Возвращение к Чернышевскому. Что о писателе расскажет выставка
Признаюсь честно: роман Николая Чернышевского «Что делать?» в школьные годы меня не увлек. Да и позже перечитывать не хотелось. Но если бы тогда мне попалась в руки книга «Любовь в жизни Н.Г. Чернышевского», может, я по-иному читала бы тот роман. Выставка «В.А. Пыпина: «Если рушится все, нужно жить духовными ценностями», что работает в Ульяновске в Доме-музее В.И. Ленина, для многих откроет новые имена и расскажет историю удивительной яркой жизни. Проект осуществлен при поддержке фонда «История Отечества» и приурочен к 100-летию Гражданской войны в России и 100-летию основания Музея-усадьбы Н.Г. Чернышевского в Саратове. «Название выставки актуально, как 100 лет назад, когда их произнесла Вера Александровна, так и сегодня, - говорит Елена Ризаева, главный хранитель Музея-усадьбы Н.Г. Чернышевского. - «Если рушится все, нужно жить духовными ценностями» - речь идет о формах духовного обогащения в тяжелые периоды жизни, такие как Первая мировая война, Великая Российская революция, Гражданская война в России. Экспозицию можно назвать определенным руководством по внутреннему преодолению таких периодов для личности». Экспонаты выставки нужно рассматривать не торопясь, подробно, погружаясь в атмосферу вековой давности. Экспозиция создана на основе дневниковых записей и мемуаров Веры Пыпиной - старшей дочери известного литературоведа, этнографа, академика Александра Пыпина, двоюродного брата Николая Чернышевского. Вера Александровна родилась в 1864 году, спустя год после выхода в свет романа «Что делать?», и была названа именем главной героини. В своей судьбе Пыпина пережила трагедии начала ХХ века. Старый мир рушился, увлекая за собой миры и судьбы отдельных людей. Важен был жизненный выбор, и для нее он оказался соотнесен со словами отца, которые она вспоминала в трудные минуты жизни: «Если рушится все, нужно жить духовными ценностями». Эмоционально она описывает жестокие подробности своего существования, мысли и настроения, возникающие в суровых реалиях жизни Петрограда периода Гражданской войны, когда она ощущала себя «песчинкой в огромных волнах». В экспозиции есть любопытные документы. Например, охранная грамота 1918 года, направленная в Саратовский совет рабочих, крестьянских и солдатских депутатов из Петербурга «от народного комиссара по заведыванию дворцами и музеями республики». Она гласила: «Дом великого русского писателя Н.Г. Чернышевского, как представляющий громадный исторический интерес, находится под покровительством рабочего и крестьянского правительства и не подлежит никаким занятиям и реквизициям и не может быть перестраиваем без особого на то разрешения Совета Народных Комиссаров». Вот так молодая советская власть заботилась об «историческом интересе». Однако прошло три года, и на имя наркома просвещения Анатолия Луначарского пришла памятная записка: «Личным трудом и заботами сына Н.Г. Чернышевского собран и привезен в Саратов богатый материал для сооружения памяти писателя. Материал этот, кроме мебели, состоит из 11 кардонок, 40 папок, нескольких ящиков с книгами, рукописями, письмами, портретами и вещами-реликвиями великого писателя. Все материалы хранятся ныне в доме, в котором родился и жил в молодости Н.Г. Чернышевский. Дом по своей ветхости требует самого капитального ремонта». Так что проблема ремонта и сохранения домов-музеев имеет давнюю историю. Видимо, Луначарский помог. А Вера Пыпина в 1920-е годы работала внештатным сотрудником музея, куда передала из архива своего отца тысячи подлинных документов и рукописей, личные вещи Чернышевских и Пыпиных. При деятельном участии Веры Александровны создавалась первая экспозиция музея. А причем же тут «Любовь в жизни Н.Г. Чернышевского»? Дело в том, что Вера Пыпина написала и издала книгу с таким названием в Петрограде в 1923 году! Сын писателя был недоволен. Но сегодня нам трудно понять, чем ему не понравилась книга. В ней - никаких интимных подробностей, только умный разговор о взаимоотношениях мужчины и женщины. Читаем: «При наличии совершенно разнородных, резко несочетаемых в своей сущности элементов, какими были Николай Гаврилович и Ольга Сократовна, можно было предугадывать если не внешнюю, то затаенную драму. Но любовь к жене у Чернышевского была любовью действенной, насквозь проникнутой неотделимою от него самого идейностью. В любви он оставался все тем же прямолинейным и стойким. Он любил, забывая себя, убежденно «служа» одной из многих, чья печальная участь так давно шевелила его сердце. В этом служении таился источник огромной силы, сохранившей в кристальной чистоте светлое чувство его к «Милой Радости». Сейчас так не пишут. Надо бы перечитать роман «Что делать?». Ольга САВЕЛЬЕВА