Почва для инвесторов. На ВЭФ обсудили инвестпривлекательность Сахалина
Сахалинская область и Курилы — это территории, обладающие высоким инвестиционным потенциалом как среди российских инвесторов, так и среди заграничных партнеров. Как сейчас выстраивается работа с иностранными инвесторами? И проекты в каких сферах их интересуют больше всего? Обо всем этом рассказал министр инвестиционной политики Сахалинской области Василий Грудев.
Новые партнеры
Юлия Кремнева, aif.ru: — Василий Евгеньевич, расскажите, пожалуйста, как вы на Сахалине работаете с инвесторами из других государств, в том числе из Китая и Индии?
Василий Грудев: — Вы знаете, на Сахалин последние изменения, которые произошли на мировой политической арене, принесли интересные результаты. Произошла переориентация скорее из Японии на Индию и Китай. Если раньше на эти страны смотрели как на что-то далекое и на что-то менее, скажем так, интересное с точки зрения технологического и даже финансового сотрудничества, то на сегодняшний день произошла переоценка ценностей и переориентация на китайских и индийских партнеров.
Это не просто далось. Потому что, например, рыбаки, особенно в сегменте малого и среднего бизнеса, традиционно ориентировались на японцев как на источник технологий, оборудования, и даже финансирования лова. Им пришлось брать самим себя в руки. И те, кто не смог этого сделать, вынуждены были уйти с рынка или в другие сферы бизнеса.
А те, кто остался, они научились находить то, что им нужно. Те, кто выжил в этом процессе, смогли стать самостоятельным и независимыми.
— Но я могу сказать только одно: японцы очень сильно жалеют о том, что они очень много потеряли в партнерстве с Россией в части рыбопромышленной отрасли, и в части газонефтедобычи, которая проводилась на Сахалине.
— Ну, японские компании же не покинули сахалинские проекты.
— Ну, они пытаются.
— Беда Японии состоит в том, что политика полностью сдавила экономику. Раньше примерно в том же самом упрекали и советское правительство, что, дескать, в угоду политике загубили и экономику, и именно под этими лозунгами проводились все новшества, изменения, через которые прошла наша страна в восьмидесятые, девяностые годы. А теперь вот мы, дожив до своих лет, увидели то же самое по ту сторону дороги. Российский Дальний Восток во многом был питающей средой для бизнеса этих стран, в частности, рыбной отрасли и поставки перерабатывающего оборудования. Но вместе с тем надо отметить, что Россия вообще в целом, не только Дальний Восток, не только Сахалин, не может похвастаться, допустим, какими-то выдающимися результатами привлечения на российский рынок японских фармацевтических проектов.
Ведь Япония — это страна, в которой достаточно сильно развита фармацевтика. Корея — это страна, в которой одна из лучших в мире вообще система здравоохранения, там неплохие фармацевтические компании и неплохие, допустим, косметологические компании. Тем не менее, мы не видели в России громких проектов. В отличие даже от того, что там пытались сделать наши европейские или американские партнеры, похвастаться особо нечем.
И теперь Дальний Восток, в частности, Сахалинская область, пытается не повторить этих самых ошибок, работая с новыми странами-партнерами. Так, например, индийская фармацевтика, которую наши потребители долгое время игнорировали.
— Хотя индийская фармация за последние 20 лет шагнула очень сильно вперед...
— Безусловно, индийская фармацевтика, наверное, проделала тот же самый тернистый путь, что и китайская электроника до тотального признания.
Но я могу сказать, что такие вещи как, например, противогепатитный курс, который у европейских коллег стоит десятки тысяч евро, в исполнении индийских коллег стоит на порядок меньше. То есть это значит, что больше людей смогут позволить себе это важное лечение. А для здравоохранения как явления это очень важный результат. И сейчас нам предоставляется хороший шанс, создавая свою фармацевтическую промышленность, строить ее в тех областях, в которых у нас традиционно имелись пробелы, не повторить тех ошибок, которые мы в девяностые годы допустили, завязываясь на знаменитые европейские, американские концерны.
Энергетика и энергоресурсы
— Какие проекты на Сахалине интересны для индийских предпринимателей? Что их уже заинтересовало и где можно прогнозировать в ближайшее время уже какие-то результаты?
