Белоруссия: «поменяли лофт в Нью-Йорке на туалет на улице»
Вышло как в песне: «Я оглянулся посмотреть, не оглянулась ли она, чтоб посмотреть, не оглянулся ли я». С тех пор прошло 16 лет — и у пары уже четверо детей. Все они родились за границей. 15 лет семья ездила по миру, но осела в Минске, откуда родом Александрина. А потом случился коронавирус. Элмар решил: нужно переждать эпидемию где-то в глубинке. Купили автодом и уехали из столицы. Однажды путешественники попали в деревню Изубрица Верхнедвинского района. Тут, среди величественных лесов на севере Беларуси, Элмар нашел «кусочек Австрии». И не захотел отсюда уезжать. Семья купила в Изубрице дом, а через месяц открыла тут… эспрессо-бар Traveling Elk («Странствующий лось»).
В семье есть традиция. Все дети по очереди носили желтые резиновые сапожки, которые в детстве, 43 года назад, обувал их отец. «Сейчас эти сапожки уже никому из детей не подходят, но они остались нашей семейной реликвией», — говорит Элмар. Мужчина надеется, что обувка перейдет по наследству и к внукам
«Зразумелі: шчасце — не ў багацці»
Элмар Элгер родился в австрийском Инсбруке. Работал менеджером в авиакомпании Lufthansa Group. Александрина — минчанка, социолог. В семье — четверо детей. 10-летняя Тереза родилась в Нью-Йорке, 7-летний Дамиан — в Инсбруке, а 5-летний Адриан и 3-летняя Вивьен — в Берлине. Родители и дети разговаривают на четырех языках: русском, белорусском, английском, немецком.
Александрин вспоминает:
— Мы пазнаёміліся 3 верасня 2004 года. У цэнтры Мінска, на вуліцы Інтэрнацыянальнай, я шукала адну краму. Так атрымалася, што нікога побач не было, адзін Элмар. Ён тады прыехаў у Беларусь, дзе ўзначальваў прадстаўніцтва авіякампаніі Austrian Airlines. Я спытала ў яго, як прайсці ў краму. Па-беларуску. Ён адказаў па-англійску. Мы перайшлі на англійскую, перакінуліся некалькімі словамі. І я пабегла далей. А потым — як у той песні: «Я оглянулся посмотреть, не оглянулась ли она, чтоб посмотреть, не оглянулся ли я». І так азіраліся адзін на аднаго двойчы. Пасля другога разу Элмар вярнуўся да мяне і папрасіў мой нумар тэлефона.
Пара начала общаться. А потом неожиданно повисла пауза: Элмар перестал звонить.
— Я падумала: усё. Аднак не. У Элмара проста cкралі тэлефон, а мой нумар ён не запомніў. У Аўстрыі складана знайсці раздрукоўку нумароў, з кім ты размаўляў. Аднак Элмар гэта зрабіў. І дазваніўся да мяне! Год мы сустракаліся ў самых розных гарадах, куды едзілі па працы: у Кіеве, Вене, Рыме… А праз тры гады ажаніліся.
— Мы шмат вандравалі па свеце, шмат чаго пабачылі. Пераехаць у Беларусь, у вёску — ідэя майго мужа. І мы паступова ішлі да гэтага 10 гадоў. Упершыню такая думка прыйшла у Нью-Йорку, у нас ужо нарадзілася старэйшая Тэрэза. Было гэта падчас бала, у шыкоўным гатэлі. На мне — дарагая сукенка, на Элмары — фрак. На стале — раскошная ежа. Усе ўжо сытыя, а тут кожнаму госцю прыносяць яшчэ па вялізнай талерцы з сырамі чатырох відаў. Ды ёй можна тыдзень карміць вялікую сям’ю! Адным словам, незразумелае і непатрэбнае выкідванне грошай. А на сцяне вісіць плакат: «Мы кормім дзяцей свету». Тут мы зразумелі: штосьці тут не супадае. Зразумелі, што шчасце — не ў матэрыяльным, не ў багацці. Хацелася ўжо пакінуць на гэтай зямлі нейкі след.
