Владимир Стеклов: моё отношение к здоровью изменила космическая подготовка
Фильмография народного артиста РФ Владимира Стеклова насчитывает уже более 120 картин. Количество его актёрских работ в театре и вовсе не поддаётся исчислению.
Но останавливаться на достигнутом он не собирается. О том, с какими производственными травмами ему приходилось сталкиваться, как менялось его отношение к здоровью и зачем он проходил космические тренировки, актёр рассказал корреспонденту еженедельника «АиФ. Здоровье».
Бесценный опыт
Сергей Грачёв, «АиФ. Здоровье»: Владимир Александрович, насколько я знаю, вам было уже за пятьдесят, когда вы согласились на предложение режиссёра Юрия Кары отправиться в космос для съёмок в фильме. Проект, к сожалению, не состоялся, но подготовка к нему была более чем серьёзной. Как вы вообще на это решились?
Владимир Стеклов: Мне был интересен сам факт подготовки к полёту. Я допускал мысль, что до реальных съёмок в космосе дело не дойдёт, но мне это было не важно. Очень хотелось испытать себя, пройти настоящую подготовку в Звёздном городке по программе «Космонавт-исследователь».
– Могу предположить, что одним из основных критериев при отборе актёров на этот проект был не талант и даже не типаж, а состояние здоровья. Я прав?
– Абсолютно! Это естественно. Это даже нельзя было назвать кастингом в привычном понимании этого слова. Сначала было доскональное обследование в Институте медико-биологических проблем. Это продолжалось три месяца. Уже после этого меня зачислили в отряд на подготовку к полёту. И это уже заняло практически полтора года.
Мужские комплексы
– И вы ни разу не жалели о том, что потратили полтора года на всю эту подготовку? Полёт ведь так и не состоялся.
– Нет, не жалел и не жалею. Это был бесценный опыт, приобрести который выпадает шанс далеко не каждому. Отбор был тщательнейший. И то, что я его прошёл и получил допуск на подготовку, – уже чудо.
– Этот период подготовки как-то изменил ваше отношение к собственному здоровью?
– Конечно, изменил! Причём кардинально. До этого периода я многого не знал ни о состоянии своего здоровья, ни об устройстве человеческого организма вообще. Как и многие, относился к здоровью безалаберно – по принципу «пока жареный петух в одно место не клюнет». Я понимал, с одной стороны, что это в корне неправильно, но профилактикой не занимался. Всегда находились какие-то дела, всегда откладывал на потом.
– А с какими-то вредными привычками вам приходилось бороться?
– В обычном понимании вредных привычек у меня не было. Не курил, спиртным не злоупотреблял. Единственное, чем я наношу ущерб своему здоровью, так это отсутствием режима. Но это не какая-то вредная привычка. Это специфика моей работы. Были периоды, когда я снимался буквально сутками. Например, днём съёмки в Твери, а ночью в Москве. Конечно, в дороге ты можешь подремать, но это неполноценный сон. Несколько суток в таком режиме – и чувствуешь себя больным и разбитым. Ну и производственные травмы тоже никто не отменял.
– А у вас были травмы на съёмках?
– У‑у‑ух! Ещё какие!
– Но есть же каскадёры, дублёры...
– Всё правильно. Более того, режиссёры запрещают актёрам самостоятельно исполнять трюки. Но, понимаете, включаются какие-то мужские комплексы. И начинаешь канючить: «Ну-у‑у можно мне самому исполнить трюк? Можно я сам сделаю лихой разворот на полицейской машине?» Режиссёр тебе объясняет: «Ты, конечно, можешь сделать, но поверь, каскадёр сделает это лучше! Он профессионал в этом деле». В итоге споришь-споришь – и режиссер сдаётся. Говорит: «Бог с тобой, делай сам!»
Риск – дело благородное
– Так какие травмы у вас были?
– Например, была у меня сцена, в которой я на машине выбивал запертые ворота. По сюжету мне противостоял охранник. Так вот он прыгнул навстречу машине, выбил лобовое стекло и въехал мне в лицо тяжёлым кованым ботинком.
Или была ситуация, когда я вызвался въехать на мотоцикле под грузовик. И только когда у тебя над головой проносится крестовина карданного вала, понимаешь, что твоя жизнь висит на волоске. Подобных ситуаций было много. И рёбра я ломал.
– А в какой ситуации вы умудрились рёбра сломать?
– В нелепейшей. По сюжету я шёл под дождём с пистолетом в руках. Поскользнулся. Упал со всей дури. Пистолет ударил в бровь. Кровь хлещет. Дышать не могу. Но при съёмочной группе стараюсь не показывать, насколько мне больно. Четверо суток я спать не мог. Поворачиваюсь и начинаю выть от жуткой боли. Повезли в больницу. Врач в шоке. Рёбра переломаны. Спрашивает: «Как вы с такими переломами ходили?!» Я говорю: «Не только ходил, а ещё бегал, роль играл».
– И зачем вы так над собой издеваетесь?
– За тем, что существует такая фраза: «Причина неявки артиста на спектакль или на съёмочную площадку может быть только одна – это смерть. И то не всегда... » (Смеётся.)