«Так близок во сне Тамбов»:Об идее создания литературного музея
В редакцию «АиФ–Тамбов» мы пригласили коллекционера Сергея Денисова.
Тамбовские писатели заговорили о создании в Тамбове литературного музея. в областном центре уже было несколько попыток осуществить эту идею, но, увы, все они заканчивались по разным причинам неудачно. Сегодня в редакцию «АиФ–Тамбов» мы пригласили тамбовского коллекционера Сергея Денисова, который когда–то организовал по–своему уникальный частный литературный музей. Нам хотелось понять, почему на Тамбовщине не приживается эта идея.
‑ Сергей Николаевич, почему всё же не удалось вам организовать литературный музей, несмотря на уникальные коллекции, которые хранятся у вас?
‑ Нет, литературный музей был создан и успешно проработал целых 10 лет. Дело в том, что дом, в котором он располагался, на улице Максима Горького, признан аварийным. Поэтому несколько лет назад был вынужден его закрыть. Хотя и сейчас провожу экскурсии для редких ценителей истории, живописи, литературы, но уже у себя дома.
‑ Но музей – это не только место хранения редких вещей, различных экспонатов, главное в нём – научная работа, организация всевозможных выставок, творческих вечеров и так далее.
‑ Безусловно. Мне трудно подсчитать, сколько было организовано творческих встреч. Каждую неделю в музее собирались поэты, художники, музыканты. Для многих это была некая отдушина. Здесь спорили, читали стихи, устраивали выставки современные художники, обсуждались вопросы развития искусства. Сюда любили приходить и молодые поэты, которым было важно услышать мнение об их творчестве признанных авторитетов. Главное, что здесь царила неформальная творческая атмосфера, что так не хватает в Тамбове творческим людям.
Многие исследователи и журналисты на основе музейных коллекций и экспонатов создали уникальные монографии и написали книги. Например, были изданы письма отца русского футуризма, друга Владимира Маяковского Давида Бурлюка, недавно в Тамбове вышла книга о тамбовском губернаторе Иване Потапове, это величина сопоставимая с тамбовским наместником, поэтом Гавриилом Державиным. Вне стен музея мы проводили различные тематические выставки. Причём не только в Тамбове, но и в других городах России. Чтобы был понятен масштаб некоторых из них, приведу один пример. В музейно–выставочном комплексе Тамбова была организована выставка «Русский авангард. XX век». На ней было представлено около 200 работ русских художников – Сергея Архипова (одного из первых иллюстраторов «Мастера и Маргариты»), Давида Бурлюка, Иосифа Левина, Валентина Окорокова, Льва Кропивницкого и других. О работе музея можно говорить ещё очень много и долго.
‑ Не пропало желание его возродить?
‑ Рано или поздно дом, где располагался музей, снесут. Надеюсь, что мне всё же предложат взамен какое–то помещение. Думаю, там всё же возродить музей. Но пока рано об этом что–то говорить.
‑ Известно, у вас есть уникальные экспонаты, связанные с творчеством Вернадского, Маяковского, Чехова и многих других. Более того, в Тамбове у фотографа Алексея Ладыгина есть замечательная коллекция снимков и негативов, которая уже связана с современными писателями. Знаю, что у некоторых местных коллекционеров хранятся уникальные книги с автографами знаменитых писателей. Если бы всё собрать, то на Тамбовщине мог бы появиться музей не только регионального, но и российского уровня. Что же мешает объединить усилия властей, бизнеса и коллекционеров?
‑ Скажу больше, у меня хранится архив знаменитой поэтессы Майи Румянцевой с автографами всех советских писателей. Но, на мой взгляд, объединить коллекции не получится по нескольким причинам. Не буду говорить за всех. Скажу только, что ни одна вещь мне не досталась по праву дарения. За всё мне пришлось платить. Более того, у меня нет постоянного дохода, а жить на небольшую пенсию очень трудно. Предположим, что передам безвозмездно свою коллекцию тому или иному музею. А с чем тогда останусь? Ведь нынешним бизнесменам, по большому счёту, наплевать на искусство, они не готовы вкладывать деньги в поэтов или художников. А государство больше думает, как оптимизировать, точнее сократить, расходы на культуру. Но при этом уверен только в одном ‑ без серьёзной поддержки государства этот вопрос не решить. И речь даже не идёт о каких–то льготах по оплате коммунальных услуг или штатных единицах, нужна серьёзная работа по развитию музейного дела, выявлению и сохранению уникальных экспонатов. Но пока дальше разговоров дело не доходит. Поэтому не очень оптимистично смотрю на эту идею.
‑ Но слышал, в Тамбове хотели создать на улице Тельмана музей Давида Бурлюка. Что сегодня с этой идеей? Тем более что, по словам специалистов, у вас хранится лучшая в мире коллекция его работ живописных работ, а также уникальная переписка между ним и тамбовским коллекционером Николаем Никифоровым. Вы готовы помочь создать музей?
‑ Пока этот вопрос не решён принципиально. Конечно, готов рассмотреть различные предложения в помощи создания музея. Тем более что моя принципиальная позиция заключается в том, что не работаю с частными коллекционерами. Называю их «скупыми рыцарями». В отличие от государственных музеев, они не популяризируют творчество писателей и художников. Для них приобретение того или иного уникального музейного экспоната – это удачное вложение денег, но не более того. Своего рода бизнес. Кроме того, при передаче экспоната в руки государства проводится серьёзная экспертиза. А для этого нужны немалые деньги. Были случаи, когда в Тамбове некоторые специалисты сомневались в подлинности тех или иных вещей, но когда они попадали в государственные музеи, то их ценность была подтверждена при проведении экспертизы. Кстати, мне уже поступали различные предложения по поводу приобретения коллекции Давида Бурлюка, в том числе из–за рубежа. Но понимаю, насколько важно для Тамбовщины это имя. Мне не хотелось, что бы это наследие куда–то ушло за пределы области. Ведь Бурлюк имеет самое непосредственное отношение к нашему краю. До революции он учился в местной мужской гимназии. А жил на улице Солдатской. Сейчас это улица Тельмана. Он когда–то написал: «Так близок во сне Тамбов».