Денежная реформа Петра I в историографии

Эпоха петровских преобразований — один из ключевых периодов истории России, и каждое последующее поколение историков неизменно возвращ ается к попыткам её целостного осмысления. При этом различны е аспекты преобразований исследованы с разной степенью подробности. В обобщ аю ­ щих работах об эпохе Петра I перемены в русской денежной системе в первой четверти XVIII в. либо не обсуждаются вовсе, либо упоминаются вскользь. Изменения весовой нормы и пробы монет, введение новых денежных металлов и новых номиналов, строительство и переоснащ ение монетных дворов редко трактуются как денежная реформа — органичная и важная составляющ ая петровских преобразований. С другой стороны , комплекс мер Петра в отнош ении денеж ной системы более или менее подробно анализируется в специальной литературе: нумизматической, историко-технической и историко-экономической.

Систематизация разрозненных наблюдений и выводов, содержащихся в этих исследованиях, может до известной степени восполнить историографическую лакуну. Одно из самых ранних известных нам сочинений, преподносящих петровскую денежную реформу уже не как насущную политическую и экономическую проблему, а как историческую данность, датируется 1778 г. Оно озаглавлено «Историческое описание, до монетного дела принадлежащее» и охватывает период с 1700 по 1776 г. Его авторы — чиновники М онетного департамента Берг-коллегии И.А. Ш латтер (1708—1768), автор первых русских учебных пособий по горнорудному и монетному делу3, и А.А. Нартов (1737—1813), сын «токаря Петра Великого» А.К. Нартова, составитель известных «Рассказов о Петре Великом», стоявш ий у истоков Вольного экономического общества и бывший в 1777—1783 гг. директором Горного училища. Они не работали над «Историческим описанием» совместно — Нартов дописал сочинение, начатое Ш латтером. Оно принадлежит скорее к инженерной, нежели к экономической или исторической литературе4. Рукопись найдена среди бумаг Павла I (ныне хранится в Отделе рукописей РНБ) и напечатана в 1832 г. в «Горном журнале»5. «Историческое описание» содержит множество подробностей относительно организации монетного дела и технологического процесса на монетных дворах. Авторы перечисляют действующие и закрытые монетные дворы России с датами их основания, обозревают монеты по царствованиям, характеризуя их по трём основным параметрам: номиналу, пробе и стопе. Подробное описание технологического процесса на монетных дворах, занявшее большую часть текста, представляет интерес не только для истории техники и промышленности, но и с точки зрения истории денежного обращения. Оно позволяет судить о повышении производительности монетных дворов, а стало быть, и о повышении скорости денежной эмиссии, об усложнении процесса изготовления денег в течение XVIII в. и о повыш ении производственных издержек и защ ищ ённости монет от подделки.

К «Описанию» приложена «Ведомость о сделанных золотых и серебряных монетах на Московском и Санкт-Петербургском монетных дворах с 1664 по 1776 год», известная в историографии просто как «ведомость Нартова». Она содержит сводные данные о суммах отчеканенных денег по годам, т.е. прослеживает динамику денежной эмиссии более чем за столетие. Источниками для неё послужили документы Берг-коллегии. Многие исследователи пользовались «ведомостью Нартова» по публикации «Горного журнала», пока в 1980-х гг. В.В. Уздеников и А.И. Юхт заново не открыли в архивах документы, на которых эта ведомость основана6. Крупнейший русский экономический труд второй половины XVIII в. — компилятивное «Историческое описание российской коммерции» М.Д. Чулкова7 — не содержит оригинальной разработки темы денежного обращения, поскольку Чулков, служивший в Коммерц-коллегии, не имел доступа к документам Берг-коллегии, ведавшей денежными делами. Впервые рассмотрел денежное обращение в России в XVIII в., и в частности в царствование Петра I, с позиций исторической и экономической науки А.Л. Ш лёцер. В 1791 г. он написал «Историю монетного, денежного и горного дела в Российской империи с 1700 по 1789 г.»8. В подзаголовке автор отметил, что книга основана «преимущественно на письменных источниках». Ш лёцер систематизировал множество сведений о русских денежных делах из сочинений Дж. Перри, Ч. Уитворта и других иностранцев, служивших, торговавших или просто бывавших в России в царствование Петра.

