«Смотрю — кровища хлещет». Жуткая травма легендарного хоккеиста СССР — он чуть не лишился жизни на льду
Иреку Гимаеву отчасти повезло.
Ирек Гимаев был хоккеистом необычайного характера и силы воли. Именно благодаря крепкому внутреннему стержню ему удалось проделать сумасшедший рывок — из скромного «Салавата Юлаева», балансировавшего на грани Высшей и Первой лиги, он перешел в легендарный ЦСКА, гремевший на весь Советский Союз. В составе московских армейцев в принципе невозможно было закрепиться без железного характера, а уж сделать такой шаг вперед и подавно.
Одно из главных конкурентных преимуществ Гимаева заключалось в отсутствии эгоизма. Вся его карьера была подчинена целям и задачам той команды, честь которой он представлял. Именно поэтому Ирек был одним из немногих уникальных универсалов в советском хоккее. Если было необходимо, то он прямо по ходу матча мог переквалифицироваться из защитника в нападающего и наоборот. Его не заботила ни статистика, ни собственные достижения. Если команда проигрывала, то он никогда не обращал внимание на личные подвиги. Этими качествами охотно пользовались тренеры нашего героя и высоко ценили его за них.
Однажды чрезмерная боевитость Гимаева и его готовность пожертвовать собой во благо общей цели чуть не стоили ему не только карьеры, но и жизни. Когда перспективный хоккеист еще играл за уфимский «Салават Юлаев», он получил тяжелейшую травму, после которой далеко не каждый профессиональный спортсмен смог бы восстановиться.
«Мне было 18 лет, играли против московского «Локомотива», я тогда еще выступал в первой группе за Уфу. Все произошло очень быстро. Я бежал в атаку, меня чуть толкнули в спину. Упал на конек соперника. Рядом находился судья. Говорю: «Две минуты нужно давать». А у него глаза квадратные. И понял: что-то произошло. Смотрю — кровища хлещет. Отвезли, зашили щеку изнутри и снаружи. Все обошлось. Хотя могло быть гораздо хуже», — рассказывал Ирек.
Это был первый и последний раз, когда чемпион мира обстоятельно рассказал о самом неприятном эпизоде в карьере. Впоследствии он отказывался отвечать на вопросы о той травме.
«Жуткая это та травма, после которой человек выбывает надолго. Она может быть и незаметной для зрителей. Иногда человек весь в крови, а на самом деле ерунда, в следующей смене выйдет играть. Свою травму не хочу вспоминать, по молодости было, лез под пули», — отвечал воспитанник башкирского хоккея.
Шрам на всю правую часть лица остался с героем этого текста даже спустя много десятилетий. Страшно представить, что испытали его родные в тот момент, когда увидели последствия жуткого эпизода. Брат Ирека по имени Ринат и вовсе видел все своими глазами — он присутствовал на том матче и сидел в секторе у ворот соперника, где как раз все и произошло. А мама Гимаева впала в ужас, когда ее любимый сын вернулся домой. Она вспоминала, что в тот момент Ирека еще не зашили, поэтому в его щеке была сквозная рана.
«Самая жуткая травма в моей карьере? Не видел, как Ирека Гимаева порезали, наверное, это бы запомнилось. Он тогда упал на вратарский конек щекой, говорили, что еще несколько миллиметров в сторону и не выжил бы», — говорил бывший форвард «Салавата» Рамиль Юлдашев.
Несмотря на то, что глубокий порез лица мог иметь для хоккеиста тяжелые физические и психологические последствия, очень скоро Ирек Гимаев вернулся на лед. И не просто продолжил карьеру, а стал одним из величайших игроков в истории уфимского хоккея.