Василий I — заложник, жених, мститель. Как побег из Орды привёл к триумфу
«В мясоед, месяца генваря 19, на память святого отца Макария, пришёл на Москву к своему отцу, Великому князю Дмитрию, князь Василий Дмитриевич». Эти слова из Симеоновской летописи, касающиеся события, имевшего место 635 лет назад, 19 января 1388 года, подводят черту под одной из самых опасных и увлекательных авантюр нашей истории.
Сюжет для блокбастера
До сих пор непонятно, почему этот многообещающий сюжет не лёг в основу хорошего приключенческого исторического кино или даже сериала. Для этого есть все предпосылки. Трагедия, пережитая главным героем в нежном возрасте, дальнейшие лишения и плен, потом — бегство и скитания, потом — появление новой надежды и обретение союзника. В финале — счастливый брак и жестокая, но справедливая месть обидчикам. Классический канон.
А главное, всё это было в реальности, тут даже ничего придумывать не надо. Единственное, что нужно — внимательно рассмотреть судьбу старшего сына и наследника Дмитрия Донского, одного из самых узнаваемых русских князей.
Впрочем, изначально Василий Дмитриевич не был ни старшим, ни наследником — это был всего лишь второй сын Дмитрия Донского. Но первый, Даниил, умер девяти лет от роду. И тогда семилетнему Василию, рождённому 30 декабря 1371 года, выпала та самая судьба.
Статус наследника он обрёл осенью 1379 г. Можно только гадать, с каким волнением княжич в 1380 г. ждал вестей с Куликова поля и какова была его радость, когда отец вернулся с победой. Опять-таки, можно только гадать, сколько ужаса было в глазах княжича, когда двумя годами спустя он увидел сожжённую, разорённую и опоганенную войсками Тохтамыша Москву. Но одним только ужасом от этого зрелища дело не ограничилось.
«Побежал из Орды»
Многим кажется, что княжеская семья по определению ограждена от житейских волнений и бытовых неурядиц. Отчасти так и есть — вряд ли кто из детей правителя помрёт с голоду даже в самый неурожайный год. Но их подстерегают другие опасности. В частности, опасность лишиться свободы и даже жизни, если у их родителей дела идут не очень хорошо.
Вот и хан Тохтамыш, фактически уничтожив Москву, решил, что такого князя, как Дмитрий Донской, надо держать на коротком поводке. И потому забрал в Орду заложником его старшего сына Василия. Мальчику тогда было всего 11 лет. По нынешним временам — едва ли не младенец. Но даже по меркам того времени возраст княжича считался ближе к детскому — совершеннолетие тогда наступало в 15 лет. Что пережил Василий, когда его забрали из родного дома, из семьи и увезли туда, откуда можно было и не вернуться, — об этом опять-таки остаётся только гадать. Между прочим, подобная история произошла лет за 70 до того с сыном Тверского князя Михаила Константином, который в возрасте 12 лет остался заложником у хана Узбека. В итоге Константин был морально сломлен навсегда и всю оставшуюся жизнь провёл в страхе и трепете перед Ордой.
Вероятнее всего, Тохтамыш рассчитывал на такой или близкий к такому результат. Но вышло всё немножко не так. Василий, как оказалось, сочетал в себе храбрость и мужество своего отца, Дмитрия Донского, пополам с хитростью, изворотливостью и обаянием своего великого прадеда, Ивана Калиты. Всё это умещается в скупую летописную строчку от 1386 года: «В Филиппово говение, в Юрьев день, побежал из Орды от Тохтамыша князь Василий, сын князя Великого Дмитрия».
Успешный побег из Орды — дело невероятное, почти запредельное. Тут нельзя обойтись без сравнений. Дело в том, что в 1382 году Тохтамыш решил держать на коротком поводке не только Дмитрия Донского, но и других русских князей. В частности, Михаила Тверского и Дмитрия Суздальского. Для чего точно так же оставил у себя в заложниках их сыновей — Александра Михайловича и Василия Дмитриевича. Как же вели себя эти заложники?
Александр сидел тихо, бессловесно и высидел-таки свой срок — в 1386 году его с ордынским послом отправили в Тверь. Ничем особенным он не прославился. Разве что кличкой Ордынец, полученной за то, что княжич перенял некоторые ордынские обычаи. Судя по всему, пребывание у Тохтамыша сильно его подкосило — Александр умер спустя три года. Кстати, он был старше московского княжича где-то на 12 лет.
Сын суздальского князя Василий по прозвищу Кирдяпа был старше своего московского тёзки на все 20 лет. Взрослый мужчина, не раз побывавший в боях. Ясное дело, что пребывание в заложниках его тяготило, и он решился на побег. Но одной решимости и мужества мало. Тут нужно иметь ещё и ум. Кирдяпа, похоже, этим качеством не обладал — он тупо бежал на север, закономерно наткнулся на ордынскую стражу, был возвращён в плен и «имел от хана истому и притеснение великое».
А вот наш герой, сын Дмитрия Донского, бежал нетривиально. Он утёк в сердце ордынских владений, сначала к Кавказу, потом к Крыму, то есть туда, где его никому и в голову не приходило искать. А потом нашёл приют у молдавского господаря Петра Мушаты. Но и это ещё не всё. Из Молдавии он направился в Литву, чем окончательно запутал следы.
Это сладкое время мести
Надо сказать, что на Запад он подоспел более чем вовремя. Там как раз разворачивалась нешуточная борьба между двоюродными братьями — Ягайло и Витовтом. Первый, Великий князь Литовский, в 1386 г. стал польским королём и намеревался объединить Польшу и Литву под своей рукой. Второй уступать не хотел категорически, поскольку сам метил в Великие князья Литовские. Но пока проигрывал по очкам. Да так, что был стеснён даже в праве устроить свои дела династическим браком: «Дитя моё, мою дочку, не позволено мне было отдать замуж, за кого я желал. Боялись, чтобы я таким образом не нашёл друзей и единомышленников...»
И вот тут к Витовту является бывший ордынский заложник, наследник московского князя. По счастливому совпадению — ровесник дочери Витовта. И беглец каким-то образом умудряется снискать расположение княжны. Это на руку всем. Витовт в перспективе получает влиятельного союзника. Василий прямо сейчас получает покровительство литовского князя. Литовская барышня — решительного и хитроумного жениха... Словом, обручение состоялось. В январе 1388 года в Москву вернулся не просто наследник Дмитрия Донского, но и жених литовской княжны.
Брак между Василием и Софьей был заключён в 1392 году. А в 1399 году пришла пора мести за сожжённую Москву и за годы унижений в качестве заложника. Князь Василий I вторгается во владения Орды и наносит удар, который запомнится надолго. Народный эпос «Идегей» повествует об этом так: «Князь-урус — рыжий, как лис, с бородою обросшим ртом. Разорил он, разграбил наш дом. Наш священный город Булгар, и ему подчиненный Сивар, и высоковратный Казан, Джуке-Тау над гладью речной, и Сабы в глубине лесной, и земель Ашлы закрома... Он спалил, сломал все дома. Разгромил во владеньях моих он четырнадцать городов, превратил их в пепел и дым. Как же тут мне не стать седым?»
А брак, который начался с обручения беглеца и литвинки, оказался счастливым как по чисто человеческим, так и по политическим меркам. Софья Витовтовна, пережив мужа, стала крепкой опорой своему не всегда удачливому сыну Василию II Тёмному. И, что самое главное, сумела как следует воспитать своего внука Ивана. Взойдя на престол, Иван III ещё при жизни удостоится почётного титула «Великий» и «перезапустит» Русь, сделав её могучей империей.