Пользовался он и сочинением Чулкова. Кроме того, в 1789 г. ему в руки попала некая подборка официальных документов, подготовленная Х.В. Минихом, генерал-берг-директором в 1740—1741 гг.9 Ш лёцер напечатал эти документы в приложении к своей книге в собственном переводе на немецкий язык. Технические характеристики русских денег (материал, номинал, проба, стопа) учёный дополнил сведениями об их обменном курсе. Всё это он стремился сопоставить с данными об экономическом положении России. Первые шаги петровской денежной реформы он напрямую увязывал с поражением под Нарвой в 1700 г.10 Он также писал о «старом» и «новом» петровских рублях, различающихся стопой и пробой («новый» хуже «старого» по обоим показателям), хотя затруднялся датировать перемену11. Ш лёцер сурово оценил результаты деятельности Петра в денежной сфере, укорял его за неосмотрительность и даже пренебрежение моралью ради прибыли. Это описание денежной реформы Петра представляется довольно сумбурным: исследователь не располагал достаточными данными, чтобы реконструировать её полно и надежно. Однако сама постановка задачи составляет несомненную заслугу Ш лёцера как историка экономики. Русские деньги, начиная с петровских времён, вошли в круг интересов европейских нумизматов. Их описания с присовокуплением некоторых самых общих исторических сведений появились в расш иренном третьем издании «Основательного известия о монетном деле» Г. фон Прауна в 1784 г.12 Отечественных же исследователей конца XVIII — первой половины XIX в. интересовали преимущественно древнейшие русские деньги: они считались показателем уровня не только технического, но и общественного развития13. Пионер русской научной нумизматики А.Д. Чертков не рассматривал монеты моложе XVI в.

Спустя всего несколько лет знам ениты й коллекционер и библиоф ил С. де Шодуар опубликовал своё «Обозрение русских денег», где петровским и послепетровским монетам уделено самое пристальное внимание. Первое и здание этого труда на французском языке в 1836 г. обратило на себя внимание министра финансов Е.Ф. Канкрина, и уже в следующем году появился русский перевод15. Первый том «Обозрения» представляет собой обстоятельный очерк истории русской денежной системы с древнейших времен до царствования Н иколая I, основанный как на оригинальных нумизматических изысканиях, так и на работе с письменными источниками, включая летописи, записки иностранцев и законодательные памятники. Шодуар учитывал наработки Шлаттера, Нартова, Шлёцера, М.М. Щербатова, Т.С. Мальгина, Г.П. Успенского и многих

других учёных конца XVIII — начала XIX в. Царствование Петра Шодуар считал важнейшим рубежом в истории русских денег: до него в России постоянно ходили только серебряные копейки, а в результате петровской денежной реформы появились монеты как больших, так и меньших номиналов, изготовленные не только из серебра, а также из золота и меди по более совершенной технологии. Шодуар обращал внимание не только на технический, но и на институциональный аспект монетарной политики Петра. Наряду с монетными дворами его интересовала Купецкая палата, закупавшая монетные металлы.

Он систематически сопоставлял собственно нумизматические данные с историческими и экономическими, почерпнутыми из письменных источников, прежде всего законодательных. Впрочем, Шодуар не придавал большого значения своим историко-экономическим наблюдениям, предпочитая оставаться в русле нумизматики. Та же описательность характерна для большинства нумизматических сочинений и каталогов, изданных в 1840-х гг. на волне интереса к денежным делам в связи с реформой Канкрина16. Важнейшей институцией русской экономической науки в XIX в. являлось Императорское Русское географическое общество. В первой же книжке его «Записок», вышедшей в 1846 г., помещено «Историко-статистическое обозрение монетного дела в России» К.И. Арсеньева17.

