Евгений Пашкин: "Освоение подземного пространства позволит сохранить культурное наследие"
Во всем мире осваивают подземные пространства, в том числе и в городах, имеющих историческую застройку. Рим, Стокгольм, Хельсинки - примеров масса. А вот в Москве и Петербурге до сих пор сильны предрассудки в вопросах подземного строительства.
Мы сейчас находимся на пороге развития высочайших технологий, существуют прекрасные расчетные подходы для оценки инженерно-геологических условия при освоении подземного пространства. Но у нас нет методов, нет технологий взаимодействия с умами чиновников. Не преодолев их консерватизм, отсутствие у них профессионализма в этом вопросе, очень сложно развиваться в том направлении, в котором развивается весь мир. Мы готовы к тому, чтобы широко осваивать подземное пространство даже в таких сложных инженерно-геологических условиях, как в Петербурге.
Они немного отличаются от московских. Но Москва в этом отношении немного опередила северную столицу, и уже под многими зданиями памятников архитектуры, которые, как правило, являются музейными комплексами, освоены подземные пространства. Это Третьяковская галерея, Музей изобразительных искусств имени Пушкина и даже такое уникальное здание, как деревянный дворец в музее-усадьбе Останкино, находящийся в сложном техническом состоянии. Мы смогли решить проблему использования подземного пространства для утилитарных целей при сохранении этого уникального музея.
Мне кажется, что основным направлением деятельности специалистов по охране исторического центра как северной, так и южной столиц должна стать обработка чиновников. Они, к сожалению, до сих пор являются камнем преткновения при реализации этой единственной схемы развития многих памятников архитектуры. Это и мировая практика, и частично отечественная. Другого выхода нет. Если мы не преодолеем чиновников, которые не являются профессионалами, нам будет трудно реализовать эти идеи. Точно так же в 1902 году Московской городской Думе заблокировали идею строительства метрополитена, хотя проект был очень хорошим. Но чиновники испугались сложных инженерно-геологических условий, которые через 30-40 лет были успешно преодолены, и в итоге был построен лучший метрополитен в мире. Мне кажется, мы по-прежнему наступаем на те же самые грабли и сейчас. Если преодолеем это препятствие, то даже в сложных питерских условиях мы сможем широко использовать и реализовывать идею использования подземного пространства для различных целей.
Я бы рекомендовал коллегам из Петербурга, которые занимаются этой важной проблемой, все же использовать алгоритм, выработанный в Москве. Первое, что сделали в столице - отказалась от услуг иностранных экспертов, которые с самого начала заявили, что в Москве строить метро нельзя. Тогда всю инициативу в свои руки взял профессор Федор Саваренский, который руководил четырьмя экспертизами по первым двум линиям московского метро, которые были открыты в довоенное время. Так что наши специалисты прекрасно справились с поставленной задачей даже в отсутствие своих иностранных коллег. Причем сделали это в 30-е годы, когда инженерная геология и строительство метрополитена находились на очень низком технологическом уровне, когда тоннели проходили лопатой и киркой.
У нас и сейчас есть прекрасные специалисты, нам надо формировать свою школу и развивать применительно к нашим условиям современные технологии, адаптировать их, совершенствовать. И еще. Нельзя, используя страх, идти вперед. Надо смело брать на себя ответственность и решать серьезные задачи. Но надо при этом всегда помнить, что без этого вектора нам не дано развиваться даже в области сохранении культурного наследия. Я знаю массу примеров и в Петербурге, и в Москве, когда без использования подземного пространства сохранить памятники не удается. Это новый технологический прием, который позволит сохранять культурное наследие.