«Элмар чуў, што дзесьці тут ёсць нейкае „аўстрыйскае“ месца»
Полтора года назад семья переехала в Беларусь. Жили в деревне под Минском, хотели строить дом, даже уже был проект. Но планы резко изменил коронавирус: в конце апреля, когда бушевала эпидемия, Элмар и Александрина собрали детей и уехали — подальше от многолюдного города.
— Вырашылі проста з’ехаць на прыроду, у глыбінку. Гэта было спантаннае рашэнне. І я ўпэўнена: гэта было рашэнне ад Бога. Усё адбылося вельмі хутка. Набылі дом на колах. У Мінску такая машына тады была адна. А ў нас знайшлося менавіта столькі грошай, колькі хацеў прадавец. Сабралі хуценька вопратку, кніжкі для вучобы дзяцей, неабходны посуд і ежу. І паехалі! Дзеці былі такія шчаслівыя, што ў нас пачалося сапраўднае падарожжа!
В мае путешественники доехали до севера Беларуси — Верхнедвинского района.
Изубрица находится на территории туркомплекса «Красный Бор» — это одно из самых дорогих мест отдыха в стране, мы писали о нем подробно здесь. Въезд в деревню парадный — по обе стороны дороги огромные статуи зубра
Муж и жена узнали, что в Изубрице продают дом. Позвонили хозяйке — и та через час приехала из Верхнедвинска показать им избу. А уже вечером супруги сообщили ей, что покупают. Как только оформили документы на недвижимость — сразу же справили новоселье.
Александрина говорит, что им повезло и с соседями:
— Нас сустрэлі вельмі файна. Людзі тут вельмі добрыя. Пабачылі, што нам цікавы старыя рэчы, дык хтосьці падарыў прыгожы буфет, хтосьці прынёс «бабуліны» рарытэты. Мы імі ўпрыгожваем двор, ствараем адмысловы сялянскі інтэр'ер.
Бывшая хозяйка, 80-летняя Леонарда, приезжала посмотреть, что новые жильцы сделали с ее домом:
— Нам было страшна, што ж яна скажа. Чалавек пражыў тут усё жыццё. Аднак ёй спадабалася. Для яе галоўнае, каб хату не знеслі. Сказала: «Дзетачкі, я вас бласлаўляю. Мне гэты дом прыносіў толькі шчасце, няхай і вам тут шчасціць!»
«В сад ночью может зайти косуля. Я сначала не верил!»
Пока мы беседовали с Александриной, Элмар готовил чай и кофе гостям. Но вот он освободился и подошел к нам.
Хозяину дома — 45 лет. У него широкая улыбка, фигура легкоатлета (раньше Элмар занимался триатлоном, а сейчас бегает по утрам по 8−12 км) и хороший русский. Но австриец волнуется, что его плохо понимают:
— Не знаю, понимаете ли вы меня, но я очень стараюсь. Я люблю русский язык и литературу. Уважаю и белорусский. Понял, что в Беларуси — интересная культура и история. Но прошу Алекс, чтобы она разговаривала со мной на русском. Ведь в вашей стране на нем говорят почти все, он более известен.
Про «австрийскую» деревню среди белорусских лесов Элмар слышал давно:
— Я родился в Инсбруке — в небольшом городе на западе Австрии, в Альпах. И всегда жил в городах. В деревне я впервые. Но сейчас это лучшее место для меня. Друг рассказывал мне, что тут есть крутой туристический комплекс с видами Австрии. И мне было интересно его увидеть. Но никак не получалось. Когда мы наконец сюда приехали, я удивился. Дома тут и правда как в Австрии! Получается, что я живу в Беларуси, но с видом на Австрию. Мне кажется, будущее — за жизнью в провинции. Людей все больше и больше привлекает жизнь за городом.
Элмар уверен, что «это не просто комплекс для туристов и лес»:
— Здесь есть целая философия. Восхищает природа — богатая, дикая. У нас нет высокого забора вокруг дома. И ночью в наш сад может прийти косуля или енот. Я сначала не верил, что такое бывает! А утром выхожу и точно вижу, что эти животные у нас были — они оставляют следы. Енота или лося я могу встретить и на утренней пробежке по лесу. Это невероятно! Для бега здесь очень красивые тропы. И для меня это отличный релакс.