Он не интересовался древнейшими русскими деньгами, допетровская эпоха в его статье рассмотрена бегло. В то же время Арсеньев отметил цельность и продуманность петровских преобразований в денежной сфере, сведя их к трём задачам: 1) централизация управления монетным делом; 2) замена старой монеты в обращении новой, «совершеннейшею и более надёжною»; 3) увеличение количества монет в обращении. Важнейшими мерами Петра автор считал учреждение в 1711 г. Купецкой палаты, представлявшейся ему первым ведомством, координировавшим денежное дело (впоследствии эти функции выполняла Камер-коллегия, а затем, с 1720 г., Берг-коллегия). Большое значение Арсеньев придавал установлению в том же 1711 г. пробы серебряных денег (70-й золотниковой); установлению проб золота и серебра в слитках и казённых закупочных цен на них для обеспечения монетных дворов сырьём; освобождению золота и серебра от ввозных пош лин и полный запрет их вывоза. Сопоставив данные об общей сумме денег, начеканенных в России с 1700 по 1725 г. (без малого 28 млн руб. золотом и серебром), с данными первой подушной переписи (около 14 млн человек), Арсеньев едва ли не первым с конкретными цифрами на руках заговорил о слабой монетизации русской экономики петровского периода. Его подсчёт, впрочем, не учитывал медные деньги (исследователь считал их общую сумму в обращении незначительной). Своего рода продолж ением и расш ирением исследования А рсеньева стал «Исторический очерк денежного обращ ения в России» Е.И. Ламанского, напечатанный в «Сборнике статистических сведений о России» Русского географического общества за 1854 г.18 Исходя из собственных практических соображений, Ламанский выделил в истории русских денег два периода: до и после введения ассигнаций при Екатерине II. Он отметил монетную регалию как важнейший источник финансирования петровских войн и других «государственных потребностей», а также обратил внимание на подорожание монетных металлов в течение петровского царствования более чем вдвое. Это означало, что обеспечение монетных дворов сырьём становилось всё более и более накладным. Но поскольку наращ ивание денежной массы было одним из основных источников пополнения бюджета, сокращение производства денег означало бы банкротство государства. Единственным выходом становилось снижение содержания благородных металлов в монетах. Реальная цена монет (содержащегося в них благородного металла) всё сильнее отставала от их номинальной стоимости. Это вело, во-первых, к снижению покупательной способности денег и, соответственно, к росту цен в номинальном выражении, а во-вторых, к тому, что со временем товарная цена благородных металлов должна была превысить номинальную цену денег, которые можно из них начеканить.

Ожидаемые последствия этого явления описываются известным экономическим законом Грешэма: лучшие деньги (более высокопробные и полновесные, т.е. содержащие больше благородного металла) вытесняются из обращения худшими. Петровскую денежную систему Ламанский охарактеризовал как неустойчивую, введение медных денег — как первый опыт кредитных денег, своего рода подготовку к введению ассигнаций, которые, в свою очередь, должны были уступить место «прочной кредитной системе настоящего времени» (после реформы Канкрина). В 1848 г. Д.А. Толстой издал книгу «История финансовых учреждений России»19. Для него монетная регалия была одной из казённых монополий, наряду с винной и соляной, а также почтовой и лотерейной, ещё одним источником государственных доходов. Он почти не коснулся нумизматической стороны дела. Что касается администрирования монетной регалии, Толстой предложил весьма краткий и схематичный очерк, основанный почти исключительно на законодательных памятниках. Важной вехой в изучении русского денежного дела стало исследование М.П. Заблоцкого «О ценностях в древней Руси»20. Соединяя достижения нумизматической и экономической наук, он предложил способ перевода древних цен в современные — говоря более поздним экономическим языком, вычисления паритета покупательной способности. Способ этот заключается в определении соотношения весовых норм (содержания чистого монетного металла) монет разных эпох и последующем сравнении покупательной способности монетных металлов относительно товаров широкого потребления, прежде всего хлеба. Позднее В.О. Ключевский усовершенствовал этот метод и применил его не только к древнерусским ценам, но и к ценам ХУШ в. Это привело его к выводу, что в течение петровского царствования потребительские цены в России выросли в среднем приблизительно вдвое.

