Как в СССР удалось экранизировать запрещенного Булгакова: Что происходило за кадром фильма «Бег»
Тандем режиссёром Владимира Наумова и Александра Алова снял фильмы, которые стали признанной классикой советского кино. Одной из лучших их работ стала картина «Бег» по пьесе Михаила Булгакова – первая экранизация Булгакова в советском кино.
Как режиссерам удалось обойти цензуру, почему их работу называли «булгаковским чудом», из-за чего Глеба Стриженова сняли с главной роли, и как премьеру фильма выиграли «в козла» – далее в обзоре.
Первая театральная постановка по пьесе Михаила Булгакова «Бег» должна была состояться еще в 1928 г. – у писателя уже был договор со МХАТом, где с аншлагами шел спектакль по пьесе «Дни Турбиных», и никто не сомневался в успехе новой постановки. Однако премьера не состоялась – ей был подписан «приговор» самим Сталиным: «Бег» есть проявление попытки вызвать жалость, если не симпатию, к некоторым слоям антисоветской эмигрантщины, попытка оправдать или полуоправдать белогвардейское дело. «Бег», в том виде, в каком он есть, представляет антисоветское явление». Конечно, после такого вердикта в театрах долгое время Булгаков оставался персоной нон грата.
Впервые спектакль по пьесе «Бег» был поставлен только в 1957 г. в сталинградском драматическом театре, а еще через несколько лет это произведение было наконец опубликовано. А вот браться за экранизацию булгаковских пьес долгое время никто не решался – все понимали, что такой сценарий вряд ли удастся запустить в производство. Первыми, кто в советском кино рискнул осуществить эту затею, стали знаменитые режиссеры Владимир Алов и Александр Наумов.
Они могли себе это позволить, так как к тому моменту уже зарекомендовали себя как именитые постановщики, снявшие фильмы «Тревожная молодость» и «Павел Корчагин». К тому же они руководили Творческим объединением писателей и киноработников, что давало им определенные права.
Режиссеры сами написали сценарий, в основу которого легли пьеса «Бег» и роман «Белая гвардия», а в качестве консультанта пригласили Елену Булгакову – вдову писателя. Правда, до премьеры она не дожила – ее не стало 18 июля 1970 г.
Как ни странно, их сценарий был утвержден, что позже называли «булгаковским чудом». Однако этот факт не гарантировал того, что съемки не остановят, а фильм не отправят на полку. Поэтому режиссеры пошли на ухищрения: они тут же уехали в киноэкспедицию и приступили к работе, стараясь тратить как можно больше отведенных на съемки средств – они надеялись на то, что в таком случае съемочный процесс будет сложнее остановить, так как руководству пришлось бы отчитываться за расход государственных средств впустую. Когда цензоры спохватились и решили запретить съемки, режиссеры рискнули продолжить работу.
В результате руководство отстранили, а вот создателям фильма дали завершить начатое. Для того, чтобы получить «зеленый свет», режиссеры включили в фильм несколько эпизодов с красноармейцами, которых у Булгакова не было – в произведении вообще не было ни одного эпизода, рисующего Красную армию, под натиском которой бегут белогвардейцы.
Для актера, сыгравшего главную роль, этот фильм оказался судьбоносным. Возможно, зрители никогда не увидели бы на экранах Владислава Дворжецкого, если бы Наумову и Алову не попалась на глаза его фотография. Владислав вырос в актерской семье, но сам следовать примеру родителей не спешил. К тому моменту он успел окончить медицинское училище, отслужить в армии и стать заведующим аптекой. Он планировал продолжить обучение в медицинском институте в родном Омске, но опоздал к началу вступительных экзаменов. И тогда мать посоветовала ему поступить в студию при Омском детском театре.
После завершения обучения Дворжецкий был принят в труппу этого театра, однако его актерскую судьбу нельзя было назвать успешной – он довольствовался только эпизодами и подумывал о том, чтобы сменить профессию. В 1968 г. к ним в театр приехала ассистентка режиссера с «Мосфильма» и попросила актера дать свои фотографии.
В тот фильм он не попал, но эти снимки остались в картотеке, а позже оказались в руках Алова и Наумова. Лицо Дворжецкого показалось им таким интересным, а взгляд настолько выразительным, что они решили пригласить его на пробы.
Спустя годы актер вспоминал: «Получив телеграмму с приглашением на кинопробу, я ринулся перечитывать пьесу Булгакова. Стали гадать с женой, кого бы я мог там сыграть. Светлана сказала: «Может, Хлудова?» Она всегда преувеличивает мои возможности. А я, конечно, на эту роль и не замахивался. При первой встрече режиссёры предупредили меня: «Не стесняйтесь, будем вас разглядывать». Пробовали на роль Голубкова, потом на роль начальника контрразведки Тихого. А я целый месяц маялся в Омске ожиданием и всё на что-то надеялся. Наконец свершилось. Был вызван вторично. Догадка моей жены подтвердилась – поручили Хлудова». С этой роли начался триумфальный путь в кино Владислава Дворжецкого.
Однако пока режиссеры решали, какую роль доверить Дворжецкому, главного героя, белого генерала Хлудова, уже начал играть Глеб Стриженов. И когда его вдруг сняли с роли и заменили его, популярного артиста, на никому не известного дебютанта из провинциального ТЮЗа, для него это стало настоящим ударом.
К тому же Стриженов дружил с режиссерами, мечтал об этой роли, готовился к ней полгода, изучая материалы о Белом движении. Но Дворжецкий показался режиссерам настолько фактурным, что они решили отдать ему главную роль. По этому поводу они говорили: «Мы понимали, что нам его лица будет мало, если оно просто затеряется где-то в массовке».
На роль колоритного генерала Чарноты проходили пробы Николай Гринько, Павел Луспекаев, но утвержден был Михаил Ульянов. После того, как он сыграл Ленина, возможность воплотить на экранах образ сумасбродного белого генерала была настоящим актерским подарком, ведь это позволило ему выйти за рамки привычного амплуа. А в тандеме с Евгением Евстигнеевым они были просто блистательны, и эпизоды с их участием стали одними из лучших в фильме.
Съемки проходили не только в СССР, но и в Болгарии и во Франции. Всю съемочную группу удивило то, что когда Ульянов разгуливал по парижским улицам в кальсонах, прохожие на это не обращали никакого внимания – парижан совсем не волновало, в каком виде кто-то ходит.
К концу 1970 г. работа над фильмом была завершена. Премьера была запланирована на 14 января 1971 г., но вдруг режиссеры узнали о том, что все афиши были сорваны, а премьера отменена. Председатель Госкино посмотрел фильм и возмутился тем, что режиссеры сняли совершенно белогвардейскую картину. Наумов на тот момент находился в Чехословакии, и ему нужно было срочно вернуться в Москву.
Билетов на пассажирские рейсы не оказалось, и режиссер попал на правительственный спецборт с двумя членами Политбюро. Те предложили ему сыграть в домино. Играли на желание, и режиссер выиграл. Желание на тот момент у него было только одно: запустить фильм в прокат. Наумов говорил: «Таким образом, мы «Бег» выиграли «в козла».
Как это ни удивительно, наутро все афиши вернули на место, и премьера состоялась. Это стало настоящим событием и для кинематографистов, и для зрителей, ведь в прокат впервые вышла картина по произведению Михаила Булгакова. За первый год ее посмотрело больше 19 млн человек. Позже «Бег» назвали лучшим фильмом о Гражданской войне и признанной классикой советского кино.