— Их, разумеется, интересует энергетика и энергоресурсы. Они хотят использовать сложившуюся ситуацию для упрочнения своих позиций в проектах шельфовой добычи. Они об этом открыто говорят и в прессе и на встречах. Они, безусловно, заинтересованы в угольных месторождениях на Сахалине. Если вы посмотрите статистику последних месяцев, Индия нарастила объемы потребления российского угля, а Сахалин это, в общем, угольный край. У нас есть неосвоенные месторождения, у нас есть запасы, требующие уточнения и доразведки. И мы с индийцами ведем очень активно переговоры в этом направлении.
Почему я так подробно говорил о добывающих проектах? Потому что добывающим проектам сопутствует создание инфраструктуры. Уголь рано или поздно закончится. А дороги, порты, инфраструктура — это все останется. Поэтому, работая с индийскими партнерами, мы ожидаем, что привлечение их в добывающие проекты отразится, в том числе, на развитии инфраструктуры в регионах, которые, что характерно для полезных ископаемых, чаще всего являются регионами отдаленными. То есть дороги, дополнительные коммуникации придут туда, где их не было или они были плохого качества.
Но есть, помимо добывающих ресурсных проектов, безусловно, и проекты в области логистики.
— Всех сейчас интересует Северный морской путь.
— Северный морской путь — это одно.
— И все-таки Сахалин — ключевое звено в этом проекте.
— Я бы сказал, что сейчас возникла ситуация, когда работа России и Ирана по выведению нашего Волжского транспортного пути через железную дорогу на южные морские маршруты нам позволяет Северный морской путь фактически закольцевать. И главное, если мы смотрим на проект в этой конфигурации, то Сахалин геометрически получается в центре этой цепочки.
У нас огромная территория, огромная береговая линия. У нас уже есть позитивный опыт работы с китайскими коллегами. Мы работаем с нашими ближневосточными партнерами: коллегами из Индии. И планируем эту работу довести до каких-то интересных анонсов.
Рады всем, но ориентированы на своих
— В 2018 году Владимир Путин здесь, на ВЭФе, презентовал идею, что Курильские острова станут открытой торговой зоной. Кто сейчас первым встанет, чтобы осваивать Курилы именно в новой экономической истории?
— Та экономическая зона, о которой вы говорите, она, безусловно, виделась, как некий магнит для притяжения, в первую очередь, японцев. И мне кажется, что во многом задумывалось для того, чтобы привлечь именно японского инвестора на Курильские острова. Но, как вы справедливо заметили, мы за последние десятилетия слышали намного больше разговоров, чем конкретных дел, если не считать меценатских или гуманитарных проектов отдельных японских бизнесменов и даже не бизнесменов, а людей, у которых с островами были связаны какие-то личные семейные истории.
Вот за рамками этого мы не видели ни одного крупного проекта. Они с радостью ловили рыбу, когда им давали такую возможность, добывали капусту в наших территориальных водах. Но, в общем, никакой серьезной индустрии за это время на Курилах благодаря японцам не возникло.
Поэтому возникновение этой нового типа экономической зоны на Курильских островах, конечно же, ориентировано в первую очередь на российских предпринимателей.
И мы рассчитываем, что именно российские компании, это компании, в первую очередь, связанные с развитием туристической инфраструктуры, инфраструктуры гостеприимства и индустрии развлечений, и, конечно же, с проектами повышения транспортной доступности.
Вот это вот те истории, о достигнутых результатах в которых уже можно будет в ближайшее время доложить. Говоря о перспективах саморегулирования, как оно выстроено на Курильских островах, это может быть очень благоприятно для компаний, например, работающих в области информационных технологий или в области цифрового дизайна. Потому что, например, единый социальной налог понижен там до ставки 7,6%. Кроме того, Курилы — это почти всегда постоянный ветер, поэтому ветроэнергетика и производные, например, энергоемкая переработка водорослей, это такой интересный современный формат экологического туризма, экологического производства. Повторю, мы всем рады, но российские предприниматели — это те, на ком акцент делается в первую очередь.