«Настоящее образование пойдет параллельно школе»
Александр Пентин, заведующий кафедрой естественно-математического образования Академии повышения квалификации работников образования
Недавно был принят новый стандарт. Как он распространяется на электронные учебники?
Неважно, бумажные учебники или электронные. Стандарт единый, но есть положение об экспертизе учебников. Ее должны проводить Российская академия наук и Российская академия образования. Первая — на научную корректность, вторая — с точки зрения методики. К тому же, содержание учебников должно соответствовать так называемым примерным программам по предметам, где планируется достижение каких-то образовательных результатов, определенного набора умений.
То есть, чтобы электронный учебник прошел экспертизу, он просто должен доносить тот же самый набор материалов, что и обычный?
Тут все-таки надо уточнить, что понимать под электронным учебником, мы пока это окончательно не определили. Пока все же речь идет о каком-то комплексе. Сейчас многие издательства занимаются чем? Берут бумажный учебник, написанный какими-то авторами, может быть, даже довольно давно, оцифровывают и заливают в планшеты, которые скоро должны быть у каждого ученика. Туда же заливают — например, практикум, задачник, рабочие тетради, какие-нибудь тесты. Все это вместе будет называться электронным учебником. Как правило, там довольно мало каких-то действительно интерактивных вещей, моделей, с которыми можно «играться», в которых можно менять параметры, исследовать, потому что для создания всего этого нужны уже другие деньги. Будет ли положение об экспертизе предполагать, что может быть только электронный вариант, без бумажного? Я не уверен. Ведь для чего проходят экспертизу? Чтобы попасть в так называемый федеральный перечень. Пока он состоит только из бумажных учебников, хотя часто уже с электронными приложениями (на диске). Многие считают, что через пару-тройку лет бумажного варианта вообще не будет, но это вряд ли, потому что в России все-таки еще есть места, где все не так доступно. А задача попасть в федеральный перечень у всех издательств и авторов для того, чтобы твою продукцию просто-напросто брали. Потому что если тебя там нет, то ты вроде как и не разрешен для использования, а, значит, никому не нужен.
А кто заказчиками выступает?
По идее, школа сама может заказывать нужные ей учебники. И уже регион, в соответствии с заявками школ, формирует заказ. Но в реальности региональные власти часто сами диктуют школам, что брать. У региональных властей есть свои отношения с издательствами, и кто из издательств имеет больше возможностей в этом деле (это основные «монстры», их штук 4-5), тех и больше заказывают, хотя их учебники, могут быть и нисколько не лучше, чем у других.
А если находится какой-то учитель, который хочет что-то поменять и учить как-то иначе?
В принципе, он может, но все равно остается какой-то обязательный объем содержания, заключенный в примерных программах по предметам. По нему потом спрашивают на экзаменах после 9 класса и 11 класса. Но этот объем содержания, который нужно освоить по любому предмету, очень большой, избыточный. Поэтому многие учителя говорят: нам некогда заниматься всякими инновациями, проектами или исследованиями с учениками, мы не успеваем пройти программу. И это правда, их проверяют. Но, с другой стороны, они и сами, как правило, в этой идеологии выросли. Они именно проходят программы, которые, конечно же, по объему материала должны были быть меньше. Тогда только и можно было бы всерьез заниматься формированием всяких нужных умений учеников, сейчас говорят, компетентностей. По сути, в истории образования все время идет что-то вроде войны между умениям и знаниями. Хотя у нас и объединяют — знания-умения-навыки (ЗУНы) — но, на самом деле, вопрос стоит «либо-либо», либо знания, либо умения. И в нашей школе давным-давно превалируют знания, хотя в итоге не факт, что дети их получают. О реальной ситуации позволяют судить всякие международные исследования по подготовке школьников.
Это некое международное мерило?
Да, потому что мы не можем сами, варясь в своем котле, понять, на каком мы свете. И есть два, ну три, основных международных мерила, которые дают представление об этом, на них ориентироваться действительно надо. Но они разные.
Скажем, обнаруживается, что мы хорошо выходим из начальной школы. Вот есть исследование PIRLS (Progress in International Reading Literacy Study) — это читательская грамотность, насколько хорошо дети понимают текст. Оценивается понимание информации. Причем тексты — это не только слова, иногда картинки, графики, схемы. И вот по этой читательской грамотности Россия находится в тройке стран в мире.
Очень круто!
Очень круто, да! Но это только для начальной школы, 10-летних детей. Есть еще исследование, когда у 4-классников проверяют подготовку по математике и естествознанию. Там тоже все неплохо, мы где-то в десятке — называется TIMSS (Trends in International Mathematics and Science Study). То есть наша начальная школа находится на очень приличном уровне.
Потом есть TIMSS уже в 8 классе, тоже математика-естествознание. В 2011 году тоже хорошие результаты, в десятке, чуть ли не в пятерке даже. Причем там впереди нас только Юго-Восточная Азия — Корея, Гонконг, Сингапур, Тайвань. Поэтому из Европы мы вообще лидеры, ну вместе с Финляндией, Финляндия всегда в образовании хорошо выглядит.