Публикация в 1860-х гг. 14—18 томов «Истории России» С.М. Соловьёва, посвящённых царствованию Петра, открыли новую эпоху в изучении петровских преобразований. Историк отступил от традиционной романтической трактовки образа царя-реформатора как титана, своей личной волей изменившего ход русской истории. Он рассматривал Петра как «сына своего времени», «вождя, которого ждал народ, собравшийся в дорогу», а петровские преобразования — как логичное продолжение тенденций и начинаний XVII в.22 Памятуя об этом, стоит обратить внимание на соловьёвский анализ предыдущей крупной денежной реформы — введения медных денег, принудительно уравненных в цене с серебряными при Алексее Михайловиче в 1650-х гг. Тогда дело закончилось Медным бунтом 1662 г. В медных деньгах Соловьёв усмотрел «своего рода государственные кредитные билеты» — отметим аналогию с интерпретацией Ламанским петровских медных денег. Эта формулировка в дальнейшем вызвала резкие возражения И.И. Кауфмана, трактовавшего медные деньги Алексея Михайловича как фиатные, а не как представительные («кредитные» в терминологии XIX в.).

В 1865 г. увидела свет книга Д.И . Прозоровского «Монета и вес в России до конца XVIII столетия». Автор подверг взаимопроверке сложившиеся ко второй половине XIX в. научные представления о русских денежной системе и системе весов. При этом он демонстративно порвал с традицией «начинать исследования “Русскою правдою ” [и] много говорить о кунах»25, т.е. отказался от участия в полемике вокруг известной концепции М.Т. Каченовского о древнейш их русских деньгах и построил работу в обратном хронологическом порядке. Для XVIII в. П розоровский выделил несколько «монетных систем», характеризуемых по традиционному набору параметров — номинал, проба и стопа: 1698—1711 гг. — первая петровская система (введение золотых и медных денег в дополнение к серебряным, понижение весовой нормы серебряных денег, введение новых номиналов, неустановленная проба монет); 1711—1731 гг. — вторая петровская система (установление пробы монет при сохранении прежней системы номиналов и весовой нормы для всех монет кроме медной); 1731—1764 гг. — послепетровская система (попытки стабилизации денежного обращения и тенденция к перепроизводству медных денег); 1764—1797 гг. — екатерининская система (введение бумажных денег). В 1867 г. А.Г. Брикнер получил от Дерптского университета докторскую степень за ряд исследований по истории денежного обращ ения XVII—XVIII вв., прежде всего медных денег26. В его книгу, изданную в том же году, вош ли исследования о медных деньгах Алексея Михайловича, медных пятикопеечниках, введённых Петром в 1723 г., и о шведских медных деньгах 1716—1719 гг. Брикнер отметил, что Пётр считал денежную эмиссию, особенно медную, чудодейственным способом пополнения казны, и упрекал царя-преобразователя в монетарной безответственности.

Специальному исследованию медного денежного обращения, и прежде всего «системы пятикопеечников», значительное внимание уделил П.А. Шторх, сын первого русского академика-экономиста А.К. Шторха, чиновник Государственного казначейства и автор ряда работ по статистике, экономике и актуальным вопросам государственных финансов. Медные монеты Шторх считал первыми в России денежными знаками (т.е. представительными деньгами), соглашаясь с мнением Ламанского и Соловьёва. При этом он не рассматривал их как чрезвычайное явление. Считая обращение медных денег в целом вредным для экономики, Шторх объяснял его долговечность «стесненными обстоятельствами и незнанием других, лучших выходов».

