Первая оккупация: крестовый поход, который лишил Прибалтику государственности
Историческая трагедия титульных народов Прибалтики заключается в том, что их естественное развитие было прервано вторжением крестоносцев. Крестовый поход немецких «псов-рыцарей» уничтожил зародыши собственной государственности коренного населения и на много веков сделал будущих эстонцев, латышей и литовцев порабощенными народами.
С кого началась история покорения Восточной Прибалтики? С итальянца Джачинте Бобоне Орсини, который, став папой, принял имя Целестин III. Властолюбивый правитель Рима в 1192 году объявил крестовый поход против язычников. Под предлогом спасения их от влияния православной церкви. В этом же году Целестин утвердил устав Тевтонского ордена. Эта военно-религиозная организация сыграет роковую роль в Ливонском крестовом походе.
Однако до официального объявления крестового похода Целестин положил глаз на балто-славянские земли. Поход против Прибалтики стал финальной частью многолетней экспансии немецких крестоносцев против коренного населения Германии — полабских славян, лютичей, ободритов.
После захвата Полабья и изгнания либо ассимиляции славянских народов на очереди была Прибалтика.
К началу агрессии у ливов Даугавы была собственная столица — деревянный замок в Гольме (ныне Саласпилс). Они с давних времен платили ежегодную дань полоцкому князю. С 1185 года это был Владимир. Предполагают, что он был сыном минского князя Володаря Глебовича. Полоцкие князья принципиально не вмешивались во внутренние вопросы ливов, предоставляя им свободу вероисповедания.
Эсты, которые пока еще не сформировали свою государственность, являлись данниками Новгородской Руси. Талава и Очела — древнелатгальские княжества — также зависели от Великого Новгорода. Между Полоцком и Великим Новгородом с одной стороны и ливами, латгалами, эстами с другой установились тесные культурные и экономические отношения.
Некоторые представители местной элиты, в том числе правитель Талавы Таливалдис, добровольно принимали православие.
Целестин, руководствуясь концепцией продвижения на Восток, поступил как его предшественники — призвал правоверных прихожан отправиться к берегам Двины. Целью Рима был вооруженный захват Ливонии. Первыми участниками крестового похода стали безземельные братья землевладельческих родов Германии, которые нуждались в собственных наследственных наделах.
Сначала среди рижских ливов мирно проповедовал августинец Мейнард. В Икскюле (в переводе с ливского yksi и kylä — «первое село») им была построена церковь, поставлена купель, сооружена крепостная стена. Ливы, поклонявшиеся своим богам, в целом прохладно относились к причудливым католическим обрядам. Особого сопротивления они не выказывали, но и обещания креститься не исполняли.
Примечательно, что Мейнард проповедовал не как самозванец, а с разрешения полоцкого князя Владимира. Он еще до 1186 года санкционировал католическую миссию в подведомственной ему Ливонии.
Преемник Целестина Иннокентий III продолжил призывать к участию в крестовом походе в Ливонию. Как отметил Генрих Латвийский: «Господин папа даровал отпущение грехов всем, кто примет на себя знак креста и вооружится против вероломных ливов; епископу Бертольду он дал грамоту об этом, как и его предшественнику». Летом 1198 года епископ Бертольд высадился с войском крестоносцев в устье Даугавы. Новый миссионер спросил у ливов из Гольма, собираются ли они принять христианство. Ливы, столкнувшиеся с силовым давлением, ответили отказом. Они не доверяли Бертольду. Тот отступил «на место Риги» с вооруженными людьми, дав возможность ливским старейшинам посовещаться.
Вскоре один из гонцов поинтересовался у Бертольда, зачем он привел с собой войска.
Епископ тут же обвинил ливов в том, что они, «как псы на нечистое», из христианства обратно переходят в язычество.
Вскоре двое рыцарей-крестоносцев, повадившихся за фуражом для лошадей, были убиты в схватке с ливами. Это стало поводом для начала войны.
Бертольд приступил к решительным действиям и выступил к Древней горе (холм Куббе, mons Rige, что располагался на территории парка Эспланада). Там его уже ждало ливское ополчение. Завязалась схватка. Конь Бертольда внезапно помчался прямо в гущу противника. Епископа стащили со спины коня и пронзили копьем.
Лив Имаут, убивший Бертольда, был воспет потомками, став национальным героем будущей Латвии. В советское время в его честь назвали один рижский спальный микрорайон Иманта.
Впрочем, ливов удалось разбить, а впоследствии немецкие крестоносцы пожгли их нивы и нанесли им серьезный урон. Фактически это была первая кровавая схватка в истории Риги.
Ливы, испугавшись за свой урожай, запросили прочного мира. По соглашению с крестоносцами в Гольме крестились пятьдесят человек, в Икскюле — сто. Вскоре соратники Бертольда отплыли в Саксонию, где их ждал куратор крестового похода — князь-архиепископ Бремена Гартвиг. Именно он назначил руководителем нового вторжения в Ливонию своих племянников — Альберта (будущего основателя Риги), Теодориха (первого руководителя Ордена меченосцев) и Германа (будущего завоевателя Юрьева, который станет Дерптом). Пока крестоносцев не было, ливские старейшины захватили оставшихся клириков в заложники, пригрозив им расправой. Затем была снаряжена третья экспедиция во главе с Альбертом.
Вскоре на землях, подчиненных Полоцку и Великому Новгороду, возникли немецкие торговые крепости, а местное население было насильственно обращено в католичество.