А есть другое международное сравнительное исследование, по-моему, самое важное и самое показательное, PISA, и в нем-то мы где-то в районе 40-го места. Это уже 15-летние дети, 9-10 класс, и проверяется их читательская, математическая и естественно-научная грамотность. По всем трем направлениям очень плохо. А смотрят, как дети умеют применять свои знания для решения каких-то практических задач. Это, собственно, и называют компетентностями. Причем, с точки зрения объема знаний, задания даются довольно простые, но наши дети выполняют их плохо.
Знаний вроде требуется по минимуму, зато нужно уметь немножко думать и применять эти знания в некоторой новой ситуации. А мы этому почти не учим. То есть, фактически не учим тем навыкам, которые считаются важными в мире.
Но ведь именно это должно инициировать изменение стандарта?
Оно и проинициировало. И последний стандарт учитывает то, что проверяет PISA. Написано, правда, все это в стандарте мутновато, но все же он отреагировал. Теперь во главу угла ставятся даже не предметные, а метапредметные результаты образования. То есть, это некоторые умения общего характера — коммуникативные качества, умения организовать свою деятельность, общие познавательные умения, в том числе компьютерные навыки, и на этом фундаменте можно уже много чего выстраивать.
Вот сейчас специалистам во всех странах разослали задания будущей PISA (в 2015 г.) для экспертизы. И практически все эти задания надо будет выполнять на компьютере. Причем не просто проходить какие-то тесты и вбивать ответы, но как раз исследовать некоторые интерактивные модели, а потом отвечать на вопросы по результатам этого исследования.
Но это ладно, больше всего поразили задания нового типа, которые относятся к новому направлению в PISA — коллективное решение проблем. Там вам предлагают в общении с какими-то виртуальными партнерами совместно обсудить и решить какую-нибудь практическую проблему: организовать, например, производство маек или создание школьной газеты и т.д. То есть, там решается довольно сложная методическая да и технологическая задача: смоделировать этот процесс взаимодействия между людьми (в т.ч. переговоров, компромиссов, конфликтов) и оценить, насколько продуктивно ученик умеет взаимодействовать.
А международная практика какова? Мы же каким-то образом равняемся на чужой опыт?
В недостаточной степени. У нас все еще любят бить себя в грудь и говорить, что российское образование лучшее в мире.
А родители вообще как-то могут повлиять?
А родители в первую очередь и влияют. PISA по всяким исследованиям показывает, что результаты страны неплохо коррелируют с ВВП на душу населения, а результаты ученика с материальным уровнем семьи. Чем выше благосостояние семьи, ее культурный уровень, тем лучше результаты.
Покупают больше учебников, дополнительные курсы?
В основном, это культурная среда, в которой ребенок растет — читают ли, развита ли речь, о чем говорят. И в этом смысле мы в PISA на своем месте находимся, поскольку наш ВВП на человека не высок, в 6-м десятке стран, если не ошибаюсь. Мы не на своем месте по всем остальным исследованиям, то есть, неожиданно высоко. Более того, мы высоко в еще одном TIMS — углубленные физика и математика для 11 класса. И в олимпиадах по предметам. Это означает, что, во-первых, мы пока еще умеем преподавать и осваивать продвинутые, сложные программы, у нас пока еще хорошо умеют готовить сильных детей. А во-вторых, это означает, что большинство наших учебников рассчитано именно на таких детей. У нас практически все учебники не для обычных детей, не для массовой школы. Дети не воспринимают эти книги, эти учебники не читают. Вообще учебники дети сейчас почти не читают. Но их можно понять. Потому что их читать очень тяжело. Либо они плохо написаны, либо очень трудные. Или и то, и другое.
А может быть какая-то альтернатива существующей системе с существующими учебниками? Может ли ученик сам дополучать знания, скажем, в интернете?
Это предполагает очень интересного ученика — у него есть время и у него есть внутренние мотивы. Есть такие, но их мало. Хотя, может, это как раз и есть завтрашний день. Мы видим, что школа в каком-то смысле заходит в тупик. И в общем, иногда у меня складывается ощущение, что настоящее образование пойдет параллельно школе, вне ее. Потому что, в среднем, там не очень-то умные учителя — чаще всего пожилые, в подавляющем большинстве женщины, сказывается так называемый отрицательный отбор в наши педвузы.
То есть, с заметной частью учителей детям лучше вообще дела не иметь.
Это с одной стороны. А с другой стороны — дефекты учебников и программ, о которых мы уже говорили. И поэтому, если я хочу реально чему-то научиться, мне нужно делать это как-то иначе. Тем более, сейчас вот это цифровое море предоставляет богатые возможности. Хотя все равно в нем нужен какой-то лоцман. Слишком много всего, и выбрать трудно. Но все-таки, как мне кажется, не в школе будет происходить реальное образование, по крайней мере, не в школе в нашем традиционном понимании. Здесь мало чему смогут научить. Не считая начальной школы, так как она явно дает результат. А вот дальше...
Родителям нужно самим?
Да, да, да. Конечно, родители предпочтут найти каких-нибудь сильных учителей. Пока еще нет, наверное, реальной почвы, чтобы они перешли на компьютерное дистанционное обучение. И есть еще очень важная часть — социальная. Ребенку нужен коллектив. Он не сможет учиться только дома. Как это все соединить? Это ключевая проблема. Как сочетать школу с новыми возможностями и как, наоборот, вне школы получать серьезные знания.
Владимир Синельников