Множество статистических таблиц демонстрировали перепроизводство и неуклонное снижение ценности медных денег, усугублявшееся колебаниями правительственной политики на протяжении большей части XVIII в.: медные деньги то пытались исправить, то, наоборот, избавиться от них. Эту расшатанную систему отменил лишь Александр I, определив в 1810 г. статус медной монеты исключительно как разменной; в том же статусе она сохранилась после реформы Е.Ф. Канкрина. С конца 1870-х гг. важной фигурой в русской нумизматике стал вел. кн. Георгий Михайлович, племянник Александра II и страстный коллекционер монет. В 1880-е гг. под его покровительством началась работа по систематизации вещественных и письменных источников по истории денежного обращения в России. В 1887 г. вышел «Сборник указов по монетному и медальному делу в России» (извлечения из Полного собрания законов Российской империи), подготовленный М.Г. Деммени28. В 1888 г. началось издание «Корпуса русских монет» — нумизматического каталога, в основном подготовленного крупнейшим специалистом Х.Х. Гилем29 на основе собственной коллекции, обширного собрания Георгия Михайловича, а также множества музейных и частных коллекций. Каждый выпуск посвящён одному-двум царствованиям, к каждому прилагалась подборка документов, относящихся к монетному делу за соответствующий период.

Эти подборки готовил тот же Деммени, служивший в Министерстве финансов. Для издания избрали обратный хронологический порядок, начиная с царствования Александра II. Последний полностью готовый выпуск, посвящённый монетам Екатерины I и Петра II, вышел в 1902 г. Царствованию Петра I предполагалось посвятить четыре тома, из которых вышел в 1914 г. только второй (каталог монет 1682—1710 гг.)30. Дальнейшую работу прервали смерть Гиля в 1908 г., а затем Первая мировая война и революция. Рукописные подготовительные материалы для первого тома (копии документов с правкой Деммени) ныне хранятся в архиве Государственного Эрмитажа31. В 1892 г. П.Н. Милюков защитил в Московском университете магистерскую диссертацию «Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII столетия и реформа Петра Великого». Это не только обстоятельное исследование финансовой политики Петра, но и, в некотором роде, манифест нового взгляда на петровские преобразования. Милюков отказал Петру в продуманности реформ, государственной и экономической прозорливости, политической самостоятельности, — собственно говоря, в величии. Его знаменитая формулировка — «Ценой разорения страны Россия возведена была в ранг европейской державы»32 — до известной степени является эхом тех алармистских донесений, которыми засыпали ближайших преемников П етра33. В концепции М илюкова денежной политике Петра отводилось важное место. Его трактовка в целом близка к взглядам Ш лёцера, Брикнера и Шторха: он обращал внимание исключительно на её фискальный аспект. В преобразовательной деятельности Петра он выделял три периода: приказного (1682—1709), губернского (1710—1718) и коллежского хозяйства (1719—1725). Для каждого периода Милюков особо анализировал значение монетной регалии в общей структуре государственных доходов (рассматривая её, подобно Толстому, в одном ряду с соляной и другими казенными монополиями).

Анализ этот подчас откровенно тенденциозен: падение доходов казны от перечеканки старых монет после 1702 г. ввиду закономерного уменьшения их количества в обращении Милюков стремился преподнести как поражение Петра. Превращение медной монеты из разменной (каковой она была по вводившему её в обращение указу 1700 г.) в фактически фиатную Милюков датировал 1711—1712 гг., когда обнаруживается значительный рост её чеканки, и объяснял исключительно фискальными соображениями. Перепроизводство медной монеты — следствие монетарной безответственности ради латания дыр в бюджете — Милюков считал одним из аспектов разорения страны Петром наряду с общим обесценением денег и ростом цен. Новый виток интереса к монетному делу в России в конце XIX в. связан с очередной денежной реформой. В 1897 г., в год официального введения золотого стандарта рубля, вышел сборник статей известного геральдиста и ф алериста П.П. фон Винклера «Из истории монетного дела в России»34. Первая из этих статей — «М онетное дело в царствование Петра Великого» — по больш ей части обобщала наблюдения и выводы Шодуара, Арсеньева, П розоровского и Шторха. Однако она примечательна тем, что Винклер уделил особое внимание ключевому аспекту петровской денежной политики — обеспечению монетных дворов сырьём: поискам и разработке месторождений благородных металлов в России, налаживанию производства и экспорта казённых товаров, скупке металлов. В 1910 г. экономист И.И. Кауфман, автор книг по статистике, теории денег и кредита и банковскому делу, издал исследование «Серебряный рубль в России от его возникновения до конца XIX века».

