Будущий замминистра госбезопасности настраивал работу милиции под военное время в Иванове
К 120-летию со дня рождения
Свою лепту в историю наших стражей порядка внес начальник областного управления народного комиссариата внутренних дел Афанасий Блинов. Он начал служить в нашем крае с 1938 года и стоял у руля управления в первые месяцы Великой Отечественной войны – с 31 июля по 30 декабря. Перед ним была поставлена непростая задача – всю работу органов внутренних дел области подчинить делу Победы над врагом.
Отпуска всем сотрудникам отменили
С началом гитлеровского нашествия ухудшилось положение буквально по всем направлениям деятельности милиции. Четверть личного состава призвали в армию. Их, как правило, заменяли лица, не годные к строевой службе: инвалиды, пенсионеры, женщины. И это в то время, когда на стражей порядка возложили многочисленные дополнительные обязанности, а ряды уголовников пополнились. Поэтому с самого начала войны наружную службу милиции (об уголовном розыске и отделах по борьбе с хищениями социалистической собственности и говорить нечего) перевели на двухсменный режим работы – по 12 часов. Отпуска всем сотрудникам отменили.
Из Москвы одна за другой поступали строгие директивы, которые надо было срочно выполнять. Начальнику УНКВД Афанасию Блинову предписывалось организовать "курс военного обучения по утвержденному плану". Он привлек к этому делу видных организаторов спорта в Иванове – представителей общества "Динамо".
В первый же год войны они сумели подготовить не одну сотню бойцов, которые в основном пополнили создаваемые повсеместно истребительные батальоны и отряды. Командирами их, как правило, назначались начальники районных отделов НКВД. Для оперативного руководства боевой деятельностью таких батальонов при управлении НКВД был создан штаб, который возглавил лично Блинов. Впоследствии истребительные подразделения немало сделали для уничтожения диверсионных групп врага.
Согласно постановлению Государственного комитета обороны от 7 октября 1941 года "О всеобщем обязательном обучении военному делу граждан СССР" во всех органах милиции стали проводиться занятия по 110-часовой программе. Как вспоминают старожилы Гаврилово-Посадского района, во двор районной милиции прибывали и колхозники отдаленных сел и деревень, причем среди них было немало женщин и девушек.
При выполнении директивы "О порядке регистрации граждан, прибывающих в тыловые районы без паспортов", на плечи начальника УНКВД и его подчиненных также легла большая работа. К примеру, только в Родниковский район к июлю из прифронтовой полосы прибыли шесть тысяч беженцев. Их всех надо было проверить: нет ли среди них немецких агентов и диверсантов.
Милиции вменили и организацию приема раненых. В те же Родники первый эшелон с бойцами Красной Армии поступил в начале июля. Со станции их вывозили на автомашинах местного текстильного комбината и на лошадях колхозов. Размещали раненых в противотуберкулезном диспансере, здании бывшей школы № 1, родильном доме, клубе имени Ленина, а позднее – в самом большом по тем временам здании города – школе № 2.
Дезертир обворовывал местных жителей
Сыщики угрозыска перестраивались на выявление вражеской агентуры, дезертиров, распространителей ложных слухов, на изъятие оружия у преступников. Работали день и ночь, по нескольку дней не бывали дома.
Доставалось в эти дни и участковым. В книге приказов того времени есть запись об объявлении благодарности по службе участковому Кохия "за выявление и поимку дезертира". Сохранился его рассказ об этом случае:
"В начале войны имели место случаи дезертирства. Бежавшие из армии проживали на нелегальном положении, большинство из них организовывали вооруженные банды.
К гражданке Ивановой (фамилию называю условно, так как не помню), проживавшей с четырьмя детьми в Богородском, пришел незнакомый ей гражданин в военной форме. Рассказал, что служил с ее мужем на фронте и якобы тот просил, чтобы она прислала справку о семейном положении для его освобождения от военной службы. Многодетная женщина поверила и тут же пошла в сельсовет. А в это время неизвестный забрал у нее из дому вещи.
Обнаружив кражу, гражданка Иванова заявила о случившемся мне. Было установлено, что неизвестный с узлом направился в сторону деревни Юриково, расположенную примерно в пяти километрах от Богородского. Я немедля сел на коня. По прибытии в деревню встретил жену лесника. К моему удивлению, она даже назвала фамилию разыскиваемого и сообщила, у кого он находится.
Я знал, что мужчина вооружен наганом: потерпевшая видела у него на боку кобуру от пистолета. Войдя в дом, увидел, что неизвестный сидит на стуле. Военный был в гимнастерке, на груди – несколько орденов и медалей. Я назвал его имя и попросил показать документы.
