Держусь за жизни эфемерный лучик…
Изяслав Котляров
Родился в 1938 году в г. Чаусы Могилёвской области. Окончил факультет журналистики Белорусского государственного университета. Работал геодезистом, литературным сотрудником газеты лётчиков гражданской авиации, журналистом районной газеты, директором картинной галереи. С 1966 года живёт в Светлогорске Гомельской области. Автор поэтических книг, вышедших в Минске, Москве и Санкт-Петербурге. Состоял в Союзе писателей СССР. Теперь – в Союзе писателей Беларуси и Союзе российских писателей. Стихи публиковались в журналах «Неман», «Знамя», «Москва», «Юность», «Наш современник», «Нева», «Аврора», «Новый журнал» (Нью-Йорк), в альманахах «Поэзия» и «Поэтический Олимп» (Москва), «Встречи» (Филадельфия), в «ЛГ», «Литературной России». Победитель Международного конкурса «Русский Stil – 2013» в номинации «Поэзия» (Германия).
* * *
Никаких не зная запрещений,
помня и безгрешные грехи,
только ли из разных ощущений
пишутся хорошие стихи?
Зримою незримостью и тенью
так и неосознанных времён,
отданных внезапному мгновенью
там, где подсознаньем ослеплён,
чтоб не видеть видимое явью,
чтобы знать незнание всего,
что меня избавит, коль избавлю
сам я от безмолвия его.
И что счастьем душу не возвысил…
Да прости, душа, меня, прости!
Я свои подслушиваю мысли
и не смею их произнести…
* * *
Объясняется ясным неясное,
нет, неясное ясному впрок.
Не считаю напрасным напрасное,
если в устье остался исток.
Призрак признака скажет иль скажется?
Нет, не призрак в нём бродит, а явь…
Явь безъявная в слове окажется?
Ах, любезный, лукавь не лукавь!
Снова ясность в неясности прячется.
«Всё здесь к лучшему», – скажет Вольтер,
а судьба вдруг сама обозначится
меж неявных и явных химер.
Не от «мы», а от «я» – одиночество.
То – не это, а это – не то…
Но опять возникает пророчество:
что-то меньшее есть, чем ничто…
* * *
Растаяла дорога иль стезя,
и эхом даль ответно прокричала:
«У прошлого тебя отнять нельзя,
а будущее тоже без начала…»
Иль это мысли сами и кричат,
да так, что даже эхо раздаётся?
Часы сердцебиением стучат –
считают жизнь, что днями остаётся.
Я стал бояться самого себя,
коль жизнью жизнь у жизни отнимаю,
лаская грубость, нежностью грубя,
неотвратимость эту понимаю.
Молчи или оглохни, эха миг, –
ты даже мысли тоже искажаешь.
Ищи себя в другом или в других,
которых лучше слышишь или знаешь.
* * *
Мне нравятся идеи без идей,
в них столько тайной мудрости ликует!..
Не говори о равенстве людей,
но всё же знай: его не существует.
Абстрактность мыслей и конкретность чувств.
Начало продолжением чревато.
Я сам ещё собою быть учусь
у времени, что отдал безвозвратно.
И отдаю ещё, и отдаю,
хотя меня, лишь мучая, и учит…
Не на земле – на облаке стою,
держусь за жизни эфемерный лучик.
Не уберечься и не уберечь –
уже веков предчувствую слиянье.
И можно ль всё же истину облечь
хотя бы и в моё полусознанье?
* * *
Я прячу в недосказанном угрюмость,
я сказанным остаться не готов.
Ах, ладно, не словами надо думать,
а тем, что хочет истины от слов.
И лишь она прочтётся незабвенно,
хотя себе и здесь не надо врать, –
мгновенна жизнь, коль умирать мгновенно,
и вечна жизнь, коль вечно умирать.
Проситься и просить – одно и то же?
Вопросом отвечаю на вопрос
не потому, что я себя моложе,
а потому, что и шучу всерьёз.
И говорю тому, кто впрямь смеётся, –
тому, кто жив не тем, что всё ж дано:
«А вдруг умрёшь – и жизнь твоя начнётся,
хоть это лишь великим суждено…»
* * *
А этот мир ещё и тем хорош,
что и теперь уже как будто знаешь,
что все грехи ты смертью заберёшь,
а все благодеяния оставишь
свои, свои… И в этом сути суть
того, что было, и того, что будет.
Не абсолються и не абсолють,
ведь здесь живут забывчивые люди.
Им даже Божьей верою не верь.
Уйдёшь – и не почувствуют утрату.
Как будто бы не им сказал Вольтер:
«О мёртвых говорите только правду…»
Смотри, как дни закатные горят,
и знай, что неизбежность приближают,
что правду никогда не говорят, –
её всегда словами искажают…
* * *
Тревожно мне остаться без тревоги,
быть самоуспокоенным боюсь –
во мне мои кончаются дороги,
самим собою завершаю путь.
Не превратил и я дела в деянья,
а мир небесный – это мир земной,
и лишь ему оставлю в назиданье
всё так и этак прожитое мной.
Вновь трудно день в окне моём светает,
как будто засиять не смеет сметь,
как будто бы и он сегодня знает,
что нас не убивает, а спасает
от старости позорной только смерть.
Смерть милосердна? – думаю впервые
и сам себе не верю: как же так?
Пусть по-иному думают иные,
а я и взглядом приласкаю мрак.
Поздравляем Изяслава Григорьевича Котлярова с 85-летием! Здоровья, счастья, новых строк!