Это была, собственно говоря, история русского серебряного стандарта — рубля как меры веса серебра, затем как счётной, а потом и физической денежной единицы. К моменту издания кн и ­ ги эта история уже подошла к концу: серебряный стандарт сменился золотым. Причём Кауфман имел к этому самое непосредственное отношение: он в качестве эксперта и члена Совета Государственного банка принимал деятельное участие в подготовке денежной реформы С.Ю. Витте. Петровская эпоха стала поворотным пунктом в истории серебряного стандарта. Три периода, на которые Кауфман разделил денежную реформу Петра, в целом совпадают с тремя периодами петровских преобразований, выделенных Милюковым: «приказному хозяйству» соответствует период экспериментов с монетами неустановленной пробы; «губернскому» — этап подготовки к введению проб; «коллежскому» — время, когда реформа приобрела завершённый вид со всем разнообразием материалов, номиналов, стоп и проб. Перемены в монетарной политике находились в тесной связи с переменами в административной сфере: с 1711 г. денежные дела перешли в ведение Сената, а в 1720-х гг. монетные дворы были подведомственны Берг-коллегии — и в обоих случаях переподчинение влекло за собой изменение принципов монетной операции. Кауфман тщательно проследил этапы понижения стандарта русских серебряных денег (сначала, в 1698 г., за счёт повышения монетной стопы, а затем — за счёт понижения пробы в два приёма в 1711 и 1718 гг.); постепенное введение новой монетной системы с тремя металлами и множеством номиналов; наконец, медленный переход от сугубо фискальной трактовки монетной регалии к более широкой экономической.

В конце петровского царствования, по мнению учёного, она служила уже «не интересам фиска, а интересам народного хозяйства; она нужна для поддержания порядка в денежном отношении, а не для выгод казны»36. Кауфман особо отметил «нерешительность» Петра при проведении денежной реформы, объяснив её отсутствием соответствующего опыта. После 1917 г. количество исследований по истории денежного обращения в России резко снизилось. Труды по экономической истории России, изданные в 1920—1930-х гг. И.М. Кулишером, Б.Б Кафенгаузом и другими учёными, касались главным образом развития промыш ленности и торговли; обзоры денежного обращения в них если и содержались, то представляли собой в основном пересказ выводов прежних, ещё дореволюционных исследователей37.

Частное коллекционирование — традиционно главный двигатель развития нумизматики — стало занятием рискованным: его зачастую сложно было отличить от валютной спекуляции, наказуемой по всем советским уголовным кодексам. На рубеже 1960— 1970-х гг. в стране состоялось несколько показательных судебных процессов над нумизматами-коллекционерами, после чего Всесоюзное общество филателистов демонстративно расформировало свою секцию нумизматики — важнейшую для этой дисциплины институцию, формально не входившую ни в какие государственные структуры. Нумизматические исследования в это время сосредоточились в музеях, прежде всего в Историческом и в Эрмитаже. В 1957 г. хранитель Отдела нумизматики Эрмитажа И.Г. Спасский издал книгу «Русская монетная система»38. В.В. Уздеников, работавший в Историческом музее, в 1986 г. издал каталог «Монеты России. 1700—1917» и книгу «Монеты России XVIII — начала XX века»39. Исследователи уделили самое пристальное внимание петровской денежной реформе, точнее, её технической стороне: внешнему виду и химическому составу монет, эволюции производственного процесса. В 1995 г. Уздеников издал справочник «Объём чеканки российских монет. 1700—1917», где подсчитаны тиражи монет, выпущенных в обозначенный период на отечественных и зарубежных монетных дворах40. Несколько ценных статей о петровских денежных дворах опубликовал в конце 1970-х гг. в «Трудах ГИМ» фалерист В.А. Дуров41. В 1969 г. в Ленинградском отделении Института истории СССР АН СССР Б.Н . М иронов защ итил кандидатскую диссертацию по теме «Хлебные цены в России XVIII в.». Это была новаторская работа: М иронов ш ироко применял клиометрические методы, а при интерпретации результатов пользовался идеологически рискованными для того времени концепциями экономических циклов К.Д. Кондратьева и монетаризма.

