Последний губернатор Туркестана

Триумф и трагедия Алексея Куропаткина Из цикла Туркестанские генерал-губернаторы Вместо предисловия Это третий историко-биографический очерк из цикла “Туркестанские генерал-губернаторы”. Посвящён он выдающемуся военному и государственному деятелю Российской империи, Алексею Николаевичу Куропаткину. В советскую эпоху имя этого человека, его дела и заслуги оставались забытыми. Если и вспоминали о нём, то исключительно с отрицательным акцентом, как верного пса царского режима по вине которого была проиграна русско-японская война. Да ещё ярого колонизатора, огнём и мечом покорявшего народы Средней Азии. Между тем ни то, ни другое не соответствует правде. Куропаткину войну с Японией не дали закончить. Вот, что пишет об этом начальник управления разведки и управления транспорта 1-й Маньчжурской армии генерал-майор Н.А. Ухач-Огорович: “Главнокомандующего и его помощников можно судить, судом истории, только по окончании войны. Русско-японская война не была закончена […] В двенадцатом году война началась только после занятия французами Москвы; в японскую войну война началась только после занятия Сыпингайских позиций. До этого дня происходили подготовительные бои, значение коих следующее: Куропаткин и его помощники совершенно уничтожили японскую боевую силу, которую японцы тщательно готовили 20 лет. На Сыпингайских позициях лицом к лицу стали: могущественная, весьма испытанная русская армия, и очень слабые остатки японских войск. Вот результаты нашего отступления; вот истинная ценность Ляояна, Шахе и Мукдена”. Алексею Николаевичу не дали осуществить его стратегию изматывания противника (некоторые современные историки, даже назвали Куропаткина “Кутузовым ХХ века”), но стрелочником, главным виновником, был выбран именно он, а истинные виновники: Витте, Безобразов, Алексеев и некоторые другие выведены за скобки, и даже определены как герои. Не соответствует последний генерал-губернатор Туркестана и образу жестокого колонизатора. Всё ровно наоборот. По утверждению В. В. Бартольда, Куропаткин “принадлежал к числу деятелей, издавна знавших и любивших Туркестан”. 20 лет своей жизни Алексей Николаевич отдал службе в Средней Азии и за это время добился симпатии и огромного уважения со стороны местного населения. В предлагаемом очерке, мы попытаемся показать все грани деятельности этого выдающегося военного и государственного деятеля, разведчика, дипломата, учёного-востоковеда – Алексея Николаевича Куропаткина. Глава первая Начало Глядя на многочисленные портреты нашего героя, с которых глядит красивое, породистое лицо с умными, выразительными глазами, многие решат, что это человек, генеалогическое древо которого насчитывает сотни лет родовитого, столбового дворянства. На самом деле Алексей Николаевич внук простого крестьянина Емельяна Куропаткина, крепостного Екатеринославской губернии, рекрутированного в армию и за двадцать пять лет службы дослужившегося до унтер-офицера. В мае 1817 года у него родился сын Николай, который окончив школу военных топографов был определён в роту Военно-топографического депо. Незаурядные способности молодого военного топографа были замечены и в 1844 году Николай Куропаткин заслужил офицерский чин и право на дворянство. А через три года после этого события он сочетается браком с дочерью отставного капитана 2-го ранга из мелкопоместных дворян, Александрой Павловной Арбузовой. Дед нашего героя по материнской линии был весьма героической личностью. Павел Петрович Арбузов, боевой морской офицер, участвовавший во многих сражениях, в 1803 году на корабле «Нева», совершил кругосветное путешествие. Это судно под командованием Ю. Ф. Лисянского впервые в истории Российского флота пересекло экватор, обогнуло мыс Горн, и посетило Русскую Америку, как тогда называли Аляску. Вместе с легендарным первопроходцем Александром Барановым лейтенант Павел Арбузов штурмовал захваченный пиратами редут Ситха, – ставший впоследствии русским городом Ново-Архангельск. Корабль, на котором служил дед А.Н. Куропаткина, П. П. Арбузов. Шлюп «Нева» в гавани святого Павла на о. Кадьяк. Гравюра по рисунку Ю. Ф. Лисянского Как высокопрофессионального и опытного специалиста Николая Куропаткина направляют наставником в военно-учебные заведения, где он щедро делился знаниями с будущими топографами. Отец будущего военного министра преподавал геодезию и географию в Полоцком и Санкт-Петербургском кадетских корпусах, а также в Петербургском морском корпусе. Николай Емельянович автор многих учебных пособий по топографии и геодезии, кавалер орденов Святой Анны и Святого Станислава 3-й степени, бронзовой медали в память Крымской войны 1855-1856 гг. В 1861 году Николай Емельянович, заслужив положенную законом пенсию вышел в отставку в чине капитана и поселился с семьей в имении жены, селе Шешурино. К этому времени в семье Куропаткиных было восемь детей, Алексей, второй ребёнок и старший сын, родился 17 марта 1848 года. Как известно, бытие определяет сознание и именно родители, особенно отец заложили в маленьком Алёше характер будущего отважного воина и пытливого исследователя. Николай Емельянович привил сыну твёрдость характера, выдержанность, уравновешенность и любовь к знаниям. Мальчик рос среди огромного количества книг, которые отец собирал сызмальства. Библиотека Куропаткина насчитывала более двенадцати тысяч томов по различной, в основном военной, тематике. Не случайно все, кто близко знал в дальнейшем Алексея