Он сказал, что прибыл в отпуск с фронта, и при этом, вставая, как бы нехотя полез в карман за военным билетом. И в тот же момент набросился на меня. Между нами завязалась борьба. Преступник был выше меня на голову. И неизвестно, чем бы закончился этот поединок, не примени я прием самбо. Военный упал вниз лицом и был связан. Он оказался дезертиром. Ордена и медали выкрал у военнослужащих.
Во время войны мне довелось участвовать во многих расследованиях по особо опасным преступлениям: разбойным нападениям, убийствам и крупным кражам. За успешную борьбу с бандитизмом я был отмечен благодарностью от начальника УНКВД А. С. Блинова, нагрудным знаком "Заслуженный работник МВД", а также награжден орденами Красной Звезды, Красного Знамени и несколькими медалями".
Встречал на вокзале детей из Ленинграда
Несмотря на героическую работу милиции, число преступлений, в особенности тяжких, возросло. Понимая всю сложность положения, Афанасий Блинов по примеру некоторых начальников УНКВД принял постановление, по которому ограничивалось движение населения и транспорта в ночное время (за нарушение предусматривался штраф 3000 рублей или арест на шесть месяцев).
Спекуляция, скупка промтоваров, хулиганство, кражи, распространение панических и провокационных слухов, нарушение правил противовоздушной обороны, уклонение от выполнения оборонных заданий расценивались как тягчайшие преступления. Такие дела рассматривал военный трибунал. Милиции предоставлялось право в случаях, не терпящих отлагательства, производить обыски и аресты без санкции прокурора.
В дальнейшем это постановление сыграло большую роль в деле сокращения преступлений в Иванове и области.
Органы внутренних дел принимали самое активное участие в оказании помощи детям. Афанасий Сергеевич, несмотря на занятость, приказал докладывать ему обо всех случаях выявления безнадзорных и беспризорных детей и помещения их в детские дома, приемники-распределители. Поощрял расширение сети детских комнат при милиции, способствовал трудоустройству и определению на жительство беспризорных подростков.
Сам руководитель выезжал на железнодорожную станцию Иваново, когда туда прибывал очередной эшелон с ленинградскими детьми. Организовывал срочный вывоз по местам проживания, а случалось, по больницам и моргам.
Работе органов внутренних дел Ивановской области в первые месяцы войны была дана положительная оценка. Афанасия Блинова направили в Куйбышев (вторую столицу СССР во время войны, ныне – Самара) для "усиления местной милиции".
Производил обыск у Жукова
Родился Афанасий Сергеевич 18 января 1904 года в Вятской губернии в семье крестьянина-бедняка. В органах госбезопасности – с 1929-го. Всего через год он уже начальник Сталинского районного отдела ГПУ Свердловска. Одновременно учился на вечернем отделении комвуза.
В дальнейшем занимал ответственные посты в УГБ управления народного комиссариата внутренних дел по Челябинской, Свердловской областям и Красноярскому краю. Учился на курсах усовершенствования работников НКВД. 1 сентября 1938 года был переведен в центральный аппарат НКВД СССР начальником 12-го отделения. Но работал в этой должности всего несколько месяцев. Руководство управления посчитало, что он лучше пригодится в следственной части, где в звании капитана госбезопасности работал заместителем начальника. И уже отсюда Афанасий Сергеевич был переведен в Иваново.
После текстильного края, как уже сказано, он руководил УНКВД по Куйбышевской области. В городе на Волге были сосредоточены практически все госорганы и иностранные посольства. Про этот период своей работы он рассказывал, что ежедневно "ходил по лезвию ножа". Малейший промах становился известным в правительственных кругах.
Но он и тут не посрамил Комитет государственной безопасности, получив ответственную должность начальника 3-го (секретно-политического) Управления НКВД СССР. Звание генерал-лейтенанта Блинову присвоили сразу после Победы над фашистской Германией.
С 1946 года он – заместитель министра госбезопасности СССР. В 1948-м Лаврентий Берия доверил ему произвести обыск у маршала Советского Союза Георгия Жукова. "Это легло черной строкой в моей биографии", – признавался Блинов, будучи уже на пенсии.
В августе 1951 года генерала уволили из органов госбезопасности. Позже постановлением Совета министров СССР лишили звания "как дискредитировавшего себя за время работы в органах... и недостойного в связи с этим высокого звания генерала". При этом Афанасий Сергеевич сохранил свои награды. За время службы он был отмечен двумя орденами Красного Знамени, двумя орденами Отечественной войны I степени, двумя орденами Красной Звезды, орденом "Знак Почета"...
С 1951 по 1956 год работал главным контролером по промкооперации Министерства госконтроля РСФСР. Скончался в 1961 году в Москве.