«В кафе сидели рядом посол Австрии, лесник, айтишники. И всем было хорошо»
В Изубрице Элмар и Александрина быстро придумали себе дело. Зарегистрировали агроэкоусадьбу и открыли кафе Traveling Elk («Странствующий лось»).
Господи, да почему лось — еще и странствующий?
Объясняет Александрина:
— Таму што лось нам і падказаў гэту назву. Ехалі з Верхнедзінска, калі вырашылі пытанні па набыцці дома, і на дарозе нам сустрэўся лось. Выйшаў з леса — і глядзіць на нас! А паколькі мы шмат па жыцці вандроўнічалі, то і назвалі кавярню Traveling Elk.
Элмар дополняет:
— Мне всегда был интересен кофе, культура кофе. Я — профессиональный бариста, учился этому мастерству в Берлине, в одной из лучших школ в Европе. А дочь Тереза любит печь. И она говорит мне: «Делаем бизнес вместе, папа!». «Окей!» — согласился я. А потом соседка рассказала, что летом в Изубрице движение, как в Москве: в комплекс «Красный Бор» приезжает много гостей. И мы решили, несмотря на коронавирус, открыть здесь самый северный эспрессо-бар в Беларуси. Кофе в таком диком месте среди леса — это показалось мне хорошей идеей.
У «Странствующего лося» есть точный адрес — деревня Изубрица, дом 9. Проехать мимо не получится: запах кофе возле дома такой, что вы обязательно выйдете из машины
Хозяева говорят, что эспрессо-бар никогда не пустует. На чашку кофе приходят и отдыхающие из туркомплекса, и те, кто проезжает мимо и видит вывеску на дороге. Элмар ведет страничку в инстаграме, и многие едут в Изубрицу специально, прочитав про необычное сельское кафе в интернете.
— Traveling Elk открылся всего два месяца назад, но у него уже есть свое сообщество, постоянные клиенты! — гордится Элмар. — Много людей пишет мне из-за границы: какая, мол, красивая идея! Однажды к нам в гости приехала посол Австрии. В тот же день были и другие гости: работник лесхоза, владелец кафе из Полоцка, наши деревенские соседи, балерина из минского театра, компания айтишников. И все эти люди сидели рядом и общались между собой.
«Наш доход — люди, их истории. День, который не принес историй, — неинтересный»
В Traveling Elk предлагают чай — зеленый, черный, с травами. И конечно, кофе. К примеру, макиато стоит 2 рубля, американо — 3, латте, капучино — 4 рубля.
Элмар признается, что доход сейчас небольшой.
— Надо еще инвестировать, пока купил френч-пресс, хороший кофе и чай. Я стремлюсь к высокому стандарту. Я же из Тироля: там 700 тысяч жителей, но при этом 50 миллионов туристов каждый год. Везде хорошая инфраструктура, высокий стандарт! Здесь у нас, конечно, все просто, но мы стараемся делать все красиво. Например, чашка кофе подается на деревянном подносе. И в нашем сервисе есть особенность. Мы предлагаем не просто пить кофе, а еще и общаться. На вывеске написано: «кофе» и «истории». У нас нет цели продать тысячу капучино в день. Нам интересно, какие люди приезжают, что рассказывают, чем живут. Вот недавно приезжали Сергей и Катя. Из Минска ехали до Полоцка на автобусе, потом на автобусе до Клястиц и еще 30 км на велосипедах в Изубрицу. И это все только для того, чтобы выпить с нами кофе и поговорить.
