Счет на пальцах. Почему женщины не находят места в точных науках и инженерии

Парадоксальное наблюдение социологов: чем больше та или иная страна заботится о равенстве полов, тем меньше там женщин, которые "уходят" в точные науки и инженерные специальности. Перед главным женским, но так неоднозначно воспринимаемым праздником "ДП" совместно с НИУ ВШЭ в Петербурге разбирался, где есть место гендерной дискриминации, а где — свободе выбора, и почему проблема "женских" и "мужских" профессий — вопрос скорее не стереотипов, а социализации. Точно не в науку Современность то и дело "скармливает" нам новые противоречия. Казалось бы, делить профессии на "мужские" и "женские" — история не слишком актуальная и даже опрометчивая. На деле случается, что равенство зачастую не выходит за рамки информационного поля и до реальной жизни со всеми ее пролонгированными взаимодействиями попросту не доходит. Так, согласно исследованиям, чуть ли не во всем мире (конечно, не без исключений) в точных науках практически нет женщин. В США среди выпускников бакалавриата, обучавшихся физике, доля женщин составляет 21%. В профессии же при этом из "каждой пятой" остаются лишь единицы. Примерно та же ситуация с инженерными специальностями. Что это: дискриминация по гендерному признаку? Или, возможно, та самая долгожданная свобода выбора? "Охотнее всего в инженерные специальности женщины идут вовсе не в странах с развитой идеей всеобщего равенства, а в мусульманских государствах. По этому показателю страны с победившим в политике феминизмом — Финляндия, Норвегия и Швеция — ниже всех других, а впереди — Алжир и Иран, Турция, Тунис и ОАЭ. Почему? Очевидно, что здесь инженерное дело — единственная возможность для женщин стать самостоятельными в жестком мужском мире", — объясняет Даниил Александров, ординарный профессор НИУ ВШЭ, руководитель Лаборатории социологии образования и науки. В свою очередь, типичные развитые страны с детства учат девочек: вам открыты все двери и доступны все дороги. Вот почему в условные математики пойдут лишь те девушки, которые действительно этого хотят, — по крайней мере в этом вопросе им уже ничего не нужно доказывать. Ответ данными А где место России на этой карте распределения инженеров и математиков? Примерно там, где и истина, — где–то посередине. "У нас есть надежда, что Россия — особенная страна: либо самая злодейская, либо самая прекрасная. Что система образования у нас непременно или худшая в мире, или лучшая, но непременно исключительная. По факту постоянно оказывается, что Россия где–то между — просто нормальная страна. И не Финляндия, и не Турция с Ираном", — иронизирует Даниил Александров. В Петербурге, кстати, все же появляются проекты, которые так или иначе помогают развиваться женщинам–ученым. Один из них — Women Data Leaders на базе НИУ ВШЭ. Здесь говорят об успешных научных проектах, созданных женщинами: проводят конференции, рассказывают об исследованиях в соцсетях, знакомят с возможными карьерными путями в Data Science. "Стереотипы о том, что точные науки — не для девочек, остаются. Многие исследования показывают, что при равных успехах девушки менее уверены в своих знаниях. Женщины гораздо меньше представлены как спикеры на митапах и конференциях. Это тоже уменьшает "видимость" успехов и результатов. Мы стараемся показать, что область Data Science открыта — было бы желание", — рассказывает Алена Суворова, руководитель проекта, доцент департамента информатики НИУ ВШЭ в Петербурге. Похвалить без стереотипов И все же, если мы говорим о Европе и США, то здесь минимальное число женщин в точных науках и инженерии — результат свободного выбора самих женщин, а не вопрос дискриминации. Но почему вчерашним школьницам и сегодняшним студенткам настолько неинтересны озвученные направления? Здесь придется копнуть глубже — в самое детство. "Проводились исследования, где проверялось, как отличаются математические способности у мальчиков и девочек. У первых был совсем небольшой перевес. Но посмотрите: есть ведь другие способности. И, например, в интерпретативном чтении и социальных коммуникациях показатели девочек оказались в разы выше. Если они лучшие в этом, почему бы не воспользоваться возможностями, когда выбираешь будущую профессию?" — рассуждает Даниил Александров. Отсюда вытекает вполне обоснованный вопрос: что это за понятие — "способности"? Неужели речь о каком–то врожденном таланте и "внутренних" знаниях, которые из одних людей прицельно делают программистов, а из других — социальных работников? "Стереотипы относительно способностей связаны с тем, за что хвалят мальчиков и девочек, когда они учатся в школе. Какие навыки вызывают одобрение? Какие модели будущего предлагают в повседневных разговорах? Какие интересы поддерживают? На какие кружки записывают? Все это приводит к сегрегации: девочек ориентируют на коммуникацию с другими людьми, а мальчиков — на более аналитические виды деятельности. Мы это отчетливо видим на примере вузов: просто посмотрите, кто учится на технических специальностях, а кто — на гуманитарных. Это не вопрос способностей, это проблема социализации", — объясняет Надежда Нартова, старший научный сотрудник Центра молодежных исследований НИУ ВШЭ в Санкт–Петербурге. Именно так возникают стереотипы о "мужских" и "женских" профессиях, и тогда обсуждение перетекает в другую плоскость — рынок труда. Неравные возможности "Предпочтения на рынке труда — не столько вопрос гендерных стереотипов, сколько особенности функционирования неолиберальной экономики. Предполагается, что работник — человек без семейных обязательств, который готов работать 24/7 и в выходные, не против задерживаться или приезжать раньше", — делится наблюдениями социолог Надежда Нартова. Получается, что в зоне повышенного риска — женщины, которые родили первого ребенка и уже не могут быть в вечно подвешенном рабочем состоянии. Причем речь, уточняет эксперт, не о малом бизнесе с персонифицированным подходом или "средних" менеджерских должностях. Разговор скорее о не слишком справедливом, но актуальном на сегодня принципе работы на руководящих должностях. "И все же подавляющему большинству компаний не важен пол: всем просто нужен нормальный, квалифицированный работник. И на "средних" должностях дискриминации нет. Но если предполагается рост вверх, то тут уж начинаются командировки, семинары, тренинги. И тогда либо находятся ресурсы, чтобы нанять няню или помогает семья, либо приходится притормозить с карьерным ростом. Но мы понимаем: зарплаты обычно небольшие, а многие бабушки с введением пенсионной реформы продолжили трудиться, при этом муж или партнер тоже работает", — анализирует Надежда Нартова. Очевидно, что с этим "надо что–то делать", а что — пока не ясно. И такая мнимая свобода выбора на деле оказывается куда более гендерно дискриминирующей, чем история с женщинами в точных науках и инженерии: здесь по крайней мере нет мощных "либо" и определенно присутствует фактор личного выбора без перевеса то в одну, то в другую сторону.