венгрии в 1914–1918 годах составило 2 миллиона 724 тысячи человек. Это без пленных.В работе доктора исторических наук Ирины Новиковой, основанной на архивных документах, сказано, что к 1 марта 1916-го число пленных немцев и австро-венгров в России составило 1 миллион 19 тысяч 473 человека. Подавляющее большинство – австро-венгры.Итак, за 1914–1918 годы – 2 миллиона 724 тысячи убитых и раненых. 1918 год можно откинуть, так как там потери противника близки к нулю. Вторая половина 1917-го – несколько десятков тысяч человек. Остается 5 месяцев 1914-го, весь 1915 и 1916-й. Итого: 29 месяцев, что дает примерно по 93 тысячи человеческих потерь в месяц. Около одного миллиона убитых и раненых за 1915 год. Понятно, что боевые действия шли неравномерно: в 1916-м – Брусиловский прорыв, в 1914-м – Галицийская битва, в 1915-м – Карпатская операция.Девятнадцать месяцев войны дали России один миллион пленных, то есть 53 тысячи человек в месяц. Значит, за 1915 год – 636 тысяч пленных.Итого: все потери Германии за 1915 год – 664 тысячи человек, Австро-Венгрии – 1 миллион и 1 тысяча убитых и раненых плюс 636 тысяч пленных. Совокупные цифры – порядка 2 миллиона 4 тысячи человек.Разумеется, об абсолютной точности подсчетов речи не идет, но в целом картина ясна. По данным Урланиса, общие потери России за 1915 год составили примерно 2 миллиона 49 тысяч человек, включая погибших на турецком фронте (порядка двух десятков тысяч человек).Значит, соотношение потерь Россия – Германия плюс Австро-Венгрия за самый тяжелый для нас 1915 год можно с достаточно высокой степенью точности оценить как 1:1. За период Великого отступления та же методика подсчета дает 1 миллион 177 тысяч 739 общих потерь противника и 1 миллион 35 тысяч русской армии.Правда, есть и другие данные о потерях Австро-Венгрии. Они приводятся сразу за три фронта, на которых воевали австро-венгерские части, ведь помимо русского существовали еще итальянский и балканский фронты. Таким образом, нам потребуется вычесть из общих потерь Австро-Венгрии потери на итальянском и балканском фронтах.Италия вступила в войну только в конце мая 1915-го. Данные об основных сражениях и общих в них потерях Австро-Венгрии таковы: первая битва при Изонцо – 22 тысячи, вторая битва при Изонцо – 47 тысяч, третья битва при Изонцо – 46 тысяч, четвертая битва при Изонцо – 26 тысяч. Всего за все четыре битвы при Изонцо погибла 141 тысяча человек.Что касается балканского фронта, то там австро-венгры начали наступление лишь осенью 1915-го. К этому добавим, что согласно данным военного историка Андрея Зайончковского в целом за 1915 год на балканском фронте было значительно меньше дивизий Австро-Венгрии, чем на Восточном (русском) фронте. Иными словами, потери Австро-Венгрии на балканском фронте не могут существенно повлиять на итоговые цифры.То есть из общих потерь Австро-Венгрии за 1915 год на всех фронтах (2 миллиона 162 тысячи 26 человек) достаточно вычесть потери на итальянском фронте и мы получим цифру 2 миллиона 21 тысяча 26 человек.Для сравнения с русскими потерями надо сделать поправку на то, что в общие цифры Австро-Венгрии вошли данные и по числу больных. В 1915 году их было 724 тысячи человек. Ориентировочно мы выходим на 1 миллион 276 тысяч потерь Австро-Венгрии на русском фронте в 1915 году. К 1 миллиону 276 тысячам прибавим германские потери (664 тысячи), вместе получается 1 миллион 940 тысяч человек.Расхождение с расчетными данными, полученными на основе цифр Урланиса, конечно же, имеет место, однако и в этом случае потери противника вполне сопоставимы с русскими.Эти данные уместно сопоставить с цифрами, которые приводит в своих работах доктор исторических наук, автор книги «Россия – щит Антанты» Алексей Олейников. По его подсчетам, общие потери русской армии за 1915 год составили 3 миллиона человек, а у противника на русском фронте – 2 миллиона 350 тысяч. Как видим, соотношение 1 к 1,28 не в нашу пользу, но все же это не те цифры, которые дают основания для катастрофической оценки состояния русской армии в 1915 году.Теперь понятно, почему соответствующая обличительная публицистика так бедна на статистические данные. Цифры сухо, но веско свидетельствуют против утверждений борцов с царизмом.Значит ли это, что снарядов у русской армии было в избытке? Конечно, нет. Но перебои со снабжением случались у всех воюющих держав.Русская армия уверенно шла к победе, ее оснащенность не падала, а напротив, только возрастала. Сентябрь 1915 года – последний месяц в истории дореволюционной армии, когда она отступала, а дальше ситуация резко изменилась. Уже противник из последних сил сдерживал мощные наступления русских и временами не выдерживал, как это было в период Брусиловского прорыва или Митавской операции. В Германии и Австро-Венгрии царил голод, а в конце 1916-го стало известно, что США вступят в войну на стороне Антанты. Борьба Германии стала окончательно бесперспективной. Предательская революция в России лишь отсрочила неизбежное поражение германского блока, но лишила нашу страну плодов заслуженной победы.Дмитрий Зыкин