В 1971 г. учёный опубликовал статью «“Революция цен” в России в XVIII веке»42, проведя аналогию между вековым ростом цен в Европе с середины XVI до середины XVII в. и почти столь же длительным ростом цен в России в XVIII в. Обобщающую монографию по этой проблематике Миронову удалось издать лишь в 1985 г., уже после защиты докторской диссертации. Для рассматриваемой темы принципиальное значение имеет один из выводов Миронова: решающим фактором повышения хлебных цен он считает рост денежной массы43, в полном соответствии с монетаристской теорией инфляции. В 1989 г. британский историк металлургии И. Бланшар опубликовал кн и ­ гу «“Серебряный век” России»44, посвящ ённую развитию добычи монетных металлов в Сибири (главным образом на Нерчинских и Колывано-Воскресенских рудниках) и тому, как страна, вступившая в XVIII в. полностью зависимой от импорта золота, серебра и меди, к концу столетия стала их крупнейш им производителем. Согласно Бланшару, это связано с внеш ней конъю нктурой — циклическими колебаниями производительности рудников в Новом Свете и в Европе. В советской историографии традиция комплексного рассмотрения нумизматических и историко-экономических аспектов денежного обращения, характерная для науки второй половины XIX — начала ХХ в., была во многом утрачена. Заслуга нового синтеза наработок советских экономических историков и нумизматов принадлежит А.И. Юхту. Начав с исследования восточной торговли России в XVIII в. в 1950-х гг., он со временем заинтересовался фигурой В.Н. Татищева, игравшего заметную роль в развитии этой торговли в бытность астраханским губернатором (1741—1745). Изучая его творческое и научное наследие, Юхт уже в 1970—1980-х гг. погрузился в проблематику денежного обращения и монетного дела XVIII в., находившуюся в центре внимания Татищева. В итоге он фактически заново поставил исследовательскую проблему денежной реформы Петра, интенсивно разрабатываемую в дореволюционной историографии, но фактически забытую в советский период по причинам преимущественно идеологического характера.

Две важнейшие для рассматриваемой темы работы Юхта — статья «Денежная реформа Петра I» и книга «Русские деньги от Петра Великого до Александра I»45 — вышли в 1994 г., незадолго до смерти учёного. Книгу Юхта можно рассматривать как хронологическое продолжение труда А.С. Мельниковой «Русские монеты от Ивана Грозного до Петра I»46. Обе они, опираясь на наработки нумизматов, являются не только и даже не столько нумизматическими, сколько историко-экономическими трудами. В отличие от М илюкова, Кауфмана и большинства других своих предшественников, Юхт не считал, что Пётр при проведении денежной реформы руководствовался исключительно фискальными соображениями.