После захвата земель Прибалтики папа Иннокентий III подарил две трети ее территории епископу Риги Альберту. Одну треть он предоставил ордену. Меченосцы выразили недовольство. Начались поджоги и насилие, которые чинились по всей Ливонии, Селонии и Куронии.
Конфликт между феодалами грозил принять затяжной характер. Во избежание войны решено было отправить в Прибалтику первого в ее истории эмиссара-замирителя. Им оказался уроженец далекого Пьемонта Вильгельм, ставший в мае 1222 года епископом Модены. Его направил в Ливонию папа Гонорий III. В задачи Вильгельма входило примирение противоборствующих сторон и улаживание имущественных разногласий.
В Ливонии к тому времени множились епархии. Заявляла о своих правах бюргерская Рига со своим советом. Бунтовали не до конца покоренные язычники.
К тому же древнерусские правители по-прежнему выражали недовольство массовой колонизацией своих «исконных отчин» (особенно негодовали Псков и Полоцк).
Тем более что в Эстонии постепенно усиливалась Дания. Датский король Вальдемар захватил Колывань и основал на ее месте крепость Ревель, претендуя на северобалтийские земли.
В Риге Вильгельм Моденский оказался в 1225 году. В качестве доклада-отчета о положении дел в Прибалтике епископ Альберт преподнес ему документ, по которому в современной Латвии изучают школьную историю. Это «Хроника Генриха Латвийского».
Епископ Альберт сумел заручиться поддержкой Вильгельма, который санкционировал продолжение завоеваний. Он одобрил планы по захвату земель эстов.
К Юрьеву было направлено войско брата Альберта Германа. После падения последнего оплота Прибалтики Вильгельм торжествовал победу.
Папский посланник потребовал у братьев Альберта и Германа Буксгевденов передать «все спорные земли» под контроль папского престола. В результате в Эстонии были созданы светские владения Папы Римского. Епископам осталось подчиниться Вильгельму Моденскому.
Сразу после разрешения конфликта в Ливонии Вильгельм выехал на Готланд, где развернул бурную деятельность, призывая собрать крестоносное войско для захвата Эзеля (Сааремаа). Вскоре остров был завоеван, а его жители силой обращены в христианство по католическому образцу. Епископ Альберт, рассчитывавший расширить епископские владения руками Вильгельма Моденского, не получил Сааремаа в свое распоряжение. Там было создано самостоятельное Эзель-Викское епископство. Очевидно, Вильгельм Моденский понимал, что усиление честолюбивого рижского правителя излишне.
Вскоре папа и его посланники устремили свои интересы за пределы Восточной Прибалтики. Вдали маячили перспективы захвата частей Руси.
Папа Гонорий III заинтересовался землями води, ижор и карелов. Эти народы, равно как прежде эсты, являлись данниками Великого Новгорода. Сначала папа Гонорий III открыто призывал к запрету православных обрядов в Ливонии. Он отметил, что «нужно принуждать этих русских к соблюдению латинского ритуала в тех случаях, когда известно, что они, упорствуя в греческом обряде, поступают вопреки источнику, то есть Римской церкви». В своих посланиях он именовал древнерусские земли Russia.
Сами посланники Пскова и Новгорода время от времени пытались встречаться с Вильгельмом Моденским. Через него папа Гонорий присылал князьям инструкции в стиле «Послания ко всем королям Руссии» (Universis Regibus Russie). Он призывал послушать здравые наставления Вильгельма, чтобы «постичь истину католической церкви, без которой никто не спасется». Папа неустанно хвалил немецких рыцарей, которые, по его словам, были «намерены заботливо защищать новообращенных в Ливонии и Эстонии от гонителей, мужественно давая отпор как язычникам, так и русским (tam paganis quam Rutenis)». Из папского послания слова не выкинешь.
Впрочем, скоро ситуация изменилась. В 1227 году умер папа Гонорий, не реализовав идеи о включении северо- и западнорусских земель в папский надел. В 1228 году взбунтовались балтийские народы — куроны и семигаллы. И дабы избежать столкновений на несколько фронтов, в 1229 году немецкие феодалы подписали с посланниками псковского князя Мстислава (Федора) Давыдовича важнейший исторический документ. Он получил название «Мстиславова правда».
В нем впервые были оговорены условия экономического и политического сотрудничества между захватчиками-крестоносцами и древнерусскими городами: Псковом, Смоленском, Витебском, Полоцком.
Вскоре древнерусские купцы, прибывавшие по Двине и по Большому песчаному пути, смогли останавливаться в Риге официально. Так в Старой Риге было основано Русское подворье. И в этом же 1229 году умер епископ Альберт. Ему по сей день принадлежит слава основателя Риги, потому что именно его хронисты упомянули город в своих источниках.
Междоусобная война между феодалами вскоре вспыхнула с новой силой.
Однако попытки крестовых походов против Древней Руси были остановлены Святым Александром Невским, князем Великого Новгорода, который наголову разбил тевтонов на Чудском озере в 1242 году.
Балтийским и финно-угорским народам не повезло. В связи с отсутствием традиций государственности и внутриполитической раздробленностью очаги сопротивления ливов, куронов, семигаллов и латгалов были жестоко подавлены ко второй половине XIII столетия. Власть немецких крестоносцев продолжалась до середины XVI века, пока русский царь Иван Грозный не положил конец существованию Ливонского ордена.