Дизайн кафе хозяева придумали сами: в ход идут и прялка, и бумажные пакеты из-под кофе, и старый деревянный домик, который служил семье прообразом их собственного жилища. «Человек должен находить время для размышлений, чтобы остановиться в этой суете, — считает Элмар. — Один из примеров — кофе-брейк. Ты сидишь, пьешь кофе и размышляешь о жизни. У тебя появляется пространство, чтобы думать. Бег — это тоже пространство, свобода. А в музыке между нотами есть тишина. Без тишины не будет и музыки»
— Так, наш прыбытак — людзі, — соглашается с мужем жена. — Калі дзень прайшоў без гісторый — гэта нецікава. Сёння, напрыклад, адбылася такая гісторыя. Прыехалі людзі з Луганска, шукалі былую гаспадыню дома Леанарду. Яны, калі былі бежанцамі, некаторы час жылі ў вёсцы, а Леанарда ім дапамагала. І вось яны зараз прыехалі яе наведаць. І я дала ім яе кантакт. Мне прыемна, што яны сустрэнуцца. А кропкай сувязі паміж імі стаў наш дом.
Фото: Алесь Пилецкий, TUT.BY
Гости в кафе
Разговоры взрослых «о высоком» вдруг прерывает один из гостей — мальчик Серафим.
— А когда будет десерт?
— Да, хороший вопрос! — смеется Элмар. — Я говорю тут что-то про «высокий стандарт» и сервис, а десерта-то нет.
Серафим пришел в кафе с мамой. У мальчика сегодня день рождения — 8 лет. И он терпеливо ждет, когда же к чаю подадут торт.
Но вот наконец и долгожданный десерт — торт «Красный бархат», который испекла 10-летняя дочка хозяев усадьбы.
— Наш кондитер — Тереза! — с гордостью представляет свою старшенькую Элмар.
— Мы не ўмешваемся ў працэс, калі і што яна будзе гатаваць. Часам ноччу гатуе, часам ранкам, тады просіць мяне яе разбудзіць, — говорит мама.
Тереза рассказывает, что чаще всего печет торты и печенье, иногда — булочки с корицей:
— Первый раз попробовала печь в пять или шесть лет. Это был торт с яблоками. Получилось вкусно. Сейчас у меня еще больший интерес к выпечке. Маму я к этому процессу не подпускаю, сама справляюсь. Рецепты нахожу в интернете или книжках. Экспериментирую. То побольше шоколада в торт добавлю, то поменьше, или заменю шоколад карамелью.
— А младшие сестра и братья помогают?
— А как же! Пробуют готовый торт!
Хозяева размышляют, как будут развивать свой бизнес.
— Сейчас это типичное летнее кафе. Кофе на воздухе. Но пока мы не знаем, что делать дальше. Может быть, организуем сообщество активностей. Мы подружились здесь со многими творческими интересными людьми. Есть разные идеи. Но я боюсь, что возникнет большой бизнес, а вместе с ним не будет времени на общение. А сейчас у нас еще есть время говорить с людьми, а не просто готовить, — рассуждает Элмар.
Александрина отмечает, что доходы от кафе погашают небольшие расходы на жизнь в деревне:
— У вёсцы шмат грошай не трэба. Заплаціў за святло, за газавы балон. Увогуле ў нас прынцып мінімалізму ва ўсім. Таму я не памятаю ўжо, калі мы набывалі сабе адзенне. Шмат што з прадуктаў купляем тут: яйкі, казінае малако. Ранкам еду за ім у суседнюю вёску на веласіпедзе.
— Элмар, вы принимаете много гостей и с каждым человеком общаетесь, пока готовите ему кофе. И вы наблюдательны. Наверное, подметили, какие мы, белорусы? Какая у нас душа, какой характер?
— Белорусы — очень теплые внутри, — широко улыбается Элмар. — Но… закрытые. Нужно немножко времени, чтобы человек раскрылся. И если он все же раскрывается, то у меня такое чувство, что это — мой давний друг или даже моя семья. Но меня удивляет вот что. Здесь говорят: «Там, в Европе…» — как будто про что-то далекое от нас. То есть многие не осознают, что Беларусь — часть Европы. В Полоцке даже есть знак, символизирующий географический центр Европы. Белорусам нужно понять, что Европа — это и вы тоже.
М1: Ну, когда в Европе поймут то, что понял Элмар в Белоруссии, мы сможем смело сказать, что "Европа - это и мы тоже". А пока - милости просим к нашему шалашу.
https://news.tut.by/society/694841.html