В качестве первоочередных целей он называл создание гибкой денежной системы для обеспечения растущей внеш ней и внутренней торговли России, а также установление единообразного денежного обращения на всей территории страны — цели экономические и даже политические. Вслед за Кауфманом Юхт отмечал постепенность и осторожность Петра при проведении реформы, отдавал должное Я.В. Брюсу, В.Н. Татищеву и другим приближённым царя, знатокам монетного дела (они читали европейскую инженерную и экономическую литературу и изучали иностранный опыт), подававшим ему весьма компетентные советы. Уделяя много внимания перепроизводству медных денег и его экономическим последствиям, отмечая двукратный рост цен как одно из результатов петровской денежной политики, Юхт в исследованиях о петровской денежной реформе предпочёл воздержаться от клиометрических расчётов и от макроэкономической характеристики России эпохи преобразований. Денежное дело в царствование Петра имело неразрывную связь с внешней торговлей, поскольку импорт оставался единственным источником монетных металлов. На это обратил внимание В.Н. Захаров в монографии о западноевропейских купцах в России при Петре I 47. Он изучил механизмы приобретения русской казной серебра, в том числе закупочные подряды, получаемые иностранны м и купцами. А.А. Богданов предпринял обстоятельное источниковедческое исследование законодательства по монетному делу в период с 1700 по 1810 г.48 Составленная им база данных насчитывает 710 документов.

Проанализировав этот массив источников, исследователь выделил основные задачи, решаемые законодателем в сфере монетного дела: обеспечение производства денег сырьём, регулирование внутреннего обращения, выпуск новых монет. Богданов пришел к выводу, что ключевым органом монетарной политики России в XVIII в. был Сенат. Ц енные наблю дения, относящ иеся к рассматриваемой теме, содержатся в статье Д.Е. Раскова «Денежная реформа Алексея М ихайловича и проблема доверия»49. Некоторые учёные и прежде отмечали, что петровская денежная реформа во многом повторила реформу 1656—1662 гг.: в обоих случаях вводились медные деньги, предназначенные для внутреннего обращения и частично вытеснявшие из него серебро.

Кауфман и вслед за ним Юхт полагали, что Петру удалось то, что не удалось его отцу, потому что его реформа более продумана, проводилась постепенно и осмотрительно. Расков рассмотрел эту проблему с точки зрения концепции доверия в монетарной сфере, предложенной французскими экономистами М. Аглиеттой и А. Орлеаном50, и пришёл к выводу, что реформу Петра от реформы Алексея Михайловича отличала забота об обеспечении доверия к новым деньгам на трёх уровнях: методическом (формирование привычки, «приучение» населения к новым деньгам), иерархическом (повышение легитимности власти и готовности населения принимать её нововведения) и этическом (признание ограниченности власти государства над денежной сферой и оглядка на объективные экономические законы).

* * * Нельзя сказать, что денежная реформа Петра I вовсе обделена вниманием историков. Однако она неизменно находилась на периферии внимания исследователей. Советская наука фактически утратила целостный взгляд на проблему: нумизматика и экономика оказались разделены, и этот раскол до сих пор не вполне преодолен. Исследования петровского государственного управления и налогового администрирования оказались оторваны от экономических и, в частности, монетарных реалий51. Каких исследовательских результатов можно добиться, целостно рассм атривая административно-политическую и финансово-экономическую проблематику, продемонстрировал британский историк Дж. Брюэр в книге «Жилы власти»52. Изучая превращ ение Англии после «Славной революции» 1688 г. из сравнительно слабой и бедной европейской страны в крупнейшую военную силу и колониальную империю, Брюэр пришел к выводу, что одним из важнейших факторов этого превращения стала трансформация государственного финансового администрирования. Методологические идеи Брю эра и других историков военно-ф искального государства53 могут открыть новые перспективы в изучении петровских преобразований. Большое значение имеют наработки историков русской бюрократии, прежде всего Л.Ф. П исарьковой54, подробно исследовавших те самые «жилы власти» (Брюэр считал одной из главных своих задач выведение бюрократов на авансцену истории модернизации Англии). Необходим синтез нумизматических, историко-экономических и историко-политических наработок исследователей денежного обращения и финансового администрирования в России Петровской эпохи.

Артём Ефимов

Peter’s I monetary reform in historiography Artem Efimov (National Research University Higher School o f Economics, Moscow, Russia)