Николаевича, отмечали его высочайший профессионализм, феноменальную память и аналитический склад ума. Когда мальчику исполнилось 10 лет он, как сын офицера, проведшего на военной службе более десяти лет, был зачислен в приготовительный класс Первого Санкт-Петербургского кадетского корпуса, располагавшийся в бывшем дворце Менщикова на Васильевском острове. Нагрузка на маленьких воспитанников была максимальной. Учебный год продолжался с середины августа до середины июня, а распорядок дня весьма жёсткий: подъем в шесть утра, два завтрака – в семь и одиннадцать часов, обед – в два часа дня и ужин в восемь, полчаса на подготовку ко сну и в девять вечера общий отбой. Занятия в классах проводились с восьми до одиннадцати утра и с трех до шести вечера. Два с половиной часа выделялось на самостоятельную подготовку, ещё от двух до трёх часов на строевую подготовку, гимнастику и прогулки. Какие же предметы изучали малолетние слушатели? Список внушителен: Закон Божий, русский, немецкий и французский языки, чистописание, арифметика, алгебра, геометрия, тригонометрия, химия, физика, география, всеобщая и отечественная история, механика, черчение, зоология, ботаника, минералогия, физиология, законоведение. Изучались начальные основы военных наук - тактики, фортификации, артиллерии, топографии, геодезии. К необязательным, но всячески поощряемым предметам, относились: фехтование, верховая езда, танцы, живопись. На время летних каникул роты старшеклассники выводились в полевые лагеря, где занимались первоначальной военной и строевой подготовкой, кадеты младших классов отпускались домой к родителям. Вот так готовили будущих офицеров Русской императорской армии. Старинная открытка Алексей с первого класса учился отлично, неизменно получая по всем предметам высшие оценки – при 12-ти бальной системе ниже 10-ти у него никогда не было. Своей усидчивостью, смекалкой, настойчивостью он добился уважения среди преподавателей и воспитателей и ежегодно награждался похвальными листами и книгами с дарственными надписями. В 1864 году вместе со 127-ю своими однокашниками Алексей Куропаткин был выпущен из кадетского корпуса и своё обучение продолжил в весьма престижном Первом Павловском военном училище. Это учебное заведение было создано лишь год назад и юнкеру Куропаткину не пришлось даже переезжать, поскольку училище располагалось в зданиях Первого кадетского корпуса. Помимо, таких же как Алексей, выпускников кадетских корпусов училище формировалось, по словам современника, и «из самых разнообразных элементов молодежи общества, охваченного либеральными идеями». Не чужд идей либерализма был и молодой Куропаткин. По его собственному признанию на духовное становление и формирование гражданской позиции юноши, сильнейшее влияние оказала русская литература того времени, произведения Н. Г. Чернышевского, Д. И. Писарева, Н. А. Добролюбова, И. С. Тургенева, Л. Н. Толстого. Очевидно, именно для борьбы с инакомыслием начальником училища был назначен Пётр Семёнович Ванновский, убеждённый консерватор, который принимая под своё командование Павловское училище грозно заявил новоиспеченным юнкерам: «Я вас заставлю уважать строй и выбью из головы все бредни, не отвечающие требованиям военной службы». Интересно, что почти через 35 лет Алексей Куропаткин сменит Ванновского на посту военного министра Российской империи. Но до этого пройдёт немало времени, а пока вновь, как и в кадетском корпусе, ежедневный труд, муштра, учёба. Куропаткин вспоминал: “Внутренний уклад жизни юнкеров во многом был тот же, что и кадет: вставание в темноте, мытье, чистка одежды (самими), осмотр, чай, классные занятия, завтрак, строевые занятия, гимнастика, обед, дополнительные занятия, например, сборка и разборка ружья, занятия уставами – строевыми и гарнизонной службы. Приготовление уроков, ужин вместе с чаем, сон. Все главные занятия начинались и оканчивались по сигналу, подаваемому горнистом. Разница с кадетским корпусом заключалась в отсутствии драки, шума, гама, возни”. Предметы тоже мало чем отличались от тех что изучали кадеты, преподавали, - более углублённо и основательно: тактику, артиллерию, фортификацию, военную топографию, военную историю, иностранные языки, механику и химию. Основное внимание уделялось строевой подготовке, организации и несения гарнизонной и караульной службы. Летом все юнкера отправлялись в лагеря, располагавшиеся в Красном Селе, где отрабатывались боевые стрельбы и проводились манёвры. Но, вот два года учёбы закончились. “Юнкера, юнкера, кем вы были вчера, а сегодня вы все офицеры” – споёт спустя столетие Булат Окуджава. Стал офицером, получив чин подпоручика и Алексей Куропаткин. И перед ним встал вопрос, - где начинать военную службу? Ему, окончившему училище по 1-му разряду, - из 120 завершивших учебу юнкеров он стал третьим по набранным баллам, - был предоставлен свободный выбор. Алексей мог выбрать блистательный Петербург, весёлую Москву, мягкий, по южному теплый Киев, европейскую Варшаву или родной, - поближе к родителям, - Псков. Однако ко всеобщему удивлению молодой, честолюбивый подпоручик ходатайствует о направлении его в Оренбургский стрелковый батальон. Не о тихой гарнизонной службе мечтал юноша, а о боях и славе. Поэтому, только туда. В Туркестан! Продолжение следует На заставке: Картина из шведского журнале Allers Family-Journal в 1905 году Список источников, использованных при написании очерка, будет дан в конце заключительной части. В. ФЕТИСОВ